Читать книгу "Секретная миссия резидента «Патраса» - Михаил Болтунов"

В общем, наутро прихожу в отдел кадров. Смотрят вопросительно. “Согласны?” – “Согласен”. Расплылись в довольной улыбке. “Знаете, мы тут посмотрели, учились вы отлично, идете на медаль, и решили предложить объект в Климовске. С жильем там все нормально, дом строится”».

Так Юрий Вениаминович оказался в Подмосковье. Кадровик не соврал, дом там действительно начинали строить, но, как часто бывает, от нулевого цикла до сдачи в эксплуатацию – дистанция огромного размера. Пришлось опять искать крышу над головой. Нашел в соседней деревне, за пять километров. Ближе ничего не было.

А теперь, подумать только, судьба, сделав круг, вывела его опять к морю, к кораблям. Вот уж воистину мистика какая-то…

Впрочем, долго рассуждать о мистике и о кругах судьбы времени не было. Обложившись документами, Крестовский засел за составление техзадания. Вот тогда впервые он изучил, словно под микроскопом, снимки аппаратуры с «Пуэбло», прочел их описание, характеристики.

По мере освоения материала возникали десятки, казалось, неразрешимых вопросов. Юрий Вениаминович понимал: ответы на них придется искать ему, и только ему, ибо прежде никто в Советском Союзе не размещал средства радиоэлектронной разведки на корабле. Все будет впервые.

Он уложился в десять отведенных дней и принес техзадание Шмыреву. Тот, внимательно прочитав его, сказал: «По сути тут все верно, но по форме нет. Поезжай в наш институт, посмотри, как это оформляется. И воплоти в нужную форму».

Крестовский так и сделал. Кстати говоря, тогда он впервые оказался в научно-исследовательском институте, в котором потом будет работать.

Далее события развивались с поразительной быстротой. Проектирование аппаратуры для корабля было поручено «Связьморпроекту», который располагался в Ленинграде. Исходили, видимо, из того, что именно эта организация проектировала корабельные средства связи. Но связь – это одно, а разведка – другое. И вот тут возникли первые препятствия. «Связьморпроект» никогда не занимался разведывательной проблематикой, да и, вообще, наша промышленность прежде не устанавливала средства радиоэлектронной разведки на судах. А теперь вот предстояло это сделать.

Главным конструктором проекта назначили Николая Мячева. Человек с трудной судьбой – после гибели Кирова оказался в лагерях и вышел оттуда только после смерти Сталина. Трудился он над этим проектом самозабвенно, жаль, что не увидел дела рук своих, – умер накануне сдачи проекта.

28 постов предложил сформировать Юрий Крестовский: тут и пеленгаторные посты, и по радиотехнической разведке, и по обработке данных.

В этот период Юрий Вениаминович практически все время проводил в командировках в Ленинграде. Девчат-проектировщиц знал по именам. Разбуди ночью, он четко доложит, что Надежда отвечает за посты 11, 14 и 15, а Светлана – за посты 2, 4 и 18. Именно они оформляли творческие идеи Крестовского строгими рамками ГОСТа.

Трудностей хватало. Проектировщики – люди с опытом, но они не знали специфики радиоэлектронной разведки, и им, в сущности, все равно, где размещается первая категория техники, где вторая, как, к примеру, поставить питание – вверх или вниз, анализатор установить сбоку или как-то иначе. Поэтому приходилось следить, подсказывать, самому делать первичные чертежи установки аппаратуры.

К производству аппаратуры для кораблей были привлечены ведущие предприятия страны из Москвы, Ленинграда, Ростова, Николаева, Воронежа и других городов страны. На борту устанавливались самые новейшие образцы радиоэлектронной техники: опытный образец станции разведки воздушных целей, первая станция по разведке радиорелейных тропосферных линий связи «Прохлада», малогабаритный комплекс «Глобус».

Корабельную часть проектировало Севастопольское КБ. За основу был взят корпус большого морозильного траулера, а вот все переборки, надстройки делались с учетом той самой электронной части. Главным конструктором был назначен опытный кораблестроитель Р. Цитоловский.

Сам корпус корабля, двигатели, управление строились в Николаеве, на судостроительном заводе имени Носенко. Директором на этом заводе в ту пору был легендарный организатор и руководитель, лауреат Ленинской премии А. Ганкевич.

Помимо сугубо технических сложностей проблема состояла в том, что корабли радиотехнической разведки строились в невиданно сжатые сроки.

«За всю свою многолетнюю службу в ГРУ, – признается генерал Шмырев, – я не помню случая, чтобы промышленность исполнила такой сравнительно крупный заказ в столь короткие сроки. Все работали увлеченно, старательно, с каким-то особым подъемом. То ли увлекала новизна тематики, то ли желание поспорить с американцами, но дело двигалось быстро, хотя в нем принимал участие не один Николаевский завод. Нужно было… полностью перепланировать все внутренние помещения корабля, палубные надстройки, установить большое количество радиотехнических средств. Все это нужно было выполнить с учетом жестких корабельных требований по устойчивости, радиоэлектронной совместимости и хотя бы элементарных требований маскировки.

Наши офицеры, занятые непосредственно строительством и оборудованием кораблей, Ю. Крестовский и А. Смирнов, буквально не вылезали с Николаевского завода. Им приходилось решать прямо на месте тысячи практических вопросов, сплошь и рядом вносить уточнения в проектные решения, когда что-то не устанавливалось или не совмещалось.

Ни Смирнов, ни Крестовский не были моряками, что вызывало иногда разногласия при принятии ими нетрадиционных для флота решений, но инженерная эрудиция, здравый смысл и, самое главное, желание обеих сторон найти наиболее разумное решение, приводили к быстрому преодолению возникающих проблем».

После того как техника стала поступать на корабль, возникла еще одна из тысяч проблем, как справедливо сказал Шмырев. Однако эта проблема оказалась весьма острой и болезненной – предприятия, которые должны были начать монтаж, отказались это делать. Они сослались на приказ министра обороны, другие нормативные акты, что им запрещено заниматься установкой аппаратуры на морские объекты. Мол, они «спецы» сухопутные.

Что ж, нашли выход и из этого положения. В Климовске организовали бригаду из своих инженеров и техников и отправились в Николаев. Правда, свои «спецы» тоже никогда не производили монтаж на кораблях, но, как говорится, лиха беда начало.

Оказалось это даже удобно и весьма полезно. В ходе монтажа сами же устраняли проекционные ошибки, которые трудно было предусмотреть на этапе проектирования. Например, куда и как уложить большие объекты кабелей, проводов, которые в теории и представить себе было сложно.

Несмотря на все трудности, монтаж разведтехники был завершен успешно. Большую роль в этом сыграло бесперебойная поставка аппаратуры.

«Во многом это состоялось благодаря полковнику Смирнову, – говорит Юрий Крестовский. – Он в управлении занимался серийной техникой. То есть через него шли поставки аппаратуры, которая была в ГРУ. И Александр Арсентьевич определял, куда ее послать. Знаете, с новой техникой всегда была напряженка. Ее не хватало, она нужна в частях. Но Смирнов понимал важности скорейшего ввода в строй кораблей, и отправлял технику в первую очередь в Николаев».