Читать книгу "Шепот за окном - Алекс Норт"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я осторожно убрал зуб обратно в пакетик, а потом развернул сложенный листок бумаги, который оказался той картинкой, которую я для него нарисовал: грубой попыткой изобразить нас обоих, стоящих бок о бок, с подписью внизу.
«Даже когда ссоримся, мы все равно очень сильно любим друг друга».
При виде ее на глазах невольно выступили слезы. За годы было так много ссор и споров… Мы оба настолько похожи, и все же нам никак не удавалось понять друг друга. Мы оба тянулись друг к другу, но всегда почему-то промахивались. Но, господи, это ведь правда! Я никогда даже на долю секунду не переставал любить его. Я так сильно его любил! И очень надеялся, что, где бы Джейк сейчас ни находился, он это знает.
Я перебрал другие предметы. Они явно представляли для него священную ценность, но кое-что представляло для меня полнейшую загадку. Обнаружились еще несколько листков бумаги, и хотя некоторые из них были вполне объяснимы – вроде одного из немногих приглашений в гости, которые он успел получить, – большинство оказалось для меня совершенно непостижимо. Были здесь какие-то выцветшие билеты и чеки, записочки, второпях нацарапанные Ребеккой, – все настолько пустяковое и ни с чем не связанное, что я не мог даже отдаленно вообразить, почему Джейк торжественно отнес их к числу особенных. Может, как раз их маленькие размеры и явная незначительность и были тем, что в первую очередь его привлекло. Это были взрослые штучки, расшифровать которые у него пока не хватало опыта. Но его мать все-таки озаботилась их сохранить, так что, наверное, если он изучал их достаточно долго, то мог лучше понять ее.
Потом значительно более старый листок бумаги – вырванный из пружинного блокнота, так что один край был здорово растрепанным. Развернув его, я сразу же узнал почерк Ребекки. Какой-то записанный ею стишок – очевидно, в подростковые годы, судя по тому, как выцвели чернила. Я принялся читать его.
Я перечитал его еще раз – комната стала стремительно уменьшаться вокруг меня, – а потом для полной уверенности еще раз изучил рукописный текст. Почерк был Ребекки – в этом не было никаких сомнений. Менее сформировавшаяся версия того, который был мне знаком, но почерк своей жены я всегда узнал бы совершенно безошибочно.
Так вот откуда Джейк узнал этот стишок!
От своей матери!
А Ребекка узнала его, когда была еще ребенком, и записала на память. Сделав мысленные подсчеты, я осознал, что во время преступлений Фрэнка Картера Ребекке было тринадцать лет. Совершенные им убийства наверняка должны были привлечь внимание девчонки ее возраста.
Но это не объясняло, откуда она сама узнала стишок.
Я отложил листок в сторону.
В Пакете обнаружилось и достаточно много фотографий – все настолько старые, что наверняка были сняты каким-нибудь старомодным пленочным фотоаппаратом. Мне припомнилось, как ребенком я и сам регулярно щелкал фотиком на каникулах, и мы с моей матерью делали то же самое, что и Ребекка со своими родителями, – писали с обратной стороны дату и короткое описание.
«2 августа 1983 г. – два дня от роду».
Перевернув снимок, я увидел сидящую на диване женщину с ребенком на руках. Мать Ребекки. Я знал ее шапочно: энергичная женщина, с большим вкусом к приключениям, который она передала своей дочери. Здесь вид у нее был смертельно усталый, но восторженный. Ребенок спал, закутанный в желтое шерстяное одеяло. Судя по дате, это явно была Ребекка, даже если казалось совершенно невероятным, что она вообще когда-то была такой крохой.
«21 апреля 1987 г. – игра в Пустяки»[15].
На этой был изображен отец Ребекки, стоящий на хлипком деревянном мостике на фоне густой зеленой листвы и держащий ее так, чтобы она могла бросить палочку в несущуюся внизу воду. Ребекка смотрела прямо в объектив, улыбаясь до ушей. Ей еще и четырех лет не исполнилось, но я хорошо видел ту женщину, какой ей предстояло стать. Даже тогда у нее была та самая улыбка, которую я до сих пор мог так ясно себе представить.
«3 сентября 1988 г. – первый раз в первый класс».
Маленькая Ребекка, одетая в синий джемпер и серую плиссированную юбочку, гордо стоит перед входом…
В школу «Роуз-террас».
Несколько секунд я тупо таращился на фотографию.
Теперь эта школа была мне уже хорошо знакома, а на фотографии определенно была Ребекка – но эти две вещи никак не желали вместе укладываться в голове. И все же никакой ошибки ни в том, ни в другом. Те же самые перила, те же самые ступеньки… В черном камне над дверью – выбитые буквы: «ДЕВОЧКИ». И это моя жена, еще ребенок, стоит у входа…
«Первый раз в первый класс».
Ребекка жила здесь, в Фезербэнке!
Открытие повергло меня в ступор. Как я мог этого не знать? Мы несколько раз навещали ее родителей на южном побережье до их смерти, и, хотя я смутно знал, что они переехали туда, когда Ребекка была значительно моложе, это определенно было ее домом – местом, откуда, как она считала, она была родом. Но, выходит, ее настоящая родина все-таки здесь – где расцвела ее жизнь, где она маленькой девчонкой, а потом подростком, завела друзей, где услышала истории, которые забрала с собой во взрослую жизнь… Поскольку доказательство лежало сейчас прямо передо мной. Ребекка жила здесь в детстве – или, по крайней мере, достаточно близко, чтобы посещать эту школу.
Достаточно близко, чтобы услышать стишок про Шептальщика.
Мне подумалось, насколько все-таки быстро Джейк сфокусировался на нашем новом доме, едва увидев его на моем «Айпэде», – как все остальные результаты поиска стали для него словно невидимыми после того, как он увидел его фотографии в Сети. Это не могло быть совпадением. Я быстро перебрал остальные фотографии, которые он бережно хранил. Большинство из них представляли собой моментальные снимки, сделанные на каникулах, но несколько мест выглядели более знакомо. Ребекка лакомится мороженым где-то на Нью-роуд. Высоко взмывает ввысь на качелях в местном парке. Катит на трехколесном велосипеде по главной улице.
А потом…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Шепот за окном - Алекс Норт», после закрытия браузера.
