Читать книгу "Балтийская рапсодия - Александр Харников"

А теперь, ваше величество, представьте: вы приглашаете в Зимний дворец послов, скажем, Пруссии и Австрии, и предлагаете им немного поразвлечься – посмотреть «живые картинки». Николай, – я кивнул на Домбровского, – включает телевизор и начинает показывать фильм «Гибель англо-французской экспедиции на Балтике».

Дипломаты увидят, как взлетают на воздух вражеские фрегаты, как десятками гибнут и сотнями сдаются в плен французские и английские солдаты. Потом – как корабли неприятеля спускают флаги, а командиры этих кораблей отдают шпаги русским офицерам. Как вы полагаете, ваше величество, какой вывод для себя сделают послы иностранных государств, увидев такой вот фильм?

Император, внимательно слушавший меня, видимо, представил себе, как это все будет выглядеть, и одобрительно закивал.

– Да, господин капитан 1-го ранга, это было бы просто замечательно. Одно дело, услышать о нашей – победе от очевидцев, прочитать обо всем в газетах, и совсем другое – увидеть это своими глазами на, как вы говорите, экране. Кстати, и мне было бы любопытно самому посмотреть ваш фильм.

– Тогда, ваше величество, – сказал Николай Домбровский, – чтобы как можно лучше выполнить мою задачу, позвольте мне не обращать внимания на этикет и прочие условности, а выбирать себе лучшее место для съемок и не отвлекаться от своего дела.

– Если это нужно для дела, то почему бы и нет? – согласился император. – Пусть господин Домбровский делает все, что считает нужным.

– Ваше величество, – воскликнул тележурналист, увидев что-то за нашими спинами, – смотрите: эскадра подходит к Большому фарватеру. И трофейные корабли с ними!

Мы с императором обернулись. К проливу, именуемому Густавсверд, или попросту Большой фарватер, подходили корабли Свеаборгской эскадры, сегодня утром вышедшие в море, чтобы сразиться с неприятелем. Внешне они выглядели не поврежденными. Лишь на одном из них, если я не ошибаюсь, 84-пушечном линейном корабле «Прохор» была сбита рея на грот-мачте. Английские и французские корабли выглядели не так блестяще, как русские. На многих из них виднелись следы пожаров и другие повреждения в корпусе и рангоуте.

Впереди эскадры шел малым ходом ПСКР «Выборг» с развивающимся на его флагштоке вице-адмиральским флагом. Я понял, что на «Выборге» возвращался в родную гавань вице-адмирал Румянцев, чтобы отрапортовать императору о славной виктории. Что ж, мы готовы поделиться славой с нашими предками. Император не дурак, и он сразу поймет, кто тут больше всех постарался, чтобы на Балтике и духу не осталось от британцев и французов.

Стоявшие особняком русские морские офицеры с изумлением уставились на подходящий к причалу «Выборг». Еще бы – внешне ПСКР выглядел не очень внушительно, длина каких-то полста метров, то есть как у фрегата «Цесаревич». Но на «Выборге» не было батарей грозных пушек и отсутствовали мачты с парусами. Двигался он довольно споро, но труб на нем видно не было, и густой черный дым – непременный атрибут всех паровых судов того времени, также не наблюдался.

Николай вопросительно посмотрел на меня.

– Скажите, господин капитан 1-го ранга, – спросил он, – это один из кораблей вашей эскадры? Не слишком ли он слабо вооружен для того, чтобы сражаться с могучими стопушечными кораблями британцев и французов?

– Ваше величество, – улыбнулся я, – этот сторожевой корабль несколько дней назад довольно быстро расправился с английским пароходофрегатом «Мерлин». Он всадил в британца несколько снарядов, после чего командир «Мерлина» предпочел не испытывать судьбу и спустил флаг.

– Вот как, – император с уважением посмотрел на сторожевик, – лихая, видно, команда у этого корабля. И командир тоже достойный. Я полагаю, что все они заслужили награды.

Он вопросительно посмотрел на меня. Я не стал возражать. В конце концов, награждение боевыми орденами и медалями повышает социальный статус награжденных, что будет для них не лишним в нынешней России, которая является сословным государством.

– Ваше величество, – сказал я, вспомнив о своем талисмане. – А ведь мой предок был награжден вами за оборону крепости Бомарзунд. Правда, не орденом – он был рядовым, и не медалью, а серебряным рублем. Он служил в 10-м Финляндском линейном батальоне. Правда, Бомарзунд в нашей истории был захвачен неприятелем, а мой предок попал в плен. Серебряный рубль так и остался у него и стал чем-то вроде нашего семейного талисмана. Вот, посмотрите…

Я остановился, достал из кармана рубль с профилем человека, который сейчас был моим собеседником (с ума сойти!), и протянул императору монету. Николай взял ее, внимательно осмотрел и вернул мне.

– Господин капитан 1-го ранга, – сказал он, – я рад, что вы, как и ваш славный предок, не щадя себя сражаетесь с врагами России. Полагаю, что за то, что вы уже сделали для нее, вы достойны самой высокой награды…

– Ваше величество, если говорить о наградах, то я считаю, что их заслужили в большей степени те, кто непосредственно сражался с неприятелем. С вашего позволения, я составлю для вас список наиболее отличившихся в разгроме вражеской эскадры.

Так, за разговорами, мы подошли к пристани, где уже находился сошедший на берег по трапу сияющий, как медный таз, вице-адмирал Румянцев. При виде царя он приосанился, принял героический вид и, подойдя к Николаю, отрапортовал:

– Ваше императорское величество, счастлив доложить вам, что англо-французский флот разбит, часть его кораблей потоплена, а остальные спустили флаги перед победоносными кораблями вашего императорского величества!

– Поздравляю вас со славной победой, господин вице-адмирал, – сказал император. – Подробности сражения вы доложите мне потом. А пока объявите всем матросам вашей эскадры: от меня им месячное жалование не в зачет и винную порцию в награду. Пусть выпьют за нашу блестящую победу. Да, Василий Иванович, – улыбнулся император, – я хочу представить вам капитана 1-го ранга Кольцова Дмитрия Николаевича, командующего союзной нам эскадрой, корабли и воздушные аппараты которого и помогли вам разбить флот неприятеля.

Лицо вице-адмирала Румянцева пошло пятнами. Император весьма изящно намекнул ему, что нехорошо загребать жар чужими руками и приписывать исключительно себе все заслуги. К тому же победу придется делить с каким-то капитаном 1-го ранга, коих немало на его эскадре. Но вице-адмирал промолчал и пожал мне руку, пробормотав дежурные комплименты.

Николай, с нескрываемым удовольствием смотревший на эту сцену, повернулся ко мне:

– Господин капитан 1-го ранга, если вы не против, то давайте пройдем на ваш корабль и выйдем на нем навстречу российскому флоту. Я хочу лично приветствовать моих славных моряков, которые с победой возвращаются в Свеаборг!

18 (6) июня 1854 года.

Берлин, Городской дворец

Король Пруссии Фридрих Вильгельм IV;

Отто Теодор фон Мантейфель,

министр-президент и министр иностранных дел Прусского королевства;