Читать книгу "Кафе `Ностальгия` - Зоя Вальдес"

Роман, принесший успех Зое Вальдес на поприще прозаика – «Повседневное ничто», – вышел во Франции. Писательница к тому времени уже перебралась в Европу и вынуждена была окольными путями добывать рукопись романа, оставшуюся на Кубе. Об издании романа на родине не могло быть и речи, ведь он был написан человеком, отчаявшимся увидеть в своей стране хоть какие-либо перемены к лучшему и потому не стеснявшимся в выборе выражений в отношении режима Кастро.

В 1997 году выходит роман «Кафе "Ностальгия"». Как и предыдущие (кроме упомянутых, – «Дочь посла», «Гнев ангелов», «Я подарила тебе жизнь вечную»), это книга о кубинцах, о Кубе. Однако само слово «Куба» на страницах романа не встречается. Как говорит Зое Вальдес, это слово до сих пор причиняет ей боль. Потому-то в повествовании и появляется отстраненное – «Тот Остров».

Героиня романа – Марсела – не хочет мириться с участью изгнанника, обреченного терзаться тоской по родине, и как раз борьба с этим чувством, желание во что бы то ни стало вырваться из лап ужасного кошмара ностальгии, забыть про Тот Остров, найти свое место в мире, другое место, отличное от Кубы, – составляет одну из главных тем произведения.

Ностальгия препарируется автором (и настолько детально, что порой повествование напоминает анатомический театр, недаром ткань романа перенасыщена анатомическими и физиологическими подробностями), чтобы обозначить, насколько глубоко это чувство, насколько оно стало определяющим в поведении оказавшихся вдали от родного острова кубинцев. И ностальгия эта не миф, в отличие от провозглашенной некогда на острове свободы. Чтобы найти тому подтверждение, достаточно заглянуть в Интернет – всемирную электронную сеть, – в виртуальность которой находящиеся в изгнании кубинцы выплескивают свою тоску, вспоминая те или иные факты жизни на Кубе – как это похоже на страницы романа «Кафе "Ностальгия"», где герои вспоминают, какие на Кубе читали книги, какое ели мороженое, что в Гаване находилось на пересечении тех или иных улиц. Ностальгия в романе сквозит буквально во всем – в темах разговоров, в употреблении словечек гаванского жаргона или отдельных слов языка лукуми (потомков африканского племени йоруба, завезенных на Кубу), в упоминании кубинских реалий, в невероятном количестве фамилий известных соотечественников – писателей, поэтов, публицистов, музыкантов, художников.

Но в романе препарируется не только ностальгия. Препарируется и география городов – в первую очередь Гаваны: подробные описания маршрутов, многочисленные улицы, дома, парки, площади, районы – словом, Гавана и, в меньшей степени, Париж и Нью-Йорк предстают перед читателем словно трепанированный череп.

Препарируются мельчайшие детали ежедневного быта, профессиональных обязанностей – чего стоит только подробное, доводящее почти до отвращения, описание сеансов гримирования политиков на телеканале – прогулки – словно по улицам города – по морщинам, прыщам, порам и корням волос. Препарируется шаг за шагом, от главы к главе и любовный роман Марселы с Самуэлем – основная сюжетная линия. Сначала мы чувствуем запах Самуэля, еще недавно жившего здесь, рядом с Марселой, запах корицы и аниса, запах канистеля. Потом мы слышим его голос в воспоминаниях Марселы и записанный на автоответчике телефонного аппарата. В четвертой главе мы знакомимся с кинематографическим дневником Самуэля. А далее, сначала через отверстие дверного глазка, а затем и непосредственно, перед нами предстает Самуэль – неизбежная любовь Марселы, ее фатум и одновременно избавление, некогда предсказанное стариком бабалоче. И наконец, последняя глава – последнее желание Марселы – приводит к апофеозу, к слиянию двух любящих существ, к сцене каннибализма – к ней неуклонно подводят и многочисленные анатомические описания, – однако каннибализм в данном случае – не более чем метафора, часто используемая писателями и художниками (достаточно вспомнить «Осенний каннибализм» С. Дали). Исполнение желания приводит не только к обретению любви, но и к избавлению от полученного в детстве комплекса вины.

Роман «Кафе "Ностальгия"» многослоен. И его многослойность основывается, в первую очередь, на различных аллюзиях, связанных с Кубой и понятных больше носителям кубинской культуры («Чанго» – одновременно и корм для кошек, и имя божества в религиозном культе лукуми, или «Мирамар» – название ресторана на Тенерифе и район Гаваны, «Час мамеев» и «Битлз»), на аллюзиях литературных (кафе «Клюни» в Париже – место, которое не раз упоминается в романах Хулио Кортасара, «долина Прозерпины», «кошка на раскаленной крыше»), кинематографических («Женщины на грани нервного срыва», «Иваново детство»).

Зое Вальдес продолжает писать, с завидной регулярностью издавая каждый год новые произведения: романы (последний – «Мой первый возлюбленный» – вышел в прошлом году), сборники рассказов и детских сказок, книги стихов.

На Кубе, где ее произведения запрещены, Зое Вальдес давно причислена к авторам порнографической литературы. С иронией относясь к подобной чести, писательница шутя объясняет свое «пристрастие к бесстыдному жанру» тем, что в Гаване из-за ужасной жары она писала сидя нагишом на стуле, и ворс мягкого сиденья ласкал ее кожу, подстегивая воображение.

Михаил Петров