Читать книгу "Наяль Давье. Граф северо-запада - Владимир Зещинский"

В нашем противостоянии мне удалось отстоять свою точку зрения на одежду. Как только баронесса ни ругалась, но заставить меня одеваться, как клоун, она не смогла. Я же со стойкостью переносил всё её недовольство, ворчание, сморщенный нос и искривлённые губы, когда я в очередной раз надевал простые черные штаны, белую рубашку и жакет с карманами. Спустя несколько недель непрерывных переговоров я позволил пошить мне своеобразные плащи, которые накидывались на плечи и обычно развевались позади. Застегивались плащи на всевозможные фибулы из драгоценных камней. Первое время было несколько неудобно, но со временем я привык, да и баронесса вполне удовлетворилась моим внешним видом.

И если с одеждой я был непреклонен, ну, почти, то всякие светские тонкости мне были интересны. Конечно, баронесса признавалась, что сама не знаток, так как жила большую часть в провинции, но основные моменты она мне разъяснила.

Многое я лишь принял во внимание, но не торопился этому следовать, считая чем-то непозволительным для себя. Но были вещи, которые я учел и решил, что они вполне могут быть мне полезны.

В итоге ели мы теперь всегда только в специально отведенной столовой и часто вели беседы с кубками вина и сока для меня перед каминами. Беседы в большинстве своём оказывались познавательными. Я понимал, что женщина неосознанно поддается материнскому чувству по отношению ко мне, но пока что она не делала ничего плохого, так что осекать её я не торопился.

Баронесса не лезла в мои дела, ни о чём на самом деле важном не спрашивала. Я думаю, что она просто в глубине души боялась, понимая, что лучше не лезть, куда не просят. Она один раз уже обожглась, и, думаю, именно этот опыт сделал ее намного умнее и осторожнее.

Я не выгонял её, разрешив жить в замке. Выделил денег, сказав, что она вполне может заняться обустройством и наведением уюта, но только после того, как посоветуется со мной.

– Никаких шкур, – сказал я баронессе, когда она вскользь о них упомянула. – Это пережиток, от которого нужно избавляться.

– Но почему? – спросила Ивет. – От них ведь тепло. И красивы они.

– А еще они дурно пахнут, – я поморщился. – И в них живут блохи, – сказал не так уверенно, так как на самом деле не вглядывался, но почему-то мне казалось, что они точно там должны жить. – А блохи – это разносчики болезней.

Этим я поставил точку, убедив баронессу, что именно благодаря крысам и блохам время от времени случается мор. А еще из-за грязи и немытых тел. Ивет опять тогда засомневалась, но я всё равно настоял, чтобы в моём замке все постоянно мылись, даже она.

Баронесса оказалась упрямой, но приятной в общении. Со временем у нас вошло в привычку болтать у камина. После того, как я заучивался до мушек перед глазами, было приятно посидеть у огня, послушать тихий женский голос. У баронессы отлично получалось своей ненавязчивой болтовнёй расслаблять меня. И нет, меня не тянуло к ней, как к женщине, всё-таки она была уже в возрасте, пусть и выглядела для своих лет и этого мира вполне хорошо. Хотя, бывало, размышлял, что если бы баронесса была моложе лет на тридцать или хотя бы двадцать… но не всё так, как нам того хочется.

Конечно, я не сидел в замке безвылазно. Я бывал в городах, в своих замках. Проверял, как работает новосозданная школа и лечебница. Понятное дело, что всё шло со скрипом, нехотя. Люди, ни к чему подобному непривыкшие, пока что толком не понимали всю полезность и нужность подобного. Были и те, кто видел, для чего я это делаю, но простым людям нужно было либо разъяснять, либо просто приказывать. Чаще всего второе, так как даже после объяснений многие просто думали по инерции, по веками отлаженной привычке, не желая что-то менять.

Иногда я сомневался, что мне вообще это надо. Зачем? Ради кого я этим занимаюсь? Трачу свои деньги, нервы, время. Ради людей, которые даже не пытаются хотя бы немного подумать?

Хотелось плюнуть, но отчего-то раз за разом продолжал объяснять или чаще всего попросту приказывать.

Налив в кубок сока, я сел у камина, вытягивая ноги в сторону огня. В этом году у меня не получилось улучшить отопление, но я нашел плетение, способное обогревать комнаты. Наложить его получилось пока что только в жилых комнатах, но камин всё равно протапливался, ведь живой огонь всегда несет в себе некий уют.

Наклонившись, подхватил со столика артефакт, принимаясь, как и много раз до этого, сверлить его взглядом.

Я понимал, что, чтобы понять его устройство, нужно изучить не только начальную магию, но мне не терпелось либо найти вторую часть, либо создать её самому. Отчего-то я знал, что придёт время, и мне придётся отправиться в путь, чтобы закрыть все проколы. Наверное, в глубине души я давно смирился с этой задачей, хотя пока что толком её и не осознавал.

Кто-то сказал бы пафосно, что именно для этой великой задачи я и был призван в этот мир, но это точно был бы не я. Пафос, конечно, хорош, но в дозированном варианте и уж точно не с такими громкими словами. Я предпочитал думать, что мне дали второй шанс случайно, просто так совпало.

Повертев артефакт, открыл его, снова всматриваясь в плетение. Вздохнул. Да, до такого мастерства мне еще очень далеко.

Повертев его в руках, положил неосознанно поверх книги и принялся устало смотреть на огонь. После очередной бессонной ночи болели глаза, чуть подрагивали руки, и шумела тяжелая сейчас голова. Конечно, я не специально не спал, просто снова увлёкся. Лечь сейчас спать? Так весь день впереди, а у меня на него были планы. Ничего, не в первый раз, высплюсь следующей ночью.

Боковое зрение что-то царапнуло. Лежащий перед камином рат приподнял заинтересованно голову, поворачивая ухо к источнику шума. Виль, вообще, оказался образцовым домашним любимцем. Пусть он на самом деле опасный хищник, но любили его в этом замке, думаю, даже больше, чем меня. Он же по какой-то для меня совершенно неясной причине положительно относился ко всем, но любил только меня. А еще он безропотно позволял купать его, так как я не переносил собачий запах.

Я напрягся, повернув голову вбок и с недоумением и интересом поглядел на едва заметно дребезжащий артефакт. Он с каждой секундой всё сильнее пританцовывал, словно кто-то дергал его за ниточки.

Перейдя на магическое зрение, присмотрелся, с еще большим удивлением понимая, что плетение в артефакте меняется, словно вытягивается вниз.

Осторожно поставил кубок на стол и коснулся странно ведущей себя вещи пальцем. Артефакт на мгновение затих, но потом «затанцевал» еще сильнее.

– И что с тобой? – задал я вопрос в тишине, невольно вздрогнув из-за слишком сильно щелкнувшего полена в камине. Цыкнув, размял шею и еще раз прикоснулся к артефакту, осторожно снимая его с книги.

Положив его на стол, стал наблюдать. Не шевелится. Нахмурился, поднял и положил обратно на книгу. Через минуту он снова принялся мелко подрагивать. Причём с каждой минутой все сильнее и сильнее.

Потерев лицо, смахнул остатки сонливости и снова снял медальон, внимательно вчитываясь в надпись на книге.