Читать книгу "Брызги шампанского - Виктор Пронин"

– Ну, ты даешь, – сказала Валентина и, протянув руку, провела ладонью по щеке Здора. – Люблю, когда мужчина слегка небрит... С женщиной такого ощущения не получаешь, – произнесла она странноватые слова, и Здор, услышав их, впал в некоторую озадаченность. Но к тому времени стакан снова был наполнен, Валентина свой уже подняла и выжидающе смотрела на него чуть сонными глазами. Тянешь, дескать, стаканы-то наполнены, заждались стаканы-то! – Как ты говоришь... Фазан?

– Это не я, ваша деревня так говорит.

– За Фазана... Чтоб не приехал он раньше, чем ему положено.

– Но чтоб все-таки приехал, – вспомнил Здор о цели своего появления в Аннозачатовке. – Да, а что за чудное название у вашей деревни?

– Наверно, лет триста назад зачала здесь какая-то Анна... И на людей это произвело такое сильное впечатление, что до сих пор опомниться не могут. Здесь у нас такие...

– Какие?

– Жизнелюбивые.

– Это как? – спросил Здор, справившись наконец со своим стаканом.

– Ну... Другими словами – похотливые. Я, кстати, тоже здесь родилась. И тебя вот судьба забросила. Это не зря, люди здесь случайно не оказываются. Что-то их сюда тянет, и нет у них сил сопротивляться.

– Надо же!

– То ли волны какие, не открытые еще наукой, то ли испарения из глубин земных... Что-то есть, это точно, – для убедительности Валентина кивнула головой.

– Какие испарения?

– Возбуждающие. Понял? Будоражащие. Испарения, толкающие людей на поступки необдуманные, чреватые, в чем-то даже опасные для их дальнейшего существования, – Валентина говорила все медленнее, как бы врастяжку, и ее полноватая обнаженная рука завораживающе проплывала мимо Здора то в одну сторону, то в другую. Он невольно поворачивал голову вслед за движением руки и, сам того не замечая, впадал в ритм замедленный и неодолимый. – Люди не в состоянии сопротивляться этим волнам, более того, они и не хотят сопротивляться... А впоследствии, – Валентина замолчала, не уверенная, видимо, в том, что это длинное слово удалось ей с первой попытки.

– Так что же бывает впоследствии?

– Они ни о чем не сожалеют. Понял?

– Понял.

– Тебе не жарко в пиджаке?

– Жарко.

– Так сбрось его с себя к какой-то там матери! И галстук... Туфли тоже снимай... Пусть ноги дышат. – Она толкнула его под столом босой пяткой.

Здор подумал, склонив голову к плечу и глядя в хмельные, шалые глаза Валентины, бросил взгляд на банку, в которой еще было достаточно, вполне достаточно наливки, и одним движением руки потянул узкий конец галстука. Узел сразу распался, и он бросил полосатую ленту на вишневую ветку, которая раскачивалась перед самым его лицом. Туфли Здор, не глядя, сковырнул под столом, медленно, пуговица за пуговицей, расстегнув рубашку, бросил ее на ту же ветку, где уже беспомощно и обесчещенно болтался его галстук. Рубашку Здор снял тоже охотно, уверенный в своем кипрском загаре – золотистом, жарком, ровном. Нет, это был не серый загар железнодорожных насыпей, болотистых прудов, когда несет вонью с соседних свалок, не загар мелких речушек, загаженных бензиновыми разводами и шинами, торчащими из воды, будто спины каких-то дохлых тварей, живших в этой отравленной воде...

– А ты ничего, – оценивающе протянула Валентина.

– Ты тоже вроде в порядке...

– Хочешь убедиться?

– Хочу.

– Пошли, – Валентина легко поднялась, в полной уверенности, что поступает единственно правильно, и прошла в прохладный полумрак хаты.

– Ни фига себе, – озадаченно пробормотал Здор, но при этом понимал: ничего ему не остается, как пройти в тот самый полумрак, куда его так ловко и без всяких усилий увлекла Валентина. – Ни фига себе, – повторил он и уже стоя выпил почти полный стакан наливки. Из хаты на него дохнуло сеном, молоком, высушенным навозом и сильным, душным запахом греха.

И он окунулся во все эти запахи безоглядно, даже с каким-то чувством правоты и справедливости.

– Только, знаешь, я капризная, – сказала негромко Валентина, расстегивая пряжку его брючного ремня.

– Я тоже, – сказал Здор, занявшись мелкими пуговичками ее халатика.

Они вышли из хаты, когда уже низкое солнце едва пробивалось сквозь густую вишневую листву. Первой появилась Валентина – с неопределенной, какой-то смазанной улыбкой она прошла к столику, села, закинув ногу на ногу, подперла подбородок кулачком и уставилась в сторону солнца. Красноватые блики чуть шевелились на ее лице. Пройдясь взглядом по столу и увидев свой почти полный стакан, она выпила наливку и, не вытирая губ, снова подперла подбородок кулачком.

И только тогда из хаты показался Здор. Босиком, в одних штанах. Он щурился на солнце, улыбался и молчал. Подойдя к столику, присел напротив Валентины.

– Ты как? – спросил он.

– Нормально. А ты?

– В порядке.

– Повторим?

– Ты что?! – ужаснулся Здор.

– Я имею в виду... Наливку... А ты о чем? – усмехнулась Валентина.

– А я уж подумал... – пробурчал Здор.

– Что?

– Да ладно... У нас еще есть время?

– Фаваз будет через полчаса.

– Откуда ты знаешь?

– Поезд из Киева, потом такси. Так примерно и получается.

– Там надо навести порядок, – Здор кивнул в сторону хаты.

– Успею, – поморщилась Валентина. – У тебя с ним надолго?

– Если все в порядке... Сегодня уеду.

– Это хорошо.

– Да? – последнее слово задело Здора, что-то не понравилось ему в ответе Валентины.

– Ты что, Миша? – она удивленно посмотрела на него. – Не можем же мы жить втроем. И потом, арабы, знаешь... Люди дурноватые в этом смысле. Непредсказуемые.

– Все мы дурноватые в этом смысле.

– Ты не забыл? – она кивнула на галстук и рубашку, которые все еще болтались на вишневых ветвях, оповещая односельчан о событиях, случившихся в доме.

– Елки! – спохватился Здор. – Что-то я совсем расслабился.

– Немного есть. – И Валентина прошла в хату.

Здор надел рубашку, заправил ее в брюки, повязал галстук, сунул ноги в туфли, пошевелил плечами, как бы убирая с рубашки складки греховные и непристойные.

В это время у калитки остановилась машина, а через некоторое время на дорожке появился Фаваз с плоским чемоданчиком в руке. Увидев Здора, он остановился и некоторое время молча смотрел на него.

– Здравствуйте, Фаваз! – сказал Здор. – Рад снова видеть вас в добром здравии!

– Здравствуйте... А где Валентина?

– Обещала дать поесть, – Здор показал на пустой стол, где, кроме опустевшей банки из-под наливки, ничего не было. Фаваз, похоже, увидел и количество оставшейся наливки, и стаканы с остатками красноватой жидкости на дне.