Читать книгу "Птенцы Виндерхейма - Алина Лис"

«Кто бы мог подумать! Какой сюрприз!»

– И стали они плодиться и размножаться…

«Странно, что не выродились в третьем поколении».

Оратор в маске выдержал длинную театральную паузу.

– …И стали они плодиться и размножаться. И вскоре заполнили весь мир. Когда Всеотец проснулся, все уже свершилось и ничего нельзя было исправить. – Голос мужчины упал до трагического шепота, а девушка еле удержалась от неуместного хихиканья.

«Здоров же он дрыхнуть! А обещал: «На три дня, на три дня!»

– …В горе пошел он к белым скалам и вырубил женщину из белого камня. Она стала женой Ригу и родила ему десять сыновей и десять дочерей, от которых пошли сванды. И решил Всеотец, что править и повелевать на земле будут Люди Камня, а люди грязи, песка и глины будут для них рабами и слугами. И стало так.

Альдис чуть не поперхнулась. Сначала ей даже показалось, что она ослышалась.

– И стало так! – возвысил голос оратор. – И длилось все по слову Всеотца много веков, земля процветала, и люди были счастливы.

Мужчина сделал секундную паузу, чтобы слушатели могли переварить услышанное. На лице Моди вместо привычного туповато-скучающего благодушия был написан восторг и чуть ли не благоговение. Он даже рот забыл закрыть, так и стоял с полуотвисшей челюстью.

– Но сванды были слишком беспечны и снисходительны. Бхаты, ниронцы, чжаны и гальты обленились и потеряли уважение к господам. – Теперь голос старшего брата грохотал где-то под сводами пещеры. В нем рычали громовые раскаты божественного гнева. – Они предали и продали своих хозяев темным богам. Всеотец отвернулся от людей, а боги разгневались и наслали Катаклизм.

Моди стиснул кулаки. На его лице отражалась неподдельная боль, словно это его лично предали и продали темным богам.

– Теперь ты знаешь правду, Моди – сын Хедрика. В Темные века сванды забыли о созданном Всеотцом миропорядке и, когда пришло время прощения, время повелевать и властвовать, приняли рабов и слуг как равных.

«Неудивительно. Без бхатских жрецов и воинов у Харальда тролль лысый, а не конунгат получился бы. Читай историков, дядя».

– Предание гласит, что раньше Мидгард простирался от края до края земли, и все земли были – Мидгард. В годы Смуты потомки рабов присвоили принадлежавшие свандам обширные земли на северо-востоке. Мидгард потерял даже свое имя, получив на языке недочеловеков наименование «Ойкумена», что означает «ворованная земля». Нам остались лишь жалкие скалистые островки. Мы пытались вернуть свои исконные земли, но проиграли войну. А ведь у нас были небесные великаны – быстрые, мощные, непобедимые! У нас было благословение Всеотца! А ведь известно, что в бою любой сванд стоит десятка недочеловеков! Не потому ли мы проиграли войну, что люди грязи, песка и глины помогали своим родичам?! – Каждую последующую фразу мужчина произносил громче предыдущей, и с каждой фразой Моди все больше мрачнел.

Голос старшего брата перешел на крик:

– Саннлейкуринн!

Молчаливые и бесстрастные курсанты, о присутствии которых Альдис почти забыла, единым движением вскинули вверх сжатые кулаки:

– Саттмала Фадир! – ударил по ушам рев, одновременно вырвавшийся из десятков глоток. Пламя факелов плясало на лицах, и в каждом взгляде была ненависть.

Девушка съежилась в своем укрытии. Сейчас ей стало по-настоящему страшно. Сверкающие глаза, искаженные ненавистью лица, синхронно поднимающиеся кулаки, блеск пуговиц на мундирах – это вам не бестелесные духи.

«Боги! Они действительно верят в этот бред».

– Вы – лучшие из лучших. Ваша кровь чиста от грязи. Вы – последняя надежда Мидгарда. Долг господина – наказать нерадивых рабов и вернуть созданный Всеотцом миропорядок. Но это тяжкий путь. Путь, полный лишений, опасностей и боли. Готовы ли вы пройти его до конца?

– Да-а-а! – отозвались десятки глоток.

– Да, Учитель! – с восторгом завопил Моди.

– Моди Хедрикссон, ты слышал правду. Встань на одно колено и повторяй за мной: «Сие есть Истина, и да воссияет она!»

Моди торопливо бухнулся на колено и приложил руку к сердцу, словно собирался просить мужчину в золотой маске выйти за него замуж.

– Сие есть Истина, и да воссияет она!

– Повторяй: «Я, Моди – сын Хедрика…»

– Я, Моди – сын Хедрика…

– …Человек Камня, истинный человек, клянусь своей честью, клянусь своей жизнью помнить о своем высоком происхождении.

– …высоком происхождении.

– Клянусь в верности и служении Истине. Клянусь в верности и служении братству. Клянусь не склоняться перед недочеловеками. Клянусь отдать свою жизнь за торжество Истины. Да будут светлые боги свидетелями моей клятвы, и пусть покарают они меня, если я нарушу ее. Саннлейкуринн Саттмала Фадир!

Моди торопливо, захлебываясь, повторял слова, по лицу парня расползалась ликующая улыбка.

Откуда-то сбоку появился другой мужчина в белом балахоне и белой маске. В руке он держал нож-сакс с рукоятью в форме головы акулы, выполненной из драгоценного «белого дерева». Нож был древним, настоящим. Годы (а может, и не только годы) покрыли некогда жемчужно-серую древесину некрасивыми бурыми пятнами.

Во второй руке безмолвный незнакомец сжимал такую же древнюю деревянную чашу.

Старший брат закатал левый рукав балахона. В складках одежды мелькнул рукав формы наставника, мелькнул и пропал. Обнажилось худое мосластое предплечье, с тыльной стороны покрытое редкими светлыми волосками.

Ассистент с поклоном протянул старшему брату нож и подставил чашу.

– Саннлейкуринн! – провозгласил мужчина в золотой маске и рубанул себя по предплечью.

– Саттмала Фадир, – отозвался его помощник, подставляя чашу.

Кровь капала в чашу редкими крупными каплями. В неровном свете факелов она казалась черной.

– Хватит, – скомандовал старший брат, зажимая рукой порез. – Дай бинт.

– Кровь – вот что нас объединяет, – продолжал он разглагольствовать, небрежно бинтуя руку. – Чистая кровь Людей Камня. Мы все братья, потому что происходим от общих предков…

Альдис хмыкнула про себя. Если следовать подобной логике, то сванды и бхатам с гальтами, чжанами и ниронцами были братьями. По папе.

– Моди Хедрикссон. – Мужчина обмакнул средний и указательный пальцы в чашу и повернулся к мальчику, который все еще стоял на одном колене. – Я нарекаю тебя своим нерожденным братом и приветствую тебя. – С этими словами он начертил на лбу курсанта обратную руну Соул. – Встань, брат!

Моди поднялся. Багряный зигзаг на его лбу казался клеймом, наподобие тех, какие пару столетий назад выжигали у преступников, когда изгоняли их из общины.

– Ты останешься нерожденным братом до тех пор, пока не найдешь и не приведешь себе замену: человека, чистого кровью и помыслами и равного нам происхождением. Помни, что не всякий сванд достоин и готов узнать Истину. Слабых духом ее свет может ослепить. Особенно же опасайся низкорожденных полукровок.