Читать книгу "Изолятор - Джошуа Спэньол"

1998 год: пересадка почки свиньи. Пациент прожил три месяца.

1999 год: пересадка печени свиньи. Пациент прожил два месяца.

2001 год: пересадка почки свиньи. На момент издания данной книги пациент еще жив.

Продолжая листать книгу, я остановился на главе, написанной самим Фальком и озаглавленной «Случай эксперимента на человеческом материале в области ксенотрансплантации». Очень интересно. Во введении к основному тексту сообщалось в числе прочего, что статья представляет собой вариант доклада, изначально представленного на заседании секции хирургов-трансплантологов в середине 90-х годов. Причем выступление вызвало бурю споров и возражений. Едва углубившись в чтение, я сразу понял почему.

Пафос статьи заключался в том, что пришло время «строго и в условиях серьезного научного контроля исследовать перспективы ксенотрансплантации». Для доктора Фалька «строгое исследование в условиях серьезного научного контроля» означало пересадку органов животных больным, мозг которых уже умер, и последующее наблюдение за развитием событий. Автор, в частности, писал:

«Пересадка почки свиньи здоровому в иных отношениях человеку и наблюдение заданным реципиентом в течение всего лишь одного дня предоставит более релевантные данные, чем осуществление тысячи пересадок приматам и наблюдение за ними в течение целого года». Ученый предполагал просить близких тех пациентов, мозг которых уже умер – в частности, пострадавших в автомобильных катастрофах, – разрешить использовать их тела в научных целях.

Невольно вспомнилась видеозапись: насилие над находящейся в коматозном состоянии женщиной. Бог мой!

Вернувшись к компьютеру, я снова занялся поиском статей Отто Фалька. Меня интересовало все, что он написал относительно клинических опытов с использованием трансплантации. Не приходится удивляться тому, что я не нашел ровным счетом ничего. Единственное, что удалось прочитать, – это отчеты об отдельных случаях пересадки больным людям и нескольких опытах на животных. Однако меня очень заинтересовало, имеют ли проводимые фирмой «Трансгеника» опыты на людях какое-нибудь отношение к пациентам с погибшим мозгом. Если Фальк проводил свои исследования совместно с этой компанией, это означало, что он вполне мог скрывать свои успехи под видом соглашения о неразглашении тайны. Даже отношения с Управлением по контролю за продуктами и лекарствами вполне можно было держать в узде.

Время было позднее, а мне предстояло еще кое-что выяснить в больнице, пока оттуда все не разошлись. В частности, очень хотелось поговорить с кем-нибудь из медиков, не понаслышке знавших, что происходит в этом царстве. Может быть, нам удастся достичь взаимопонимания?

61

– Не подскажете ли, как найти эпидемиолога? – вежливо обратился я к сидящей за столом в главном фойе пожилой чернокожей леди в фантастически яркой розовой шляпе.

Казалось, вопрос на секунду ошарашил ее; возможно, она пыталась решить, какую именно страшную жалобу намеревался я изложить эпидемиологу. Придя в себя, экстравагантная особа выудила из-под стола увесистую книгу. Несколько минут ушло на выяснение номера кабинета и номера телефона. Цифры она нацарапала на небольшом клочке бумаги.

Потом показала направо:

– Вам вот в это крыло. Кабинет где-то там. Я никогда там не была, так что придется спрашивать по пути.

Да, истина медицины заключается именно в этом: ориентироваться в больницах невозможно. Я перевидал их уже множество и пришел к выводу, что все их спроектировал один и тот же сумасшедший или по крайней мере его архитектурная фирма. А еще не надо забывать, что в этом здании я человек новый, так что не в состоянии с закрытыми глазами отличить хирургическое крыло от инфекционного.

Чтобы найти кабинет эпидемиолога, мне потребовалось десять минут и столько же уточнений и вопросов, правильно ли я иду. Он оказался в стороне от главного коридора, в лабиринте узких переходов и закоулков. Удивительно, но доктор оказалась на месте, а дверь была широко открыта. Я постучал о косяк, и Элизабет Перри, доктор медицины, не отрывая взгляда от компьютера, ответила:

– Да?

Я представился. Магическое словосочетание «Центр контроля и предотвращения заболеваний» возымело действие: доктор даже прекратила стучать по клавишам компьютера.

– Какие-то проблемы?

– Нет, – ответил я. – По крайней мере, я на это надеюсь.

Перри, крупная женщина с очень хорошей кожей и безупречной прической, приняла выжидательную позу.

– Чем же могу быть полезна?

– Насколько я понял, в вашем госпитале находится несколько коматозных пациентов или пациентов в вегетативном состоянии…

Я не стал договаривать в надежде, что она сама дополнит детали.

– Да, – ответила Перри, явно не собираясь ничего дополнять.

– И где же они размещаются?

Вопрос, казалось, несколько ее смутил, но вовсе не потому, что она не смогла его понять; скорее, ее удивила его глупость.

– Извините, но я не очень вас понимаю. У нас здесь лежат пациенты с различными разновидностями комы. В лечебном отделении…

– А как насчет пациентов, находящихся в устойчивом вегетативном состоянии?

Меня интересовало именно это. Так называемое УВС – это вовсе не то же самое, что кома. Если говорить строго, его можно определить как «бодрствование без сознания». На языке непосвященных это означает, что у больного отсутствуют почти все функции мозга, за исключением нормального цикла сна и основных рефлексов.

– Если пациенты находятся в данном состоянии, то мы, как правило, отправляем их в отделение долговременной терапии.

– А в настоящее время у вас есть подобные пациенты?

– С какой целью вы все это выясняете, доктор?…

– Доктор Маккормик.

– Доктор Маккормик. Извините меня за рассеянность. Дело в том, что вы застали меня в самый разгар борьбы с небольшим пожаром. В прошлом месяце в кардиологическом отделении произошла вспышка краснухи, так что можете представить, сколько бумажной работы это повлекло за собой.

– Медицина в этом и состоит, так ведь? В бумажной работе.

– Печально, но факт. И все же по какой именно причине вы здесь?

– Ничего официального, – заверил я ее, готовясь вовсю врать. – Когда-то учился здесь на медицинском факультете, а сейчас просто оказался случайно, по делам. Инфекционный контроль за больными в вегетативном состоянии меня очень интересует. А потому я решил зайти и узнать, есть ли в вашем ведении подобные пациенты.

– Хорошо, понятно…

– Как я уже сказал, это интересует лично меня. В конце концов, я, конечно, мог просто просмотреть протоколы и отчеты, но мне куда интереснее увидеть все воочию. Что ни говори, а ведь это моя альма-матер.

– Убедительно. – Доктор немного расслабилась и откинулась на спинку стула, однако меня присесть так и не пригласила. – Как я уже сказала, если пациенты находятся в вегетативном состоянии дольше нескольких недель, мы обычно отправляем их в отделение долговременной терапии. И тем не менее, – она повернулась и нажала несколько клавиш, – непосредственно здесь есть несколько больных, которые могут показаться вам достаточно интересными. Это, конечно, не вполне нормально, однако может продемонстрировать, как конкретно мы осуществляем контроль над инфекционными заболеваниями.