Читать книгу "Призыв - Дэвид Гейдер"

— Ты — командор Серых Стражей в Орлее. И это вовсе не трюк.

— Да я много лет не брала в руки меча! Когда я была еще молода, в нашу деревню как-то пришел Серый Страж, и он говорил, что ищет новобранцев, но я ему не подошла. Брат уговорил меня махнуть рукой на это дело. Так и было, я же ясно помню!

— Но это неправда.

— Нет, правда! — Женевьева в ярости погрозила ему кулаком, И в голосе ее зазвенело безумное отчаяние. — Мой брат — шевалье, генерал в армии императрицы! У него жена, сын! И он вовсе не так жалок и несчастен, каким был в моем сне!

— Он Серый Страж, как и ты. Вернее, был Серым Стражем. Мы разыскиваем его.

— Нет, нет, нет! — Женевьева отвернулась, схватившись за голову с таким видом, словно боялась, что она вот-вот взорвется. Дункан забеспокоился, что, быть может, перегнул палку. Но что ему еще делать? Нельзя же уйти и вернуться позже, чтобы дать Женевьеве время все обдумать. — Я виделась с братом только два месяца назад! Он привез с собой сына, и он так безумно счастлив!

Женевьева осеклась, потрясенная до глубины души, и, медленно повернувшись к Дункану, вперила в него опасно горящий взгляд.

— А как же Гай? Хочешь сказать, что его тоже не существует?

Дункан попятился. Он хорошо знал этот взгляд. Только эти горящие глаза и напоминали о той несгибаемой воительнице, которой на самом деле была эта полная добродушная женщина. К лучшему ли это? Дункан не знал.

— Гай… умер.

— Он жив! — стальным голосом возразила Женевьева. — Ты пытаешься отнять у меня мужа — единственное, ради чего мне стоит жить, что я ценю превыше всего на свете!

— Вовсе я не пытаюсь отнять у тебя мужа! — возмутился Дункан. — У тебя его просто нет!

— Потому что ты убил его! — взревела Женевьева, и лицо ее вспыхнуло от ярости.

Стиснув кулаки, она рванулась было к Дункану, но тут же остановилась. Ее трясло от бешенства, но в глазах что-то дрогнуло — она с ужасом осознала, что сказала.

— И откуда бы тебе это знать, — медленно проговорил Дункан, — если только ты не помнишь, кто я такой? — Он осторожно двинулся к Женевьеве. — А ведь ты меня помнишь, верно? Ты просто не хочешь этого признавать.

С яростным воплем Женевьева метнулась через комнату, схватила один из мечей, прислоненных к стене, и развернулась к Дункану. Он прочел в ее глазах смертный приговор. Первый выпад ему удалось отразить кинжалом, но второй едва не выбил у него оружие. Женщина, которая много лет не брала в руки меча, не могла так сражаться — ему противостояла воительница, закаленная в боях.

— Прекрати! — крикнул Дункан, но Женевьева лишь удвоила натиск.

С искаженным от ярости лицом она наносила мощные удары, вынуждая Дункана отступать, пока он едва не споткнулся. В тесноте этой комнаты кинжалами орудовать было проще, чем мечом, но Дункан не хотел ранить женщину. Правда, он и собственную шкуру предпочел бы сохранить целой и невредимой.

Он нанес удар по руке, в которой Женевьева сжимала меч, надеясь обезоружить ее, однако командор оказалась чересчур проворна. Крутнувшись, она отбила кинжал, а затем прижала Дункана к стене и приставила острие клинка к его горлу. Юноша чувствовал, как острая сталь прорезает кожу. Задохнувшись от боли, он до предела откинул голову назад и старался даже не сглотнуть.

Седовласая женщина холодно смотрела ему в глаза. Вот теперь это, несмотря на внешность, была та самая Женевьева, которую Дункан так хорошо знал. Она могла бы перерезать ему горло в мгновение ока, и он никак не сумел бы ей помешать. Можно ди убить его в Тени? Значит ли это, что его тело в реальном мире умрет? Капля пота катилась по лбу, мгновение растянулось до бесконечности.

Наконец Женевьева чуть отвела меч. Дункан выдохнул и судорожно сглотнул.

— Назови хоть одну причину оставить тебя в живых, — жестко проговорила она.

— Ты наш командор! Ты нужна нам!

— Это хорошая жизнь, — проговорила Женевьева негромким, твердым как сталь голосом. — Бреган счастлив. Я счастлива. Гай жив. И что самое главное — я не имею и никогда не имела никакого касательства к Серым Стражам. Особенно к мелким паршивым ублюдкам вроде тебя.

Ее последние слова словно хлестнули Дункана наотмашь. Не в силах ничего ответить, он лишь потрясенно уставился на Женевьеву.

— А ты как думал? — процедила она. — Что я взяла в орден убийцу своего возлюбленного затем, чтобы его вознаградить? Это было наказание. Я хотела стать Серым Стражем, но брат превратил мою службу в жалкое прозябание. Он ненавидел орден, и я, зная, что он пошел в Серые Стражи ради меня, тоже возненавидела. Ты отнял у меня то единственное, что помогало мне обо всем этом забыть.

— Мне жаль…

— Нет, это мне жаль! — Женевьева заскрежетала зубами, от гнева дрожа всем телом. — Я была так уверена, что ты издохнешь на Посвящении, едва попробуешь на вкус то, через что нам всем довелось пройти, и этого глотка тебе хватит, чтобы захлебнуться насмерть… но ты выжил. Создатель снова жестоко посмеялся надо мной.

— Но я думал…

— Ты доказал, что можешь быть полезен, — ледяным тоном перебила она. — Ты обладаешь определенными навыками и умеешь добиваться своего. Из тебя вышел отменный Серый Страж. — Женщина презрительно усмехнулась. — Поздравляю.

Еще мгновение они молча смотрели друг на друга, а затем Женевьева резко отстранилась.

— Уходи! — бросила она. — Вернись ко всем остальным — и убирайтесь отсюда. Никто меня отсюда не вытащит. Ни ты, ни кто другой.

Дункан бессильно соскользнул на пол, кашляя, задыхаясь и хватаясь за горло. Он чувствовал, как из неглубокого пореза течет кровь. Женевьева отступила на шаг, не сводя с юноши горящих ненавистью глаз, а он только и мог, что в ответ отупело таращиться на нее.

Неужели она говорит правду? Дункан ломал над этим голову с самого начала. У него и в мыслях не было, что Женевьева после всего им совершенного может питать к нему теплые чувства, но чтобы так его ненавидеть? Почему, в таком случае она держала Дункана при себе? Почему, едва став командором, не отослала его в какую-нибудь другую крепость Серых Стражей? Это было в ее власти.

— Я тебе не верю, — твердо сказал он вслух.

Женщина уничижительно фыркнула:

— И что же, по-твоему, правда?

— То, что ты на такое не способна. Я уважаю тебя. Ты спасла меня из тюрьмы, и я знаю: ты поступила так потому, что считала это правильным. Думаю, ты просто пытаешься сделать так, чтобы я ушел.

Женевьева вздохнула, и яростная гримаса, искажавшая ее лицо, разгладилась.

— Так уйди.

— То есть ты хочешь тут остаться? Жить во лжи?

— Правдой я сыта по горло.

Дункан медленно кивнул, потирая шею, затем осторожно прокашлялся. Ощущения были такие, словно ему раздавили гортань.