Читать книгу "Общий враг - Павел Захаров"

Со своего места Павлу была видна часть кабины пилотов и место левого стрелка. Тот сидел на своем небольшой кресле, пристегнутый к вертолету толстым фалом и держался за двойную рукоять шестиствольного минигана, готовый в любой момент вдавить гашетку и выплюнуть тучу свинца в сторону «плохих парней». Второй стрелок, словно зеркальное отражение первого, занимал позицию по правому борту.

Павел пытался анализировать свои ощущения от пережитого за последние три дня… Слишком много. Три дня в Багдаде – это слишком много. Воспоминаний останется до конца жизни. Вот с фотоаппаратом хреново вышло. Да и с записями… Жалко, конечно. Но это уже пусть телевизионщики разбираются. Мне-то чего записи… Я свой «чемодан удовольствий» получил. Братишку повидал. На войну посмотрел. Совместил приятное… с полезным. Захаров с удивлением поймал себя на мысли, что чем дальше вертолет отдалялся от базы, тем больше события, свидетелем и участником которых он стал, начали приобретать какие-то причудливые, «киношные», «голливудские» формы. Действительность стремительно деформировалась в клип, в видеоряд, в последовательный набор скриншотов, в эпизоды компьютерной игры, мозаику альтернативной реальности. И даже мысль о том, что он мог там, тогда, у бункера, кого-то убить, уже не была такой… дикой и неестественной. Наверное, это действует «военная прививка». Точно, так и есть. Он увозит с собой кусочек войны. А сама война остается… А ведь прав, черт побери, Леня. «Где-то там».

– Чего?

– А? – Павел будто очнулся, вернувшись в небо над Багдадом, в пассажирское отделение «Черного ястреба». Бойченко, сидевший напротив, спиной к пилотам, смотрел на него вопросительно.

– Ты сидишь, на меня в упор смотришь и бурчишь себе под нос…

Видеть Бойченко в метре от себя, видеть, как он открывает рот, а слышать его голос в наушниках было несколько забавно и необычно.

– А что я сказал?

– Да я не понял даже.

– Задумался наверное…

Вертолеты пошли на посадку.

– С возвращением!

Возле консульской машины группу встречал Коровин.

– Привет, – поздоровался за всех Бойченко, – давайте без долгих разговоров, поехали уже, а?

– Не, я не понял, – Василий Федорович оглядел не сильно радостные лица вернувшихся, – чего случилось-то?

– Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо… – Сергей закинул в багажник вещи группы. Оператор камеру, конечно, не отдал.

– Ну ладно, – консульский работник быстро «царапнул» взглядом Бойченко, – потом расскажете. Рассаживайтесь. Ехать недолго. Минут пять-семь.

– Записи у нас забрали, – объяснила ситуацию Курочкина, захлопнув за собой дверь.

– Хех… – усмехнулся Коровин, заводя двигатель, – понятно… Вообще, такое бывает. Заберем мы ваши записи, не боись. У вас же все было официально, чин по чину, согласовано. Не переживай. Только вот, сколько ждать придется, пока вернут… Это я не знаю. Но, как официальное лицо, обещаю оказать всяческое содействие. А чего, кстати, забрали-то? Не должны были, вроде.

– Стреляли… – коротко объяснил Павел.

– А, ну тогда – да. Тогда все верно. Ежели чего вокруг вас случилось и было вами снято – будьте уверены. Заберут. Но вернут.

– Успокоили вы нас, Василий Федорович… – Сергей ободряюще приобнял девушку, – а то Надя уже решила, что ее с работы уволят…

Курочкина даже осторожно улыбнулась, поверив в то, что ситуация с записями разрешится благополучно.

– Куда мне за машиной-то ехать? На базу?

– Машина ваша… э-э-э… сломалась, – подал голос Леонид.

Бойченко улыбнулся.

– О как! И сильно разбили? – Коровин выруливал на дорогу. – Опять мне ее чинить, что ли?

– Ну, там история такая… Сначала Сергей ее стукнул об стенку.

– Так… – Коровин вздохнул, – бампер, да? Радиатор? Фары?

– Потом в нее попало несколько пуль.

– Ну-у-у… – неуверенно протянул Коровин, – кузовные… Покраска… Салон как?

