Читать книгу "Тайны пола. Мужчина и женщина в зеркале эволюции - Марина Бутовская"

Особое место в этом ряду занимают ашанти. Это полигинное, матрилокальное и вирилокальное общество, в котором мужчины и женщины владеют землей, причем наследование земли ведется от женщины к женщине и от мужчины к мужчине. Политическая власть у ашанти ассоциировалась с двумя тронами: троном вождя и троном королевы матери. Мужское правление рассматривалось как второстепенное и вводилось на периоды ритуального ограничения женской власти (в дни менструаций). Лишь женщины, находящиеся в постменопаузе, могли сопровождать свою армию в периоды военных действий. Королева мать обладала прямой властью и самым непосредственным образом участвовала в формировании союзов и коалиций. Одновременно с этим она обладала и непрямыми рычагами воздействия на мужчину правителя, выбирая ему главную жену.

Определенный доступ к власти имели женщины у бемба, племени, обитающем в северо-восточной Родезии. Бемба матрилинейны и исходно матрилокальны со слабо выраженной полигинией. Власть была централизованной и наследственной. Главным вождем был мужчина, однако вождями подвластных ему деревень являлись его родственницы — сестры, племянницы. Мать вождя так же управляла собственными землями, и ее слово имело значительный вес на племенных советах.

У ряда африканских племен, в частности, у южных банту, имеется особый институт «женщин-мужей». Здесь женщины получали доступ к власти только при условии, что они заключали браки с женщинами и становились «мужьями». В условиях такой формы брака жены должны были рожать детей «импровизированному мужу» от других мужчин племени. Вполне вероятно, что при этом определенную выгоду получали родственники правящей женщины, но ее личный репродуктивный успех при этом был полностью нивелирован. У шиллак и ньоро женщина также имеет шанс получить власть путем наследования или достичь высокого статуса благодаря своим заслугам. Однако законы племени запрещают ей вступать в брак. Следовательно, и в этом случае налицо явное ограничение ее репродуктивных функций.

Слабая представленность женщин в политике вполне согласуется с теориями поведенческой экологии, в русле которых эволюция мужского поведения у человека шла в направлении усовершенствования конкурентных альянсов, а также взаимосвязи между успехом в альянсах и репродукцией. Хотя риск постоянной конкуренции велик, но и выигрыш огромен: власть и статус во всех человеческих обществах дает мужчине колоссальные преимущества в обладании репродуктивными партнершами. Как пишет Б. Лоу, доступ к власти для женщин не имеет столь очевидной прямой репродуктивной выгоды. В лучшем случае она может повысить собственную итоговую приспособленность, передав власть сыну, и передав свои гены многочисленным внукам. В большинстве же случаев (как показано выше), нахождение у власти лишь сопряжено с репродуктивной платой и не сулит женщине никаких выгод. Поэтому с эволюционных позиций выгода от борьбы за власть для женского пола минимальна, а плата — весьма существенна. Стратегии успешной женской репродукции на всем протяжении эволюции человека никогда не были связаны с конкурентными альянсами и политикой.

В процессе эволюции мужчины и женщины адаптировались по-разному использовать ресурсы, и эти различия существенно повлияли на доступ женщин во властные структуры. Б. Лоу полагает, что такая исторически сложившаяся диспозиция ни в коей мере не может служить оправданием малой представленности женщин в политике в современном обществе. В современном обществе власть оказывает достоверно меньшее влияние на репродукцию, чем в традиционных обществах. Показательно, что при последовательном переходе к моногамии в Западной Европе, равно как и в Российской империи, у власти все чаще стали появляться влиятельные и энергичные женщины (Мария Тюдор, Елизавета I, Екатерина Великая, Екатерина Вторая, Анна Иоанновна и др.).

Как и в большинстве традиционных обществ, в современных западных обществах сохраняет свою актуальность конфликт репродуктивных интересов между мужчинами и женщинами. Изменить такой смещенный баланс власти может приток в политику большего числа хорошо образованных и компетентных женщин политиков нового поколения и осознание обществом необходимости равноправного распределения власти между полами.

Заключение

Завершая эту книгу, мне хотелось бы сказать, что, несмотря на огромные прорывы эволюционных биологов в области постижения феномена пола, вопрос об эволюции пола пока далек от окончательного разрешения. Каждая из теорий полового отбора имеет свои достоинства и недостатки. Вполне возможно, что каждая из предложенных на сегодняшний день теорий работает в конкретных условиях и на конкретных видах животных. Во многих случаях в действие включаются сразу несколько факторов, обеспечивающих преимущества полового поведения в противовес бесполому. Плюралистический подход к объяснению сексуального размножения, по-видимому, является единственным разумным средством к постижению тайны полового отбора.

Секс являет собой сложный и тонкий процесс. Центральным моментом полового размножения является производство гамет путем мейоза. Выше мы детально остановились на причинах, по которым половое размножение получило гораздо большее распространение по сравнению с бесполым. Сегодня мы уже сравнительно много знаем о факторах детерминирующих пол: в частности о том, что у многих видов беспозвоночных пол индивида может определяться факторами цитоплазматической несовместимости, факторами внешней среды (например, влажностью и температурой). Наконец, сравнительно недавно был открыт и вовсе поразительный феномен детерминации пола, связанный с манипуляциями организмов симбионтов (бактерий и простейших) в цитоплазме организмов хозяев (беспозвоночных животных).

Описанное для многих насекомых (бабочек, двукрылых, божьих коровок и других жесткокрылых) резкое смешение соотношения полов в популяции в сторону преобладания самок объясняется химическим воздействием на мужские зародыши бактерий типа Wolbachia. Ряд бактерий и простейших перешли от симбиоза к паразитизму в организме хозяев (мужские убийцы), и с их активностью связано смещенное соотношение полов у ряда видов беспозвоночных (у божьих коровок и некоторых видов бабочек).

У высших животных, птиц и млекопитающих, включая человека, феномен пола несоизмеримо более сложен. Соотношение полов в популяции в норме стремится к 1:1. За исключением нескольких видов птиц, самцы являются конкурирующим полом, а самки выбирающим. Инверсия половых ролей здесь маловероятна в силу существенного базового неравенства в родительском вкладе женских и мужских особей, связанного с большими энергозатратами по вынашиванию (крупные яйца у птиц, внутриутробное развитие зародыша у млекопитающих) и выкармливанию потомства молоком (у млекопитающих).

У видов, для которых характерно отсутствие сезонности размножения (большинство высших приматов и человек), наблюдается отчетливое расширение сферы применения элементов сексуального поведения и отделение секса от исходной репродуктивной функции. Например, у бонобо сексуальное поведение практикуется вне всякой связи с воспроизводством и часто бывает направлено на особей своего пола (гомосексуальные контакты).

Эволюция сексуальности у человека была тесно сопряжена с потребностями длительной заботы о детях со стороны обоих родителей. Отсутствие внешних признаков рецептивности (скрытая овуляция), развитие женской груди, как эротического сигнала, привлекающего мужчин, и готовность мужчин и женщин вступать в сексуальные контакты в течение всего года сделали половое поведение важнейшим средством поддержания устойчивых пар в человеческом обществе.