Читать книгу "Десант на Сатурн, или Триста лет одиночества - Игорь Минаков"

– Микротермальный снаряд, – сообщил Наладчик. – Только протухший. Изотоп в нем давно распался. Я, собственно, предполагал…

Рюг подмигнул дружку, указывая на одурело мотавшего головой Вига.

– Глянь-ка, и Виг живой.

– Ты лучше туда глянь. – Лэн ткнул пальцем в медленно развеивающуюся пелену удушливого дыма.

– Ого! На куски! – Рюг внезапно расплылся в улыбке. – Значит, что, друже?

– А что?

– Будем жить?

– А то!

– Слушай… как это все-таки здорово!

ЭпилогАЙДА К САТУРНУ?

Ох и уморительно смотрится Мафу в кошачьем скафандре!.. Ей-богу, как увижу, ржачка одолевает, сил нет… Но я не смеюсь. Учусь контролировать эмоции. Тем более что метакот-тварь весьма чувствительная к эмоциональному фону. Может, в случае чего, и рожу расцарапать. Поэтому я максимально серьезен, даже когда член экипажа космического корабля «Птерозавр-2» Мафусаил Батькович извивается в невесомости, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь.

А вот Лиз и не старается сдерживать эмоции. Хихикая, она ловит несчастное животное и сажает его в специальную сумку-кенгурушку на животе. А когда видит обескураженного метафелиция, торчащего из этой сумки, то и вовсе начинает покатываться со смеху. И ничего, хвостатый разбойник терпит. Он вообще весьма лоялен к женскому полу. Я это заметил еще во время памятного безумного чаепития у Шура, когда Мафу перепугал Несси, вспрыгнув ей на колени.

Как бы то ни было, мы рады любому происшествию, которое бы, с одной стороны, «дезактивировало» скуку, а с другой – не представляло серьезной опасности. Ведь в длительном космическом полете может случиться кое-что и посерьезнее исцарапанной рожи капитана… М-да…

Как ни странно, мне действительно удалось стать капитаном двух «Птерозавров». Только на первом «Птере» я был скорее самозванцем, чем настоящим капитаном, да и самого старика-дельтаящера назвать космическим кораблем можно лишь условно. Подумать жутко, как это мы решились выйти в открытое пространство на эдакой лохани, пусть и привязанной к транспортному модульнику? Сие легкомыслие объясняется просто: ни я, ни Хо не представляли толком, что такое космос, иначе бы носу не высунули за пределы атмосферы. Или высунули бы?.. Это ведь сейчас я такой умный, три года спустя. Как-никак, муж и отец. И настоящий капитан настоящего космического корабля. Первый капитан первого пилотируемого корабля в Солнечной системе за последние двести пятьдесят с лишним лет. Почти Гагарин…

Ладно, Гагарин, неси вахту, а не тешь свою гордыню. Вахта в пилотажной рубке – дело серьезное. Хотя делать, собственно, почти нечего. Сиди и пялься на показания приборного кольца, прекрасно понимая при этом, что все эти показания лишь дань традиции и пощада человеческому самолюбию. Или, вернее, самолюбованию. Вон какая самодовольная рожа отражается в главном мониторе, идеально, кстати, имитирующем смотровое окно.

Взять хотя бы это окно. Ну ведь чистая психология! Каждый знает, что рубка, как и все другие обитаемые отсеки, находится глубоко внутри корпуса, защищенная от разнообразных космических излучений многослойной броней, но борьба с клаустрофобией требует истинного размаха.

Мне-то клаустрафобия не страшна, стоит только захотеть, и навигационный орг даст даже не круговой, а сферический обзор непосредственно на сетчатку. Только обозревать особенно нечего. Все те же осточертевшие звезды. Ну, можно любоваться порой планетами в телескопическом увеличении. Лучше всего видно сейчас Марс, он в афелии. Полярные шапки выросли. На Большом Сырте выпал снег. Близнецы Фо и Джи небось рады до опупения – в снежки играют. А дружбаны Рюг и Лэн наверняка тренируются… Хотя, что это я… Скорее всего, и те и другие торчат в тренажерном зале. Близнецы тренируются, а дружбаны их тренируют. Гоняют до седьмого пота, готовят спортивную смену… Высунуться, что ли, из окошка, помахать им ручкой?.. Не заметят. Разве что с Фобоса и в очень мощный телескоп. Нет, даже с Фобоса не заметят. Да и не смотрят туристы в пустоту. Зачем? Им гораздо приятнее наблюдать за быстро бегущей равниной Маринера, потягивая в ресторане на «Стикни» фруктовые коктейли из грушевидных мягких бутылочек…

