Читать книгу "Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России - Валентин Рунов"

Политцентр также предъявил требования Колчаку, состоявшие из 11 пунктов. В их числе были требования об отречении от власти и передачи ее Политцентру, сложение полномочий Совета министров, отстранение от всех должностей атамана Семенова, а также явка Колчака и ряда его ближайших помощников на суд после проведения предварительного следствия по результатам их деятельности. Александр Васильевич оставил это письмо без ответа.

Пока шли переговоры с союзниками, эшелоны Колчака стояли на станции Нижнеудинск под охраной чехов. Сам Верховный правитель находился в изоляции, без права выхода в город и без связи со своим армейским штабом на западе и правительством на востоке.

На следующий день повстанцы Знаменского предместья, поддержанные рабоче-крестьянскими дружинами и солдатами 53-го полка, вступили в центр Иркутска. Горожане встречали их с лозунгами «Вся власть Советам!». На следующий день власть в городе перешла к Политцентру. На стенах домов был развешан манифест, в котором объявлялось о падении власти Колчака и принятии ее Политцентром.

5 января 1920 года, предвидя свой неминуемый крах, Александр Васильевич подписал документ об отречении от власти Верховного правителя. «Ввиду предрешения мною вопроса о передаче верховной всероссийской власти главнокомандующему вооруженными силами юга России генерал-лейтенанту Деникину… – отмечал он, – в целях сохранения на нашей Российской восточной окраине оплота государственности на началах неразрывного единства со всей Россией:

1. Предоставляю главнокомандующему вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа генерал-лейтенанту атаману Семенову всю полноту военной и гражданской власти на всей территории Российской восточной окраины…

2. Поручаю генерал-лейтенанту атаману Семенову образовать государственное управление в пределах распространения его полной власти».

Дальневосточные партизаны.

Все последующие дни Колчак со своим окружением продолжал пребывать в Нижнеудинске. Там же находился золотой запас. Союзники, утратившие интерес к теряющему власть Верховному правителю и готовые вступить в политический союз с лидерами воспрявших в Сибири соглашательских партий, вверили судьбу Колчака генералу Жанену. Тот договорился c чехословацким командованием поручить охрану адмирала чешским воинским частям. Александру Васильевичу со свитой предложили перебраться в пассажирский вагон 2-го класса. Вагон был расцвечен флагами пяти союзных держав (американским, английским, французским, чехословацким и японским) для создания видимости, что в нем следуют дипломатические представители этих держав.

15 января 1920 года на станции Иннокентьевской адмирал был арестован чехами. Буквально через два часа в вагон вошел чешский офицер и, обращаясь к Колчаку, объявил:

– Господин адмирал, приготовьтесь. Сейчас вы будете переданы русским властям.

– Почему? – удивился Колчак.

– Местные русские власти ставят выдачу вас условием для пропуска чехословацких эшелонов за Иркутск, – объяснил офицер. – Я только что получил приказ от нашего главнокомандующего генерала Сыровы.

– Но как же так, – недоумевал адмирал, – мне лично генерал Жанен гарантировал безопасность проезда… А эти флаги, что висят на вагоне?..

Чех неопределенно приподнял плечи.

Только сейчас Колчак осознал весь ужас своего положения и схватился за голову:

– Значит, союзники меня предали!

Под усиленным конвоем во главе с капитаном Г. Нестеровым адмирал и его бывший премьер-министр были доставлены на вокзал в комендатуру.

– Есть ли у вас оружие? – обратился к арестованным Нестеров.

Колчак вынул из кармана шинели револьвер и молча положил его на стол коменданта вокзала. Тут же состоялось оформление передачи Колчака и Пепеляева от чехов представителям Политического центра. Об этом на другой день было опубликовано сообщение:

«От Политического центра

Вчера, 15-го января 1920 г. в 9 час. 55 мин. вечера, уполномоченные Политического центра: член Центра М. С. Фельдман, помощник командующего Народно-Революционной Армии капитан Нестеров и Уполномоченный Политического центра при штабе Народно-Революционной Армии В. Н. Мерхалев приняли от чешского командования бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева».

Охрана А. В. Колчака была поручена частям Народно-Революционной армии. Позже в тюрьму были препровождены Тимирева, Гришина-Алмазова, ряд офицеров его свиты – всего более ста человек. Прибывший в Иркутск железнодорожный состав по указанию иркутского губкома РКП (б) был отведен в тупик и опутан колючей проволокой. Железнодорожники разобрали стрелку на пути к тупику, изъяли подшипники из вагонных колес.

Глава 18. Финал

Камера номер пять губернской тюрьмы, которую отвели, была маленькая: восемь шагов в длину от зарешеченного тусклого оконца и четыре шага в ширину от стенки до стенки. Пахло в камере пылью, мышами и пауками, из нор в углах тянуло сыростью и плесенью, судя по размеру дыр, там обитали крысы. Колчак, глянув на эти норы, почувствовал, как к горлу подступила тошнота.

К одной стене была привинчена жесткая железная кровать, у которой вместо сетки была вставлена плоская ленточная решетка, скрепленная болтами, больно впивающимися в тело, у другой стены находился грязный железный столик и врезанный ножками в пол камеры неподвижный табурет. Над столом, криво съехав в одну сторону – но не настолько, чтобы с нее шлепалась посуда, – висела «кухонная» полка. В углу стояла параша – обычное мятое ведро с гнутой ржавой ручкой, а также таз и кувшин для умывания.

В тяжелой железной двери было прорезано окошко с задвижкой – для передачи пищи. Судя по блеску задвижки, камера эта не простаивала, в ней постоянно находились люди.

«И где же они теперь? – устало и равнодушно подумал Колчак, садясь на жесткую железную койку. – В каких нетях обитают, где их души?» Напряжение, в котором он находился весь последний месяц, спало окончательно, осталось лишь спокойствие и полное равнодушие к своей судьбе. Он уже не удивлялся тому, что сделали с ним союзники. Они спасали свои шкуры и награбленное, ставя удачно добытое добро выше собственной чести и головы адмирала Колчака. Собственно, иными они быть и не могли.

Допрашивала Колчака Чрезвычайная следственная комиссия, возглавляемая главным иркутским чекистом С. Г. Чудновским. Его заместителем был К. А. Попов.

Первый допрос не был продолжительным, но он показался Александру Васильевичу безмерно длинным, как тот короткий день – он тоже показался очень долгим.

Любопытно и загадочно то, что через три дня после ареста Колчака по красноармейским штабам и ревкомам было разослано специальное телеграфное послание. Называлось это послание так: «Телеграмма Сибирского ревкома и Реввоенсовета 5-й армии всем ревкомам в Восточной Сибири об аресте Колчака». Под посланием стояла дата – 18 января 1920 года.