Читать книгу "Жребий обреченных. Механическая пустошь - Константин Нормаер"

— Я не пони…маю, — начал заикаться пискля. — Я лишь выпол…няю свою работу.

— Не сомневаюсь, — кивнул пленник. — Но ведь оттиск ауры всегда можно слегка измениться. Разве не так? — Дар кивнул в сторону столика на котором были грудой навалены инструменты. — Всего пару штрихов и перед тобой уже не обреченный, а мытарь. Обслуживающий персонал у этих носатых тварей.

Слова словно удары молотка заставили уродца пошатнуться. Раскинув руки, он распластался среди ровных квадратов сарбония. Ладонь вдавила одну из пластин и та крутанулась показав тыльную сторону. В специальном окошке покоился аурный снимок.

— Твоя первая жертва? — поинтересовался пленник.

Облизнув выступившую над губами испарину, уродец отрицательно замотал головой.

— Нет, не правда! Я все делал в соответствии с инструкции. Сильные — питают, слабые — наблюдают.

Но пленник, кажется, его даже не слушал. Указав на соседнюю плитку, он заставил писклю прикоснуться к ней рукой. Механизм сработал и возник еще один снимок.

— Хочешь сказать и это не твоих рук дела? — спросил Дар.

Даже не вооруженным глазом можно было определить, что многие линии, те что более яркие, сделаны с помощью инструмента, а не фотопийного снимка. Пискля не мог поверить своим глазам. Он научился подделывать контуры столь искусно, что никто даже не усомнился в их подлинности. Но сейчас все изменилось. Обман, будто специально лез наружу, поступая неуклюжими штрихами. Неумелая работа, словно ее сотворил ребенок.

Ладонь мошенника сползла по стене, оставив после себя влажный след. Механизм хранилища немного помедлил, но вскоре откликнулся десятком щелчков. Квадраты поворачивались, выставляя на всеобщий показ фальшивые снимки.

Медленно повернувшись, уродец смотрел на дело рук своих и рыдал. Но не от сожаления. Ему было жалко самого себя. Ноги затряслись и пискля обессилено, сполз на пол.

— Я не хотел, так вышло, — послышался немощный стон.

— Сомневаюсь, — не поверил пленник.

Подняв взгляд, пискля зло скрипнул зубами.

— Да что ты вообще знаешь о Грей-Роке, двуликий? Я не лучше и не хуже других! Здесь каждый выживает как может. Потому что жизнь здесь стоит не дороже плевка. Понял меня! Так что если ты пытаешься воззвать к моей совести, то напрасно. Я оставил ее там — на поверхности! Как впрочем и все остальное. Умение сопереживать и помогать себе подобным. И знаешь в чем причина? — пискля набрал в грудь побольше воздуха. — Мы больше не люди. Хотя и животными нас назвать нельзя.

— Кто же вы? — уточнил странник.

Уродец грустно потупил взор:

— Мы сродни тем тварям, что надзирают за нами.

Не обращая внимания на открывшиеся портреты, пискля пересек комнату и оказался возле раздвижных дверей.

— Хочешь знать что ждет тебя там?

Дар перевел взгляд. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

Это было лучшим ответом.

— Там у тебя два пути, — сказал пискля и сделал паузу. — Если я назову тебя слабаком — ты станешь пустым местом. Ничем, под надзором мохнатой твари в балахоне. Отныне она будет руководить тобой, словно тряпичной куклой. Скажет пожирать помои, — и ты станешь это делать. Потому что в замен получишь еще день жизни. Закон прост: сделал дело хорошо — выжил, плохо — получил страдание.

— А каков второй путь? — уточнил Дар.

Вопрос заставил уродца вздрогнуть.

— Стать удобрением.

— Удобрением?

— Да, ты не ослышался. Чуть дальше на верхнем уровне расположены кадушки. Такие камеры, с внутренностями как стекло. Но знаешь, даже в кромешной тьме они способны отражать пленника. Никогда в жизни я не встречал более изощренной пытки. Когда моя работа заканчивается и нас запирают в дальних блоках, можно услышать крики этих несчастных. Но это не просто ужас или отчаянье. Нет, эти вопли полны безумия. Понимаешь, о чем я толкую? Попадая туда человек перестает быть человеком.

— И в чем же соль этого заточения? — задал привычный вопрос странник.

Уродец недовольно сморщился. Видим, не хотел делится знаниями, которые достались ему с таким трудом. Но тяжелый взгляд пленника давил не хуже мешка грехов за плечами.

— Эти твари, что держат нас здесь что-то ищут. Что-то очень важное. А для этого им нужны такие как мы. Те кого Потоп наградил силой.

— Обреченные, — догадался Дар.

— Верно, — быстро закивал пискля. — В эти кадушки помещают тех у кого она в избытке. А безумие — лишь необходимый инструмент, чтобы выкачать ее из тела. Остальные как я и говорил лишь обслуга. Илоты- вечный раб, немых поручений носатых тварей.

Дар перевел взгляд на стены, там где виднелись серые ауры обреченных.

— Так в чем же была твоя выгода?

— Что? — внезапно встрепенулся пискля. Он уже и не ждал, что в след за одной откровенностью, пленник потребует еще одну. Самую сокровенную.

— Тебе действительно надо знать, — догадался он.

В ответ молчаливое согласие.

— И ты больше не будешь мучать меня вопросами?

Вновь короткий кивок.

— Что ж, будь по твоему, — не стал спорить пискля. У него просто не осталось на это сил. — Я действительно брал плату с тех, кто изъявлял согласие изменить ауру и стать илотом.

— И в чем же она выражалась?

— Воспоминание. Обычные воспоминание, — при этих словах уродца передернуло. — Которые рвут душу на части, заставляя биться в ужасных стенаниях.

— Хочешь сказать… — начал было Дар, но пискля его оборвал.

— Мы не выбираем свое умение. Чем наградил нас Потом, тем наградил.

— А что было с теми, кто соглашался?

— Они навсегда забывали свой вчерашний день. Он просто стирался перетекая ко мне в голову.

— И тогда ты мог наслаждаться цветными снами, — догадался Дар.

— Да, они скрашивают серую действительность. И не смей называть меня вором! — внезапно рявкнул пискля. Его тон резко изменился. — Я в жизни не украл ничего, даже гребаного финика. Они добровольно расставались со своей старой жизнью! Слышишь меня, двуликий?! Добровольно!

Дар промолчал. Но уродец догадался о чем тот думает, и принялся оправдываться пуще прежнего:

— Они все равно были им ни к чему. Там, за дверью, у них не будет времени предаваться воспоминаниям! Уж я то знаю, поверь. А мне они скрасят грязные деньки.

Задумчивый взгляд коснулся трясущегося лица пискли.

— Хорошие место ты себе отхватил. Неужели повезло? — и не два тому ответить, пленник продолжил: — Нет, не думаю. Тут была другая история. Тебя взяли в помощники. Тот, что был здесь до тебя. Он конечно не обладал таким даром как ты, но умел видеть в людях саму суть. Скажи что я ошибаюсь?