Читать книгу "Одинокое ранчо (сборник) - Томас Майн Рид"

Индеец утвердительно кивает.

– Возьми это, – Урага вручает ему запечатанный документ. – Смотри, не показывай никому с кем встретишься по пути из поселений. Передай его Барбато или самому Рогатой Ящерице. Он поймет от кого оно. Скачите день и ночь, так быстро, как выдержат кони. Когда исполнишь поручение, не медли, а возвращайся, только не сюда, а в Аламо. Ты знаешь это место – там мы встречались с тенавами две недели назад. Жди меня там. Vaya!

Получив инструкции, Педрильо исчезает из комнаты. Мрачный блеск в матовых глазах индейца свидетельствует о том, что он понимает – ему в очередной раз предстоит стать эмиссаром зла.

Урага совершает еще один круг по зале, затем садится за стол и пытается залить пожирающий душу огонь страстей большим количеством мескаля из Текилы.

Глава 45. Огороженная Равнина

Возвышенное плато, известное как Льяно-Эстакадо, простирается на триста миль в длину и в среднем на шестьдесят-семьдесят в ширину. Она вытянута по меридиану между бывшими испанскими провинциями Нью-Мексико и Техас, а их столицы, Санта-Фе и Сан-Антонио-де-Бехар, соответственно, располагаются по противоположные стороны от нее. Во времена вице-короля через равнину шла военная дорога, соединяя два провинциальных центра, и по ней сновали туда и обратно торговые караваны из мулов. По мере того как дорога превращалась в тропу, пески пустыни часто засыпали ее, и чтобы отметить путь, стали ставить через определенные интервалы столбы. Отсюда родилось название «Льяно-Эстакадо», то есть «огороженная равнина».

В те дни Испания была сильным, энергичным государством, и мексиканские колонисты добирались до самых краев ее обширной территории, не опасаясь нападения дикарей. Позднее, когда власть испанцев начала меркнуть, все поменялось. Города превратились в руины, поселения опустели, миссии были покинуты, а белым путешественникам в северной Мексике приходилось держаться настороже даже на самых оживленных дорогах. В иных округах жители опасались даже высовывать нос за пределы стен своих асиенд или городов. Многие из них были обнесены укреплениями по причине нападений индейцев, и стоят так до сих пор.

В этих обстоятельствах старинная испанская дорога через Огороженную Равнину пришла в запустение: вехи сгинули, и в последние годы долину пересекали только экспедиции американской армии с целью научных исследований.

С точки зрения физической географии Льяно-Эстакадо похожа на столовые равнины Абиссинии и Южной Аравии, а многочисленные отдельно стоящие пики и уединенные месы в северной ее оконечности напоминают путешественнику абиссинские холмы, известные как амбы. Часть этой своеобразной территории принадлежит к гипсовой формации юго-западных прерий, возможно, самой крупной в мире, тогда как яркий песчаник самой пестрой раскраски, зачастую имеющий цвет ржавчины, образует отличительную черту ее утесов. По восточному краю плато вырастает из низменной техасской равнины обрывистой стеной в несколько сот футов. Продолжительные отрезки отвесных скал перемежаются зазубринами каньонов, по которым сбегают потоки – истоки многочисленных рек Техаса. Поверхность равнины по большей части представляет собой плоскую, как стол, поверхность, безжизненную как Сахара, местами гладкую и твердую, как устеленная щебнем дорога. В направлении к югу встречаются скопления medanos[73], покрывающие пространство в несколько сотен квадратных миль. Их пески кочуют, словно дюны на морском берегу. Высоко среди их вершин имеются озерца с чистой питьевой водой, хотя на самом плато можно пройти десятки миль и не найти ни капли этой драгоценной влаги. Берега этих водоемов, столь причудливо расположенных, поросли осокой и лилиями.

