Читать книгу "Нашествие - Денис Новожилов"

– А что они могут придумать? – удивился Ярополк. – У них за сегодня потери втрое больше нашего, и это по меньшей мере, на самом деле – впятеро. Еще несколько дней таких «плясок под их дудку» – и наше войско станет больше, чем их орда…

Полог откинулся, и страж доложил, что явились разведчики. Новостей оказалось немного: посланные на юг и на север дозоры вернулись ни с чем, никаких следов врага не обнаружено. А вот дозор, отправленный на восток, принес настораживающую весть. Разведчики обнаружили крупный конный отряд, не меньше восьми сотен копий.

– У меня был наказ, – пояснил командир разъезда, – в бой не вступать, все замечать. Вот я и не вступал. Конница, сменные кони, не меньше двух на каждого всадника. Оружие и снаряжение – солидные. Знак у них еще заметил, змея на треугольном щите.

– Откуда отряд степняков взялся на востоке? – удивился Ярополк. – Там же мы прошли недавно. С востока скоро Лютополк подойдет, а у него несколько тысяч человек. Что ему сделает отряд в восемь сотен?

– И кто это такие, и откуда они взялись, я вам скажу, – взял слово Святогор. – Змея на треугольном щите – это знак кешика Тугарина Змея. Не знаю уж, как и почему они вылезли из своего поселения возле святой горы, но идут они на помощь врагу, и нам они не друзья. А вот Лютополк и его люди – в большой опасности.

– Да их же чуть ли не по восемь человек на одного врага, тем более у Лютополка отборная пехота, ветераны.

– Да, галицкие полки весьма неплохи. Но это кешик. Тугарин Змей воевал двадцать лет подряд; двадцать! И все это время в кешик отбирались лучшие из лучших, смелейшие из смелых, ветераны из ветеранов. Они там чуть ли не батыры; поверьте старому богатырю, я много кого повидал, но эти ратники – что-то особенное. Лютополк и его люди – в большой опасности, нужно выделить мощный конный отряд для встречи. Черниговцев отправлю… нет, проклятье – они с галичанами, как кошка с собакой; полоцкую конницу пошлю.

Глава 48

Волчья сыть

Проклятая телега никак не хотела двигаться: колеса увязли в грязи бездорожья, и уставшие кони вяло и безуспешно тянули оглобли; не помогали ни окрики, ни удары кнута.

– Что тут у вас? – Лютополк спрашивал больше для проформы, он и сам все видел, тем более что подобные происшествия происходили по нескольку раз на дню. Беда в том, что здесь, на востоке царства, хороших дорог нет, да и плохих тоже. То, что было, дорогами назвать язык не поворачивался. А если добавить сюда еще и распутицу, превратившую протоптанные тропы в сплошную грязь… Его воинство увязло, полки ползли так медленно, что хотелось ругаться. Беда галичан заключалась в том, что их поклажа куда тяжелее, чем у остальных, а вот телег не хватало. Все снабжение осталось в Галицко-Волынском княжестве, которое теперь оказалось владением Белого королевства, новые телеги получить неоткуда. Надо было не играть в гордость, а пойти и попросить больше лошадей и телег, однако воевода решил, что его ребята справятся. Пока двигались хоть по каким-то, но дорогам, – так и происходило, его ратники не отставали от других, но на последнем участке, в землях, граничных с Великой степью, все стало очень плохо. А главное, оставалось-то всего ничего, уже и дымы от костров русского лагеря видно. Если поспешать, к вечеру можно добраться.

– А ну-ка, ребятушки, поднажмем! – Лютополк подлез под днище и, напрягшись, приподнял телегу, другие ратники поддержали призыв своего воеводы.

Лошади, неожиданно получившие такую помощь, сделали еще один рывок, и телега с громким чавканьем вылезла из грязи.

– Вот что, друзья мои, – обратился к ратникам воевода, – часть щитов с телег нужно снять и нести на спинах. Знаю, что тяжело, родные мои, но сделать это нужно. Если к вечеру доберемся до лагеря, обещаю сытный ужин и хороший сон. Последний рывок, ребятушки, уже совсем недалеко.

Многие считали Лютополка крайне неуживчивым и неприятным типом, что в немалой степени было правдой. Вот только он никогда не позволял себе ни ругать незаслуженно, ни наказывать беспричинно своих ратников. Всех своих воинов он воспринимал как большую семью, как свою стаю, и ратники это знали. В самый трудный час, когда Марфа приказала его войску вернуться, ее приказу последовали единицы. Большинство пошли за своим воеводой, как пошли бы и в огонь и в воду. Тяжелые пехотинцы маршировали дружно, закинув увесистые железные щиты за спину. К вечеру они будут валиться с ног, но тут уж выбирать не приходится. Ребята не роптали, кто-то затянул бодрую песенку про пташечку, и вся рать двигалась вперед под бодрые напевы и пересвисты заводил.

– Похоже, нас встречают, – обрадовался ратник, бредший рядом с груженой телегой, – всадники!

Лютополк засомневался, что его кто-то станет встречать; скорее, разнос устроят за опоздание на битву, однако все же взглянул на вершину холма, куда указывал пехотинец. Несколько десятков всадников, кольчуги сверкают: значит, скорее всего, не степняки – у тех кольчуги большая редкость. А значит, все же кто-то забеспокоился и послал встречающих. Это хорошо, каждая лишняя лошадь лишней-то как раз и не станет. Здо́рово, первая хорошая новость за…

Свист стрелы прервал размышление, двое щитоносцев рядом с ним свалились замертво, пронзенные стрелами. Один получил ее прямо в глаз, второму пробило шею.

– Тревога! Нападение!

Рефлексы сработали быстрее, чем воевода осознал, что происходит что-то неправильное. Воины, укрываясь щитами, выстраивали стену, командиры пытались понять, кто напал и сколько врагов. Летучий разъезд степняков? Дозор? Или случилось страшное и русское войско разгромлено?.. В последнее верить не хотелось, для Лютополка и его людей это означало либо бесславную смерть, либо рабство. Теперь враги уже не боялись показаться, всадники с громкими кличами носились вдоль рядов и осыпали галичан стрелами. В ответ били самострелы пехотинцев.

– Щиты сомкнуть, копья выставить! Выбивать врагов из третьего ряда! – Лютополк выкрикивал очевидные команды, но его ребята и так знают, что делать. Неожиданное нападение на походный строй – самое обычное, что может быть на войне, противодействие этой угрозе отрабатывали до автоматизма.

Командир первого полка, Еж, подбежал к воеводе:

– Раздери меня медведь, это кешик! Кешик самого Тугарина Змея. Вон знак их, змеюка на треугольнике; они, больше некому!

Ветеран был возбужден: о кешике ходили легенды одна причудливее другой. Еж был куда старше Лютополка, тот застал прошлый набег только в самом конце, когда Даниил стал брать его с собой, а вот старик прошел все сражения с тугаринцами. Хотя какой, к лешему, Еж старик, ему еще и пятидесяти нет…

Галицкое воинство выставило стену щитов, заняв круговую оборону, степняки носились вокруг, ведя обстрел из луков. Что-то не так, очень сильно не так. Количество ратников, падавших пронзенными стрелами, слишком велико, неестественно велико. В теории хорошо бронированные войска, укрывшиеся за сплошной стеной щитов, вообще не должны нести никаких потерь. В жизни бывало всякое, шальная стрела всегда какое-то уязвимое место да найдет. Да вот то ли у врага все стрелы были шальными, то ли они использовали какое-то колдунство. Не может каждая вторая стрела попадать в глазницу шлема: это невозможно, просто невозможно.