Внимание! М-контакт! Неужели…

Увы, это всего лишь стандартный запрос эриний сопровождения. Стражи Системы – сладкая парочка – следуют на дистанции в пять мегаметров параллельными курсами. Беспокоятся. Да все нормально, девчата. Я на вахте. Лиз уволокла Мафу на камбуз, кормить. Возится с этим живым ископаемым, как с дитем малым. Но удивляться тут нечему, девчата. Скучает Лизонька по карапузу нашему, Саньке. Я тоже скучаю. Иногда так припрет, что хоть пешком топай на Землю. А каково ей? Вы это должны хорошо понимать, сами матери… Правда, иногда оставляете своих дочерей на кого попало…

Однако в эту тему загребать не стоит. Рискованно. Нет, ну наедине с собой можно, а вот Лиз лишний раз лучше не напоминать, что оставлен наш Санька на попечении Шура. Деда Шура, можно сказать… Разумеется, чисто формально опекунами считаются мои родители, которые от счастья, что у них внук появился, даже ландшафтный свой дизайн забросили. Со стороны супруги-то деда с бабкой у Саньки нет. Сирота она, моя Лизонька, как ни странно. Погибли ее родители под снежной лавиной на пике Коммунизма. Эринии опоздали. Такое иногда случается. Ведь и Ирма не всесильна.

Оттого, надо полагать, Лиз в трикстеры и подалась – от обиды на инфосферу, оказавшуюся не всемогущей… И с тех пор Лизонька, ведьмочка моя ненаглядная, механоргам не доверяет, а уж мехатропам и подавно. И на меня-то порой странно так смотрит, будто спрашивает себя: «Авдруг он всё-таки немножечко механтроп?» А уж к Шуру и вовсе относится с плохо скрываемой неприязнью. Как ни крути, а он самый настоящий механтроп и есть!

Я сам, узнав, что Шур – это не человек, а целый биокибернетический комплекс, неделю ходил как оглушенный. Но потом свыкся с этой правдой. Тем более что Шур мне все рассказал. И то, как он, вместе с друзьями, изменил наш мир, и то, как стал Наладчиком – бессмертным стражем Новой Атлантиды.

А вот на Лиз эти рассказы не произвели должного впечатления. И хотя к Шуру она стала относиться помягче, видимо жалея по-женски, но к Наладчику возымела стойкое отвращение. К тому же подкрепленное признанием Шура, что и я, и она появились на свет не просто так, а стали продуктом евгенической программы «Генезис-прим». И поди объясни упрямой Ведьме, что Шур и Наладчик – это единое существо! Я как-то попытался, а в ответ получил блестящий образчик женской неэвклидовой логики: «Наладчик – это монстр, поглотивший несчастного Шура»… Ну что на это скажешь?

И тем не менее на то, чтобы «дед Шур» участвовал в воспитании Саньки, жена моя с большим скрипом, но согласилась! Наверное, потому что видела в ауре старика признаки неподдельной любви к нашему башибузуку. Мне кажется, я даже помню момент, когда чаша внутренних весов Лиз склонилась в пользу Шура.

Дело было месяца за два до нашего отлета. Шур устроил прощальное брусничное чаепитие у себя в саду. Двухлетнему Саньке сие чинное действо было до лампочки. Вооружившись деревянным мечом – подарком дяди Рюга, он отчаянно сражался со злющей многоголовой крапивой. Вся компания, собравшаяся за столом, наперебой обсуждала каждый его удар. Рюг и Лэн едва не поссорились по поводу врожденной склонности младенца то ли к киевской системе боя, то ли к новгородской. Пэм пришлось даже унимать своего благоверного. Шур же своим скучным тоном старого зануды заявил, что вот, дескать, чистая генетическая линия, надо бы понаблюдать за развитием. Лиз в тот момент так на него посмотрела, что я стал опасаться – не кончилось бы скандалом. Но именно вечером этого дня она ровным, безмятежным голоском сообщила мне, что пусть Шур присматривает за Санькой. В конце концов, он самый надежный человек в мире. За исключением Санькиного отца…