Читать книгу "Ингвар и Ольха - Юрий Никитин"

Вопрос застал Ингвара врасплох. Промямлил, переступая с ногина ногу и чаще обычного пожимая плечами:

– Ну… Э-э-э… Всегда держу в чистоте и порядке.

– Хоть и не показываешься?

Вопрос таил в себе неприятности. Ингвар сказал поспешно:

– Как это не показываюсь? Дом в порядке, видно же, чтоживу… хоть и не каждый день, но наезжаю. Да-да, наезжаю.

Князь покачал головой. В зеленых глазах поблескивалигрозовые огоньки. Губы тронула загадочная улыбка.

– Ладно. Перед сном встретимся за ужином.

Ингвар сказал с поклоном:

– Я пришлю сказать, когда ужин будет готов.

– Добро. – Он повернулся уходить в свою комнатку,затем спросил внезапно: – Хозяйка, когда позовешь на ужин?

– Хоть сейчас, – ответила она уже без поклона. Еесерые глаза бесстрашно встретились с его нечеловечески зелеными. – Ужинготов. Но сперва стоит выбить пыль с дороги, помыться.

По движению ее руки двое гридней сняли с князя его пурпурныйплащ. Третий протянул руку за перевязью с мечом. Поколебавшись, князь отдалоружие, оставив на поясе только нож, повернулся и шагнул через порог.

Когда остались одни, Ингвар впервые не мог найти чтосказать. Чувствуя, что выглядит глупо, проговорил со смятенным раздражением:

– А как, в самом деле, тебе все удалось?

Она не смотрела ему в лицо. Голос ее был другой, без прежнейвоинственности:

– А что? Здесь все сразу поняли. Чистили и скребли этуконюшню целую ночь. Грязи выволокли, весь Киев утопить можно.

Чувствуя себя еще в большем смятении – князь тоже называлего дом свинарником, – спросил глухо:

– Нет, как ты догадалась?

Она удивилась:

– Политика князя! Стоит понять его главную цель,остальное все как на ладони. Объединяет племена в одно большое, а безопасно лив нем – проверить можно только вот так, наездом.

Он посрамленно покачал головой:

– И ты… когда Павка примчался…

Она все еще отказывалась смотреть ему в лицо:

– Поняла, что твой загородный дом поедет смотретькнязь. А раз уж я здесь, хоть и в цепях и оковах…

Он не поверил:

– В цепях? Оковах?

– Ну все равно. А я не привыкла жить в конюшне, хотяконей люблю.

Он буркнул:

– Ты ж говорила, что на коне ездить не умеешь.

– Сюда ж приехала?

– Ты сказала…

– Ну, мало ли что я говорила.

Она впервые посмотрела ему в глаза. Лицо ее было бледным ислегка усталым, словно ночь не спала, а вместе с дворовыми девками мыла,чистила, скребла, начищала, проверяла, все ли готово к приезду великого князя.

Только из-за брезгливости к грязи, подумал он настороженно,или здесь что-то еще? В княжеском тереме ее все настолько полюбили, что уженачал сомневаться в преданности слуг, а здесь даже князь Олег назвал еехозяйкой. Забыл великий князь за важными делами, кто она на самом деле, илиоговорился умышленно?

Но если князь так сказал, то здешняя челядь уже навернякасчитает ее хозяйкой, а его – так себе…

Странно, вместо злости ощутил непривычно сладкое чувство.Почему-то приятна была несбыточная и просто дичайшая мысль о своем заклятомвраге как о полновластной хозяйке его богатого, но запущенного дома.

– Ты спасла мою шкуру, – сказал он неожиданно.Мгновение назад показалось бы нелепым так раскрыться, но сказал и не ощутилпозора в таком признании.

– Она того не стоит, – согласилась она. Добавила,видя, что он просто по мужской тупости не понял: – Дырявая… Даже под ноги непостелешь.

Он понял наконец, ощутил, как слабая улыбка раздвигает губы.

– Уже почти зажило. Ты очень целебные травы наложила. Ядаже не знаю, есть ли что на свете, чего не умеешь делать?

– Есть, – ответила она. Ее глаза погасли. – Яне умею добыть себе свободу.

Улыбка замерзла на его губах. И в груди кольнуло острым,словно наконечник стрелы добрался до сердца. Он знал, что прав, прав в великом,правдами и неправдами строя Новую Русь, но почему тогда эта малая неправдаранит так больно?

– Князь погостит всего пару дней, – сказал онторопливо, словно это что-то объясняло. – Потом этого всего… не надо.

– Мне просто чем-то хотелось заняться, – сказалаона, голос ее стал прохладнее. – Хотя бы убрать свой тюремный подвал.

Он ощутил, как непонятная злость взяла за горло. С чувствомвины сказал яростно:

– Проклятие, женщина! Это не тюремный подвал! Это целаяпалата под самой крышей! Самое светлое место во всем… во всем доме!

– Просторный тюремный подвал, – сказала она, глядяему в глаза. – Светлый тюремный подвал под крышей.

Ужинать пригласили, едва воеводы сошлись к Олегу. Студензаворчал, у него разговор к великому князю. Новая Русь обустройства требует,Асмунд же толкнул в бок Рудого, довольно потер ладони. Рудый кивнул понимающе.Если и сегодня готовит Ольха, то даже великого князя, обычно в едевоздержанного, из-за стола придется вынимать силком.

Спускаясь в обеденную палату, уже поводили носами. Вкусныезапахи щекотали ноздри, заставляли дергаться кадыки. Во рту накапливаласьслюна.

На столе расставляли глубокие миски с ухой, когда Олег своеводами спустился в палату. Асмунд тут же ухватил ложку побольше, локтирасставил пошире, мол, это пространство на столе будет освобождать от еды, какот противника, он сам. Еще и другим поможет, куда дотянутся его руки.

Олег, посмеиваясь, взял ложку. Над миской из старого серебраподнимался пар. От дразнящего запаха в животе взвыло, уж очень медленно хозяинприсматривается к оранжевой пленке, ловит запахи.

– А где же хозяйка? – спросил князь внезапно.

Воеводы переглянулись. Рудый сказал медленно:

– Да-да, где она? Великий князь уже догадался, ктоварил уху.

Асмунд зачерпнул, поперхнулся горячим, рожа стала устрашающекрасной, прохрипел:

– Да, позвать… И наказать, что такую горячую варит…

Все взоры обратились на Ингвара. Тот заерзал, словно сиделне на лавке, а на жаровне рядом с дичью. «А я при чем?» – едва не вырвалосьзатравленное. Она сама без его ведома и позволения творит, пока он с великимкнязем Русь обустраивает…

– Ну же, Ингвар, – поторопил его Олег.

Внезапно наступила тишина. Асмунд и Рудый застыли с ложкамив руках. У Асмунда медленно отвисала нижняя челюсть. Теперь уже Рудыйпоперхнулся, закашлялся. Глаза его полезли на лоб. Ингвар решил, что воеводаудавился, ждал, что Асмунд с готовностью, даже преувеличенной готовностьюпостучит пудовым кулаком по спине Рудого, всякий раз вбивая его лицом в стол,но глаза простодушного Асмунда стали еще крупнее, чем у Рудого. Оба неотрывносмотрели поверх головы Ингвара.