Читать книгу "Бернадот. От французского маршала до шведского короля - Борис Григорьев"

Спустя месяц после коронации в Стокгольме из Базеля Карлу XIV Юхану пришло письмо от свергнутого шведского короля Густава IV Адольфа с поздравлениями и пожеланиями всего доброго на будущее. Кажется, "густавианская" опасность навсегда ушла в прошлое.

Правление короля Карла XIV Юхана внешне мало отличалось от правления кронпринца Карла Юхана. Правда, если раньше свои начинания кронпринц скромно приписывал Карлу XIII, то теперь всю ответственность брал на себя. Больше теперь приходилось заниматься представительскими делами и пришлось чаще прибегать к помощи переводчика. Его выступления последовательно переводились с французского языка на шведский или сразу зачитывались на шведском языке принцем Оскаром.

Кстати о принце, который после коронации отца стал кронпринцем. Весной 1817 года отец произвёл его в генералы. Принц неплохо адаптировался к новой родине, освоил в совершенстве шведский язык, и народ его полюбил. Оскар рос умным, способным, но не совсем здоровым мальчиком. В 20-е годы, когда Карл Юхан стал задумываться над основанием династии и продолжением рода, кронпринц серьёзно заболел, и были опасения, что он не выживет. На сей раз болезнь отступила, и Карл Юхан занялся подбором подходящих для него невест. Принц отличался любвеобильным нравом и успел завести на стороне любовниц, одна из которых даже родила ему дочь, которую окрестили Оскарой.

Долгое время между стокгольмским и берлинским дворами шли переговоры о браке принца Оскара с дочерью короля Фридриха Вильгельма Александриной. Кронпринц Оскар проявил в этом деле большую самостоятельность и принципиальность и дал понять отцу, что хотел бы окончательно определиться со своей избранницей до достижения 23-летнего возраста и до окончания своего образования и военной подготовки. Король писал супруге в Париж, что был вынужден уступить сыну, признавая его доводы вполне основательными и убедительными.

Потом женитьба Оскара была отодвинута ещё на два года. Невесты со всех сторон осаждали шведский двор, а кронпринц с невестой всё ещё не определился. Некоторые из претенденток уже полумили отказ, некоторых просили подождать, а Оскар разъезжал с матерью по Европе и всё медлил. Наконец, Карл Юхан остановил свой выбор на Жозефине Лейхтенбергской и поставил вопрос ребром: либо принц едет в Баварию на смотрины невесты, либо он немедленно возвращается домой. Ультиматум подействовал, гем более что Оскар был послушным сыном и глубоко уважал отца. Выбор оказался очень удачным, невеста понравилась жениху, а жених — невесте. Теперь дело быстрыми темпами двинулось к свадьбе, и Карл Юхан мог свободно вздохнуть, потому что одной большой проблемой стало меньше.

При Карле XIV Юхане появился важный и невидимый правительственный орган, нечто вроде личной канцелярии короля, получивший название Особенного бюро короля, занимавшеюся переводом документов, книг и газет на французский язык или, наоборот, диктовок короля на шведский язык. Особенное бюро вело также личные дела, включая финансы, Карла Юхана и его переписку. Оно следило за настроениями в стране и поддерживало контакты с агентами тайной полиции.

Почти десять лет рядом с королём стоял друг его детства Луи Мари де Каи (Camps) (1765–1844), известный под прозвищем "двойняшка", которого многие по причине удивительного внешнего сходства считали братом короля. Л.-М. Кан прибыл в Стокгольм, когда Наполеон отозвал из Швеции всех французских адъютантов Карла Юхана, и поселился в королевском дворце. С ним кронпринц обсуждал французские дела прямо на беарнском диалекте. Л.-М. Кан вёл, как мы уже видели, все финансовые дела Карла Юхана и использовался им в других более щекотливых делах. Собственные дела Кан вёл не так успешно и тщательно, и скоро круг его обязанностей сузился, а потом они прекратились вовсе. Его привычка заниматься с многочисленными подружками любовью прямо в рабочем кабинете вызывала со стороны короля нарекания, пока, правда, он не женился. К тому же "двойняшка" стал открыто критиковать патрона за некоторые необдуманные и неудачные шаги, а это оскорбляло самолюбие короля. К тому же у короля появился блестящий переводчик и умный секретарь Магнус Брахе, и надобность в друге детства отпала. Впрочем, Карл Юхан никогда не бросал его на произвол судьбы, он возвёл его в дворянство, дал ему высокий военный чин, наградил Большим крестом ордена Меча и исправно оплачивал его долги. Л.-М. Кан пережил своего королевского земляка всего на несколько недель и был похоронен в своём поместье Киль на о-ве Вэрмдё.