– Гранат с десяток взорвалось…

Коровин, не мигая, смотрел вперед.

– И под конец ее добила авиаиция. «Omni aorta cadunt», как говорил Саллюстий, или «Все, что возникло, гибнет…»

– Это вы называете «стреляли», да? – Коровин побагровел. – Издеваетесь? Да с меня пять шкур за транспорт спустят! Мне лишних средств не выделяют, ясно? Я что, за свои деньги чинить буду? А! Там уже нечего чинить, я понял! Даже в металлолом не возьмут! А вот я счет вашей компании выставлю! Вам был отдан автомобиль в пользование – с вас и спрос. Вот так вот.

После этой тирады Надя побелела, будто бы даже усохла, уменьшилась в размерах и, смирившись с неизбежным, обреченно прошептала:

– Ну все. Теперь точно уволят…

Бойченко коротко и жестко хлопнул ладошкой по затылку сидящего за рулем Коровина. Тот аж ойкнул от неожиданности.

– Машину ты, Коля, давал мне. С меня и спрос. А группа тут ни при чем, ясно?

– Знаю я, Сережа, какой с тебя спрос… – прошипел Коровин, потирая ушибленное место.

– А раз знаешь, то и заткнись.

Оказавшись за стенами российского представительства, все первым делом, по очереди, отправились в душ. Смывать с себя пыль и гарь, которыми пропитались за те неполные, но очень долгие три дня. Коровин уволок Бойченко к себе в кабинет, требовать подробнейшего отчета о произошедшем, особенно упирая на уничтоженную автомашину и утраченное оружие.

– Оружие, – распалялся Николай Петрович, и его вопли разносились по коридорам консульства, – ты оставил врагу!

– Слушай, Вася, ты не переигрываешь, нет? – тихо сказал Бойченко, когда двери кабинета были плотно за ними закрыты, – уймись уже. Там после бомбового удара ничего остаться не могло в принципе.

– Ты мне на один вопрос ответь, Сережа, – Коровин неожиданно схватил Бойченко за грудки и с силой прижал к стене. Его всего аж трясло, – как так получилось, что и эти там были?! Как они в бункере оказались, а?! Там лежит наша бомба! И вдруг журналисты туда приезжают, авиация откуда-то появляется… Потом американцы записи изымают! А не найдут ли они что-нибудь на этих пленочках, а? Как ты мне все это объяснишь?!

– Тебе я ничего объяснять не должен, ясно? Твое дело – обеспечение. Ты обеспечил, молодец. И главное, что тебе надо знать обо всем этом, так это то, что дело сделано, – Бойченко легко оторвал от себя Коровина, устало опустился в кресло и прикрыл глаза. – Понятно? Сделано… Все. А раз сделано, то… Не гунди. Просто отправь нас домой.

– Василий Федорович…

Дверь открылась и в кабинет заглянул Павел.

– Чего? – хмуро глядя на Сергея, отозвался Коровин.

– Я хотел спросить – откуда можно домой позвонить?

– Шестой кабинет. Скажешь, что я разрешил.

В Ирак группа попала через Турцию, а возвращалась рейсом через Объединенные Арабские Эмираты. Коровин предложил не ждать до следующего дня, а уезжать сразу же, как только появится возможность. Возможность появилась, и ею, конечно, воспользовались. Рейс на Москву, с пересадкой в ОАЭ вечером того же дня. Из аэропорта Багдада самолет взлетал в режиме светомаскировки, исключительно по приборам. Все бортовые огни были потушены, даже взлетные. Шторки иллюминаторов были опущены, свет в салоне приглушен до самого минимума. Впечатления были усилены резким набором высоты. Пассажиры, среди которых было много военных, даже ахнули – так резко пилоты взяли штурвал на себя. Будто бы летчики решили уйти в небо свечкой или даже сделать «петлю Нестерова». Когда безопасная высота была набрана, свет включили и позволили поднять шторки, хотя в последнем случае это было, наверное, бессмысленным. За окном была ночь. Самолет летел в непроглядной темноте. Салон наполнился гомоном и шумом. Кто-то летел в отпуск, кто-то возвращался домой.

– Серый… Слышь…