Читать книгу "Первая колония - Владимир Мясоедов"

Словно дожидаясь этих его слов, бьющая с орбиты смерть остановилась. Видимо, лазер перегрелся от частой стрельбы. Хотелось бы верить, что раз и навсегда, но вряд ли судьба даст нам такой шикарный подарок. Скорее всего, ещё пару минут – и огонь снова откроют.

– Воздушная тревога, – вдруг раздался в наушниках голос Глыбина. – Мы видим, как все дроны янки перестали прикрывать их с воздуха, и летят к вам.

– Свяжитесь с выжившими из экипажа «Победы», – попросил я дядю, переключившись на защищённый канал, – пусть скажут, с какой дистанции их атаковали, это наверняка максимальная уверенная дальность поражения. За пару минут до начала огневого контакта надо остановиться и рассредоточиться, иначе точно никто никуда не доедет.

– Не учи военных отдавать честь, а дедушку кашлять, – буркнул родственничек. – Мне то же самое уже оставшиеся в корабле эксперты насоветовали.

Как может обычный пехотинец уничтожить юркий беспилотник, перемещающийся с головокружительной скоростью прямо по воздуху? Правильный ответ – только случайно либо вследствие ошибки оператора дрона. Имеющие преимущество в манёвренности и скорости стрельбы аппараты один на один уделывают обычного человека с автоматом. А как может пехотинец, облачённый в сверхсовременный, напичканный умной электроникой скафандр, при поддержке кое-какой бронетехники завалить юркую малоразмерную цель при столкновении стенка на стенку? Относительно просто. Ему нужно лишь найти более-менее подходящее укрытие, дабы пережить первые секунды боя и насытить огнем область, где предполагается через пару секунд появление противника. Вычислительные комплексы в нашем высокотехнологичном снаряжении намного превышали по своей мощности и эффективности те древние ламповые ископаемые агрегаты, которые в самом начале второй половины двадцатого века использовали как мозги для первых средств противоракетной обороны. И программы для них писали вовсе не выдернутые из-за парт студенты, а настоящие профессионалы своего дела. Засечь цель, опознать цель, проложить её траекторию на основании текущего курса и такой вещи, как инерция, переслать оповещения находящимся в нужной точке бойцам и подсветить у них на экране квадрат, куда должны быть выпущены пули, чтобы иметь максимальный шанс не разминуться с целью… Машина делала это быстрее, чем человек успевал моргнуть.

К сожалению, беспилотники врага тоже делались не на коленке. Даже то, что при их приближении машины свернули в лес, десантировавшиеся с них люди зажгли ещё одну порцию дымовых шашек, затрудняя прицеливание, а наши выпущенные из обоих кораблей летающие дроны одновременно зашли во фланги противнику, не смогло переломить ситуацию. Выравнялось ли соотношение сил или нет – сложно сказать, тут надо оценить слишком много факторов. Но знатно досталось обеим сторонам конфликта.

Благодаря буйно разросшимся хвощам американские машины не смогли выпустить свои ракеты с максимальной дистанции и смыться. Какими бы умными ни были их реактивные снаряды, но петлять среди деревьев в поисках целей они всё же не могли. И прошибать их стволы навылет, само собой, тоже. Даже достаточно плотные листья являлись для них серьёзной проблемой! При скорости в пару сотен километров в час столкновение с более-менее твёрдым объектом ставило крест на идеально выровненной траектории и приводило летающую смерть прямо в землю. И потому беспилотникам пришлось сначала подниматься на максимальную высоту, а потом стрелять оттуда едва ли не вертикально вниз. Причём не в чётко видимые неподвижные фигуры, а в перемещающиеся туда-сюда посреди рукотворного дыма тени, которые и сами не всегда знали, куда их понесёт в следующий момент. Очереди импровизированных зениток перемалывали свои цели, а разрывы гранатомётных снарядов порождали ударную волну, ломающую вдребезги хрупкие крылья. Да, впрочем, и чуть ли не случайно пролетевшей нужную дистанцию пули хватало, чтобы заставить не такой уж и прочный летательный аппарат падать. Появившиеся над полем боя беспилотные детища военной промышленности России попытались втянуть часть врагов в воздушный бой. Вот только не то компьютеры дроидов, не то управляющие операторы всё же находили цели, несмотря на опасность и помехи. Вспухающие среди наших рядов микровзрывы уносили одну жизнь за другой и подрывали служащую основными огневыми точками технику. Сражение как таковое продлилось едва ли полторы минуты, но стремительно подошло к своему перелому…