Тут и там равнину пересекают глубокие канавы-барранкас – явно результат действия воды. Зачастую путник не догадывается об их близости, пока не застывает на краю обрыва и перед ним не открывается провал, уходящий на несколько сотен футов вглубь земли. На дне разломов встречаются хаотические россыпи валунов, словно помещенные туда руками титанов, а также окаменелые стволы деревьев – как те, что наблюдал Дарвин на восточных склонах чилийских Анд.

Практически все протекающие по Огороженной Равнине реки прорезают на своем пути к внешнему миру глубокие каналы. Они зачастую непреодолимы, как поперек, так и вдоль течения. Иногда, впрочем, и русло пролегает через небольшие долины, в которых пышная растительность обретает приют и плодородную почву. Тут произрастают пекан, каркас, орех черный, сапиндус, вечнозеленый дуб, слива, виноградные лозы, тогда как на негостеприимном верху уживаются только ботанические виды, безошибочно указывающие на пустыню: разнообразные породы кактусов, агавы, юкки – пальмилья и лечугилья, карликовые кедры, мескит, полынь и пахучая ларрея, известная как «креозотовое растение».

Животные редки на Льяно-Эстакадо, хотя здесь водится вилорогая антилопа, эта истинная обитательница пустыни, как и ее враг – мексиканский шакал, или койот. Для гремучей змеи или рогатой ящерицы, агамы, эти края – дом родной. Здесь часто удается увидеть причудливую птицу змеешейку, пайсано, бегущую по иссушенной почве или пробирающуюся через узловатые стволы мексиканского кактуса-нопаля. В оживляемые реками каньоны забредают гризли, а в недавние времена эти теснины пересекали стада громадных бизонов. Иногда проскачет здесь дикий конь, мустеньо, или, на американский лад – мустанг.

Реже прочих живых существ встречается тут человек. Даже индеец не часто забредает в эту глушь. Белый же человек, когда его заставляет нужда оказаться тут, трепещет от страха, так как осознает опасность. Заключается она в основном в отсутствии воды. Но существует также шанс сбиться с пути, потеряться из-за отсутствия ориентиров. Заблудиться в глуши – всегда большая неприятность для путника, но в безводном пространстве это верная смерть.

После схватки с тенавами техасские рейнджеры направились к Льяно-Эстакадо. Поначалу они собирались идти на север и достичь главного русла реки Канейдиан, а затем подняться вверх по течению до места, где встретили гибель прерийные торговцы. Это был прямой маршрут из страны тенава-команчей, и именно им воспользовались грабители, возвращаясь домой с добычей от разграбленного каравана. Однако от устья реки Пекан существовал более короткий путь, по нему можно было пересечь выступ плато, а не огибать его северо-восточную оконечность.

Рейнджеры этой дороги не знали, хотя Калли припомнил, что слышал о чем-то таком. Однако перебежчик-мексиканец заявил, что знаком с ней, и советовал ей воспользоваться. Совет этот был принят не без колебаний. Естественно, американцы не верили подобного сорта человеку и с подозрением относились к любому его слову или поступку. В предложении провести их через Льяно-Эстакадо может крыться злой умысел – не исключено намерение заманить их в ловушку.

Но если подумать, как такое возможно? Племя дикарей, к которому Барбато принадлежал, претерпело жестокий урон. Оно настолько обескровлено, что едва ли – очень маловероятно – соберется с силами вновь. Уж точно не в этот сезон. Многие недели в палатках тенавов будут раздаваться плач и рыдания. Если ренегат рассчитывает вырваться из плена, ему не стоит полагаться на команчей. Увлекая рейнджеров по этому маршруту, мексиканец может рассчитывать на побег. На этот счет американцы не питали сомнений, ни малейших. Обуреваемые подозрениями, они будут бдительно следить за ним и пристрелят, как собаку, при первых признаках обмана. А поскольку Калли приходилось слышать об этом коротком пути через Огороженную Равнину, то скорее всего мексиканец не имеет в виду ничего иного, кроме как совершить путешествие как можно скорее. Все понимали, что это сильно срежет расстояние, поэтому высказались в пользу предложения.