Читать книгу "Ястреб и голубка - Вирджиния Хенли"

В тайниках души Елизаветы всегда вспыхивала радость, когда ее подданные позволяли себе дерзко пошалить в тех морях, на которые притязала Испания; но теперь она могла выражать свой восторг вполне открыто.

Толпы зевак стекались в морские порты, чтобы поглазеть на прославленные парусники — «Негоциант», «Радуга» и «Бонавентура», но более всего привлекали к себе внимание корабли, которые принадлежали частным владельцам: «Золотая Лань» Дрейка и «Дерзновенный» Девонпорта.

Та весна оказалась самым ярким, самым безумным сезоном за все время царствования Елизаветы. Маскарады, искрометные представления, забавы, пиры, балы, всевозможные празднества заполняли дни и ночи придворных, и двор был именно тем местом, где стоило находиться. Королева не отпускала от себя Девонпорта, и, как всегда, самый беглый ее намек был законом.

Придворная жизнь превратилась в один нескончаемый карнавал, где каждый рядился в какой-то особенный костюм, и эти костюмы день ото дня становились все более замысловатыми. Целые состояния тратились на наряды и драгоценности, на устройство новых увеселений, причем события сегодняшнего дня непременно должны были затмить те забавы, в которых устроители участвовали вчера.

Через день после возвращения ко двору Сабби посетила Уолсингэм-Хаус. Она была полна впечатлениями от своего грандиозного приключения и жаждала поделиться ими с Франсес, но та выглядела озабоченной и, в свою очередь, тоже могла кое-что поведать гостье.

— Франсес, да ты меня совсем не слушаешь! Что-то случилось, пока меня не было?

Скажи!

— О Сабби, очень многое случилось, но ты должна поклясться, что сохранишь мой секрет, — очень серьезно отозвалась Франсес.

— Клянусь! Ну же, скажи мне! — поторапливала Сабби подругу.

— Королева была приглашена на ужин в Эссекс-Хаус, и Робин наконец-то добился от нее обещания, что она позволит ему представить ей Пенелопу. Я помогала Пенелопе выбрать самое роскошное ожерелье, чтобы преподнести его королеве в подарок. А на следующий вечер — час уже был совсем поздний — Робин ворвался сюда как ураган… в таком бешенстве, какого я за всю свою жизнь ни у кого не видела! Королева взяла назад свое слово и приказала, чтобы Пенелопа не покидала своей комнаты. У королевы с Эссексом вышел ужасный скандал, и он чуть не стукнул ее. Он поклялся, что отомстит ей. Сабби, он хотел придумать что-нибудь такое, чтобы побольше задеть ее… поэтому он в тот же вечер обвенчался со мной!

— И теперь ты графиня Эссекс?! — восторженно воскликнула Сабби.

— Ш-ш-ш, Сабби, это секрет, — предупредила Франсес.

— О, это самая чудесная новость из всех, которые я когда-нибудь слышала! Какая дивная месть этой старой ведьме! Ух, я бы все отдала, только бы увидеть, какое у нее будет… личико, когда она в конце концов об этом услышит! — воскликнула Сабби, смеясь от радости.

— О, ради Пресвятой Девы, Сабби, даже не заговаривай об этом! — в испуге ахнула Франсес.

— Почему ты так беспокоишься, Франсес?

Твой секрет надежно сохраняется, а если кто-нибудь что-то проведает, так ведь никто не рискнет довести это до сведения королевы.

Франсес нерешительно проговорила:

— Я думаю… мне кажется… у меня будет ребенок.

— О Господи! Ты уверена? — ахнула Сабби.

— Знаешь, я считала и считала… пока голова не закружилась. Во всяком случае, один месячный срок точно прошел… И по другим приметам все сходится Не забывай, у меня уже есть ребенок, поэтому я знаю признаки.

— Признаки? Какие? — беспечно спросила Сабби.

— У меня грудь болит, и… и я каждые пять минут бегаю в гардеробную комнату… по малой нужде.

Сабби оцепенела, потому что в последнее время за ней водилось в точности то же самое.

— И еще, конечно, — добавила Франсес, — меня мутит.

— Мутит? — вскрикнула Сабби, теперь уже встревоженная не на шутку.

— А что такое? — испугалась в свою очередь Франсес.

— Ох, твоя утренняя хворь напомнила мне, как я мучилась от морской болезни.

— «Утренняя хворь» — это такое глупое название. Когда ты беременна, тошнота может накатить в любое время суток.

— Да неужели? — спросила Сабби, желая узнать как можно больше об этом важнейшем предмете.

Вернувшись в Гринвич, она тоже ретиво принялась за расчеты. Но ей нипочем не удавалось точно определить, когда у нее был последний месячный срок — она просто не могла вспомнить. Теперь, когда пришлось всерьез заняться подобными размышлениями, ей показалось, что это было очень давно. Она попробовала отбросить тревожные мысли, но воображение не давало ей покоя, и, как она себя ни бранила, отделаться от беспокойства уже не могла.

Для празднества в знаменитом Теоболдсе — резиденции лорда Берли — королева заказала новое платье. Это было невиданно великолепное одеяние из пурпурного бархата, сквозь разрезы которого виднелся шелк аметистового цвета, расшитый самоцветами и жемчугом. Случилось так, что Сабби присутствовала при важнейшей церемонии последней примерки, когда швеи подгоняли платье по фигуре ее величества. Едва она это увидела, как тут же приняла решение в точности воспроизвести этот наряд и появиться в нем на маскараде, который она задумала устроить в Темз-Вью.

Никто никогда не смел показываться в костюме королевы — любой королевы, не говоря уж о собственной повелительнице, но, чем больше Сабби об этом думала, тем больше увлекалась своим замыслом. Она знала, что у королевы набралось великое множество украшений из аметистов и жемчуга, подходящих к задуманному платью; и еще королева, без всякого сомнения, наденет корону в виде небольшого венца, обтянутого пурпурным бархатом, на котором сверкали узоры из бриллиантов, жемчуга и аметистов различных оттенков. Сабби заказала точные копии всех этих частей костюма, вплоть до сиреневых атласных туфелек и сиреневого веера.

В самом начале она обращалась к Шейну за советами по поводу предстоящего бала, но, поскольку он предоставил ей полную свободу, разрешив выполнять каждый ее каприз, на последних стадиях подготовки она просто делала все по своему усмотрению.

Она приняла блестящее решение — назначить бал на тот самый день, когда состоятся празднества в Теоболдсе: можно было не сомневаться, что все интересные персоны придут к ней, а все старые зануды потащатся в Теоболдс. Приглашения были посланы Эссексу и Франсес, Энтони и Фрэнсису Бэконам, обоим секретарям Эссекса, Пенелопе Рич и Чарльзу Блаунту, Дороти Деверо и тому человеку, к которому та только что сбежала, — Томасу Перро. Сабби пригласила даже мать Эссекса, Летицию, хотя Лестер в списке приглашенных не значился. Ожидались также графиня Хардвик, леди Лейтон, сестры Кэри, Бесс Трокмортон и ее возлюбленный, сэр Уолтер Рэйли; не были забыты и многочисленные неженатые друзья Шейна — лорд Маунтджой, Фульк-Гревиль, сэр Томас Грэшем — банкир, которого считали самым богатым человеком в Лондоне и который только что учредил Королевскую биржу в Сити.