О друге детства Гре мы уже упоминали выше. Он после 1814 года остался во Франции.

Привлечение в круг своих ближайших помощников и советников соотечественников из Франции, особенно на первых порах правления, вполне понятно. Карл Юхан никогда не забывал свою родину, тосковал по ней, часто приглашал в Швецию своих бывших подчинённых и друзей и по мере возможности пытался помочь им. Отношение шведов к французам было настороженное, многие из них считали, что король злоупотребляет своим положением, раздавая им люкративные должности. Карл Юхан хорошо понимал это и старался держать себя в рамках. Многие известные французы сами приезжали в Швецию и становились почётными гостями короля. Так, в сентябре 1812 года в Стокгольм, проездом из Петербурга, приезжала известная писательница мадам Л.-А. Жермэн де Сталь (1766–1817).

Одним из главных советников и помощников Карла Юхана с 1813 года был швед немецкого происхождения Карл Хенрик (Хейнрих) Рёсляйн (1774–1840), человек весьма сомнительных моральных качеств. Его в 1813 году нашёл в Германии Веттерстедт и порекомендовал кронпринцу. К.-Х. Рёсляйн доказал свою незаменимость Карлу Юхану с первых дней своей службы. В Особенном бюро Рёсляйн возглавил тайную полицию Швеции и с большим рвением повёл борьбу с густавианцами.

На внешнеполитическом фронте дела также постепенно стабилизировались. Нового короля признали практически все государства Европы, и этого было достаточно, потому что мир тогда ограничивался лишь этим континентом. Правда, Карл Юхан не упускал из виду свергнутого Густава IV Адольфа, но шпионы докладывали, что "полковник Густаффссон" шведскими делами интересуется мало, и король успокоился, но продолжал следить за его сыном, принцем Густавом (1799–1877). Густав, "принц Швеции", а с 1829 года получивший при содействии венского двора титул "принц Васа", в отличие от отца и вопреки уверениям отца продолжал активно претендовать на шведский трон и своими вызывающими действиями портил кровь Карлу Юхану. В 1829 году Карлу Юхану при поддержке других монарших дворов удалось лишить претендента титула "Густав, принц Швеции" (тот удовлетворился титулом "принц Васа") и сорвать его брак с дочерью короля Нидерландов Вильгельма I. Принц Васа женился тогда на своей кузине — на принцессе Баденской. Царь Николай I, в отличие от своего усопшего брата, менее обременённый родством с принцем Васа и его отцом, поддержал Карла Юхана в том, что тоже не признал шведских титулов самозванца.

Венский конгресс, перекроивший карту Европы на монархический лад, проявил сочувствие к датскому королю Фредрику VI и, вопреки условиям Кильского мира, несмотря на усилия шведской делегации, оставил долг Норвегии за Швецией. Карл Юхан, в корне несогласный с таким решением, обратился к главам четырёх основных европейских государств, включая Россию, с просьбой пересмотреть это решение. Участники конгресса практически продолжали стоять на своём и в случае невыполнения Швецией этого условия пригрозили разрывом дипломатических и торговых соглашений. Карл Юхан добился участия в этом споре в качестве посредника Англии, которая занимала теперь по отношению к Швеции более благоприятную позицию. (Дело в том, что Александр I неожиданно стал на сторону своего старого союзника — Дании.) Отношения с Петербургом временно охладели, и Стокгольм сблизился в эти годы с Лондоном. Дело с норвежским долгом тянулось долго, пока на конференции в Лондоне 1 сентября 1819 года не был достигнут компромисс: на Норвегию пришлось 3 млн из 40 млн талеров долга Дании, а Дания под нажимом Англии вдвое сократила свои претензии к Швеции. Норвежцы пытались переложить этот долг на Швецию, но в данном случае победителем вышел король, и норвежцы вынуждены были сами выплачивать свои долги в течение 30 лет.