Читать книгу "Чертово колесо - Андрей Васильевич Саломатов"

заносить в протокол все, что он говорил, и даже попросил Калистратова не торопиться, рассказывать помедленнее. Закончил Сергей очень живым, подробным описанием того, как оперативники избивали его во время ареста, но Горбунов остановил его:

- Ну, голубчик, ты же сам виноват, патрульного подстрелил. Скажи спасибо, что живым взяли. Но здесь, я тебе обещаю, тебя бить не будут.

- А вы не скажете, по какой статье я иду? Номер. А то в камере спрашивают, - попросил Калистратов.

- Я же тебе говорил, - удивился Горбунов. - Да ты не беспокойся, они и так все узнают. А вообще-то, у тебя их целых три. Пока три. - Следователь назвал номера статей и подвинул к нему протокол. - Вот здесь распишись и можешь идти в камеру.

По привычке Сергей едва не расписался своей настоящей фамилией, но вовремя спохватился и коряво нацарапал на протоколе: "Свиридов". Ему до тошноты не хотелось возвращаться в душный, забитый людьми каменный мешок, и он угрюмо попросил:

- Может в одиночку меня посадите? Мне рассказывали, что особо опасных...

- Ну, не такой уж ты и особо опасный, - усмехнулся Горбунов. - А в одиночке я и сам бы с удовольствием отдохнул. Так что, до завтра, Свиридов.

Пока Калистратова вели в камеру, он про себя повторял свое новое имя и вспоминал подробности истории, которую экспромтом сочинил для следователя. Он понимал, что ему ещё не раз придется её рассказывать, а потому решил заучить легенду наизусть. Попутно Сергей придумывал новые подробности, оттачивал уже имеющиеся и все время возвращался к номерам статей. Эта шпионская игра так увлекла его, что он на время позабыл о страхе, который вернулся, едва за ним закрылась тяжелая дверь и лязгнул засов.

После кабинета следователя, камера показалась ему ещё более мрачной и отвратительной. Калистратов трезвел и, по мере того, как хмель выветривался, Сергей все чаще сопоставлял, чего он лишился и что приобрел. С отсидевшими разные сроки он встречался и раньше, но это было на свободе, в компании таких же, как и он, молодых людей, где действовали привычные законы и правила. Здесь же было другое государство с иной конституцией, со своей иерархией ценностей, моралью и даже своим языком. Но самым неприятным было то, что законы этого государства представлялись Калистратову очень страшными, как если бы он попал к дикарям-людоедам и ему предстояло либо вместе со всеми есть человечину, либо самому быть съеденным. А потому Сергей оттягивал более близкое знакомство с сокамерниками, справедливо подозревая, что именно оно определит всю его последующую жизнь.

Ни на кого не глядя, Калистратов сразу улегся на свое место, но уже через несколько секунд услышал знакомый голос:

- Э, у нас так не делается. Познакомиться надо. Это тебе не магазин: вошел и вышел.

- Свиридов... Николай, - приподнявшись на руках, проговорил Сергей. Мужики, я, честное слово, два дня не спал.

- Здесь отоспишься, Свиридов Николай, - ответил откуда-то из угла человек, которого совершенно невозможно было разглядеть из-за густого полумрака. - Тебе же не работать предлагают, а познакомиться.

- Извините, ребята, - пробурчал Калистратов.

Больше в этот вечер его никто не трогал, но уснуть Сергей так и не сумел. Дверь ещё несколько раз открывалась и закрывалась, кто-то уходил на допрос и потом возвращался. Затем, все как по команде, по-очереди отметились на параше, а после этого принесли ужин. Не вставая и не открывая глаз, Калистратов сказал, что есть не хочет, и один из сокамерников пошутил в раздаточное окошко:

- Ему бутылочку шампанского, пожалуйста, жареного цыпленка и салат из огурцов.

Все это время Сергей лежал и со страхом ожидал, когда ему скажут подняться и подойти. Он пытался представить, как это будет выглядеть и про себя отрабатывал разные варианты собственного поведения. Мысленно у него все получалось гладко, но он прекрасно понимал, что в разговоре с зэками растеряет все нарепетированное и даст слабину - обнаружит страх.

Ожидание неприятностей и постоянные хождения за спиной раздражали и выматывали Калистратова. Наружу давно уже просилось пиво, но он не решался встать и прилюдно проделать эту несложную операцию. Ко всему прочему, ему мучительно хотелось пить, тело болело от побоев, голова раскалывалась с похмелья, а на душе лежала такая тяжесть, что Сергей снова малодушно подумал о самоубийстве.

Калистратов даже не задремал, а скорее, слишком глубоко ушел в себя, когда дверь снова отворилась и откуда-то издалека послышалось:

- Свиридов, на допрос.

В забытье эта фамилия показалась ему незнакомой, но другой голос, из камеры, громко проговорил:

- Он спит. Эй, киллер, тебя снова на допрос.

Калистратов пришел в себя только после того, как конвойный вошел и небольно ударил его сапогом по ляжке.

- Ну-ка, быстренько поднялся! - беззлобно крикнул он. - Ты что, сюда спать пришел?

- Я все рассказал, - приподняв голову, ответил Сергей.

- Разговорчики, - начиная раздражаться, проговорил конвойный и ещё раз пнул Калистратова.

В кабинете следователя уже горел свет, а в темном окне виднелся всего один, да и тот какой-то мутно-рыжий, фонарь, похожий на перманентно умирающую лампочку в камере. Горбунов сидел за своим столом с уставшим лицом, но в глазах у него Сергей прочел нечто напугавшее его - следователь что-то выяснил и спешил поделиться этим с подследственным.

- Ну, садись, Калистратов Сергей Анатольевич, - сказал Горбунов. Начнем все с самого начала.

Услышав свое настоящее имя, Калистратов растерялся, но быстро сообразил, что его вычислили по фотографии - после ограбления банка его личное дело наверняка было передано в уголовный розыск. Стало быть, запираться и сочинять небылицы дальше было бессмысленно.

- А этот... жив? - опустившись на стул, тихо спросил Сергей.

- Жив, жив, ты его в плечо ранил, - повторил Горбунов.

- Нет, - покачал головой Калистратов и с трудом выдавил из себя: Заместитель директора банка.

Следователю повезло, Сергей сидел с низко опущенной головой и не видел, как он удивленно вскинул брови и несколько суетливо поменял местами чистый лист бумаги и авторучку.

- И он жив, - быстро сориентировавшись, ответил Горбунов. - Давай, голубчик, начинай. Только больше не ври. Нам известно почти все, надо уточнить кое-какие детали.

- А с моими что? - немного помедлив, спросил Калистратов и