Читать книгу "Ревенант - Павел Корнев"

Послышался резкий визг сигнальной дудки, колонна уверенно перестроилась, и тут же начал отбивать ритм барабанщик. После сдвоенного гудка алебарды опустились, и городские ополченцы – а никем иным эти увальни быть просто не могли, – двинулись вперед, старательно пытаясь печатать шаг. Новый сигнал, разворот – и вот уже кто-то шагавший не в ногу выбился из строя, перестроение застопорилось.

Я отвернулся от окна и обратился к хозяину, небрежно указав себе за спину:

– Неужто в округе неспокойно?

– Да это все из-за язычников Арбеса, будь они неладны! – скривился тот.

– Ого! – поразился я. – Готовитесь к очистительному походу?

Дядька фыркнул.

– Еще чего не хватало! К очистительному походу готовится барон Луга. – Он сплюнул на стойку перед собой и тут же затер слюну полотенцем. – Барон еще с зимы начал всякий сброд привечать, чтобы проклятых солнцепоклонников в море скинуть, да только язычники далеко, а соседское добро – рядышком, приходи и бери.

Я кивнул, а маэстро Салазар покачал в руке оловянным стаканчиком и поинтересовался:

– А в горах как? Не шалят лихие людишки?

– Да как не шалят? – всплеснул руками хозяин. – По зиме и вовсе завелась шайка – всех подряд резали, будто бешеные. Так из самого Риера охотников за головами выписывали, да еще бароны отрядили наемников тропы перекрыть, и все равно целую седмицу скотов по ущельям гоняли, пока не перебили.

– А сейчас как? – уточнил Микаэль.

Дядька с интересом посмотрел на бретера и спросил:

– Далеко собрались?

– До Триеса, – назвал я селение, в котором мы намеревались нанять проводника.

– Места глухие, – веско произнес хозяин. – Лучше попутчиков дождитесь.

– Заблудимся? – уточнил я.

– Нет, сеньор. Дорога там одна, еще старая. Через все предгорья идет. Просто всякие людишки по ней шляются. Там дальше крутогорские шахты – в них серебро и медь добывают. Ладно, каторжан туда отправляют – за ними хоть пригляд есть. Часто же безземельные кметы на заработки приходят – так сегодня он с киркой и лопатой в штольне, а завтра с кистенем на дороге. Но самые отпетые – это углежоги и лесорубы, те ни людские законы, ни небесные и в грош не ставят. – Дядька выпил, шумно выдохнул, мотнул головой. – И контрабандисты туда-сюда шляются. Да сами посудите – если все сборы платить, товар золотым становится! Но контрабандисты, ежели волшебные палочки увидят, первыми ни в жизнь не полезут. А вот с местными в горах поосторожней. Дрянь людишки. Встретят приветливо, а сами короткими тропами обгонят и засаду устроят. Горы все спишут, концов не найти.

Микаэль не удержался и хохотнул:

Выйду на дорогу зашибить деньгу. Путника дождусь, череп проломлю, Оберу до нитки, оттащу в овраг, В кабаке пропью найденный пятак.

Хозяин кивнул.

– Истину глаголете, все так и есть.

Я поблагодарил за науку словоохотливого владельца «Красного пескаря» и погнал всех к выходу. Стоило поспешить, если хотим засветло добраться до Триеса.

С попутчиками нам не повезло. Несколько раз мы обгоняли вереницы тяжело груженных телег, но те преодолевали подъемы с воистину черепашьей скоростью, и очень скоро обозы оставались позади. Так что, стоило только миновать выстроенный на выезде из долины сторожевой пост, я сразу спешился и вынул из притороченного к седлу чехла мушкет. Начал заряжать его, попутно учил уму-разуму Уве и Марту.

– Если человека ударить топором, он умрет. Если удачно всадить стрелу – тоже. Здесь, сами слышали, места неспокойные, поэтому не расслабляйтесь! Марта, не забывай об истинном зрении, контролируй обочины и кусты на склонах. В случае атаки укрываешь нас мороком. Уве, на тебе щит. Постоянно держать его напитанным силой не нужно, просто восстанови в памяти схему, чтобы создать полог по щелчку пальцев. Все ясно? Тогда в путь!

Дорога порадовала. Просматривалось несомненное сходство со Староимперским трактом, пусть и со скидкой на горную местность. Тянувшийся меж холмами путь был заметно уже, да и сохранился далеко не столь хорошо. Местами случились оползни, но, если у телег и возов и возникали из-за этого сложности, верховые пробирались без всякого труда.

Горы маячили вдалеке, мы ехали от одного поросшего лесом холма к другому, иногда спускаясь в распадки, иногда проезжая по перекинутым через овраги мостам. По небу с головокружительной скоростью неслись косматые облака, вслед за ними по земле бежали полосы теней. И лишь впереди над вершинами далеких гор будто привязанные висели темные громады туч.

Сильный ветер развевал полы плаща, рвал молодую зелень кустов, раскачивал деревья. Когда дорога шла вверх и лес отступал от обочин, становилось видно, как клонятся кроны, словно по чащобе бежали волны. Иногда на глаза попадались вырубки, несколько раз мы замечали поднимавшийся к небу дым, часто в стороны уходили просеки. В одном месте, где ручей подмыл дорогу и образовался глубокий овраг, пришлось делать крюк до перекинутых через промоину бревен и возвращаться обратно.

Мало-помалу мы забирались все выше и выше, воздух свежел, порывы ветра становились сильнее и резче. Начали попадаться хутора, затем мы миновали небольшую деревеньку, а некоторое время спустя оставили в стороне другую. Ехали преимущественно в гордом одиночестве, легко обгоняя попутные обозы. Иногда попадались и встречные повозки; разминуться с ними не составляло никакого труда: дорога была широка, к тому же почти всегда оставалась возможность съехать на обочину. Движение оказалось весьма оживленным, и лесное зверье на глаза почти не попадалось, разве что порхали меж ветвей птицы да время от времени шустро взбирались на стволы белки.

Несколько раз мы делали небольшие привалы на обустроенных бивуаках, но костры не разводили, просто разминали ноги и грызли сухари, а после полудня Микаэль пристально глянул в небо, поморщился и сказал:

– Пора бы пообедать.

Погода явственно портилась, просветов меж облаков становилось все меньше, изредка с неба сыпалась холодная морось. Я бы предпочел долгих остановок не делать, но Уве и Марта слишком серьезно отнеслись к моему поручению, и постоянное отслеживание возможных опасностей измотало их сверх всякой меры. Ведьма так и вовсе осоловела, и было не понять, дремлет она с открытыми глазами или погрузилась в слишком глубокий транс. Да, честно говоря, у меня и самого уже ломило спину и то, что пониже, а жжение ран, несмотря на уверения Микаэля, и не думало стихать.

– Попадется подходящее место – остановимся, – пообещал я.

Подходящим местом оказался выстроенный на развилке дорог постоялый двор. Основной путь в том месте уходил к расселине меж крутых склонов каменистых холмов, в сторону от него тянулись к просеке две глубокие колеи, темневшие грязью и мутной водой луж.

Сам постоялый двор основательностью постройки вызывал сходство со сторожевым постом. Приземистое двухэтажное здание с узенькими оконцами было сложено из толстенных бревен, при этом фундамент на высоту человеческого роста облицевали подогнанными друг к другу камнями, а крышу покрыли досками, уложив их внахлест. Подворье с колодцем, конюшней, амбаром и прочими постройками огораживал высоченный частокол.