И вот тут-то стаю вражеских боевых роботов и подловили наши военные, запустив очень редкий и едва ли не уникальный прибор, до того пылившийся в недрах «Гагарина» – электромагнитную бомбу поистине запредельной мощности. Вообще-то изначально мы брали её для того, чтобы попытаться вырубить роботов инопланетян, буде такие встретятся. Но поскольку механизмов в привычном понимании этого слова невесть куда пропавшие аборигены Циратры не использовали, то снаряд остался лежать на одном из складов. До сего дня.

Волна излучения, безразличного людям, но крайне вредного человеческой электронике, ударила во все стороны на километры. Наши компьютеры, получившие своевременное предупреждение, отключились на несколько секунд и потому за редким исключением почти не пострадали. Вражеским дроидам пришлось куда хуже. Разумеется, они не попадали замертво, как комары, влетевшие в струю дихлофоса. Всё-таки военная техника, да ещё и предназначенная не куда-нибудь, а на другую планету, строилась с расчётом и на подобные угрозы. Но пока процессоры машин выдавали сообщения об ошибках, перезагружались и пытались пустить потоки электронов в обход сгоревших цепей, их количество сократилось в несколько раз. Да и после в попавших под удар машинах уже не было той смертоносной точности и скорости, а потому их достаточно быстро добили объединёнными усилиями.

– Имитаторы?! – раздался отчаянный вопль Ловцова.

– Целы! – Кто ему ответил, понять не удалось. – Мы успели их выгрузить!

– Проверить статус, доложить оператору! – рявкнул динамик в ухе голосом Глыбина. Судя по тому, как дёрнулись все человеческие фигуры в зоне видимости, начальственный вопль раздался по общей связи, и, кроме меня, мало кто догадался заранее выкрутить громкость динамиков на допустимый минимум. – Быстрей, быстрей!

– Хм… Статус зелёный-два, раны отсутствуют, – с облегчением констатировал я, сверившись с приборами жизнеобеспечения скафандра. Моя умная одежда зафиксировала всего одно повреждение. Здоровенная щепка, прилетевшая откуда-то сзади, вонзилась в плотную ткань, пробив внешний слой герметичной оболочки, но так и не достав до мяса. – Оператор, вы меня слышите?

– Да, – отозвалась координирующая наши усилия женщина. – Следуйте к машине четыре, продолжайте выполнение задания.

– Почему не к шестой? – удивился я, вспомнив номер транспорта, на котором двигался до этого. – А… Можете не отвечать. Вижу.

Грузовик, в котором меня нещадно трясло всего минут пять назад, горел. Рыжее пламя пробивалось из бронированной кабины, на верхней части которой была установлена вращающаяся пулемётная турель. Судя по тому, что двери транспорта были закрыты, выскочить наружу во время атаки водитель и стрелок не успели.

Вообще потерь было много. На первый взгляд убитыми или ранеными оказалась едва ли не половина выдвинувшегося к «Победе» отряда. Повсюду виднелись воронки от взрывов и тлела трава, чадили не до конца прогоревшие дымовые шашки. Туда-сюда носились перепачканные фигурки людей, стремясь как можно скорее перевязать утративших способность к самостоятельным действиям раненых или отсортировать просто потерявших сознание от мёртвых, чтобы не отвлекать на них загруженных образовавшейся работой сверх всякой меры медиков.