Читать книгу "Битва при Азенкуре. История Столетней войны c 1369 по 1453 год - Альфред Берн"

Мэтью Гофу, которого спешно отозвали из Байе для участия в сражении, удалось повернуть вовремя на дороге и вернуться в город. Керьелу не так повезло. Его окружили и взяли в плен. Англичане разбились на небольшие группы, каждая из которых оказывала ожесточенное сопротивление. Немногие просили пощады, и немногие ее предлагали. Одна группа из 500 английских лучников упорно сражалась, пока не полегла вся на берегу речки, дорого отдав свои жизни. Имена этих воинов неизвестны, но давайте вспомним солдат знаменитого полка Белых кителей из Ньюкасла, погибших на Марстон-Мур через 200 лет. В месте, где сражались эти безымянные герои и погибли все до единого, нет ни одного памятного знака.

Битва закончилась. Английской армии фактически не существовало. Нормандия была потеряна навсегда.

КОММЕНТАРИИ

Эта битва отличалась стратегическими особенностями, почти уникальными для средневековых войн. То есть две армии, действующие на выдвинутых рубежах, сумели соединиться на поле битвы. Встреча армий Веллингтона и Блюхера на поле битвы при Ватерлоо произошла не более своевременно и уместно, чем встреча Клермона и Ришмона на поле битвы при Форминьи. В обоих случаях операция, против которой Наполеон не уставал предостерегать, прошла успешно. Естественно, возникает вопрос, насколько успешный исход этой операции зависел от удачи и насколько от полководческого искусства?

На этот вопрос нельзя ответить с полной уверенностью, поскольку подводят источники. Трудности координации действий войск в боевой операции, до того как новации улучшили связь сверх всякой меры, были чрезвычайными. Это объясняет редкость успешных операций подобного рода и тревогу по их поводу Наполеона. К сожалению, в этой книге невозможно развивать эту занимательную тему, однако полагаю, что, как бы ни была велика роль удачи в этом деле, нужно приветствовать Артюра Бретонского за смелость и тактическое мастерство в осуществлении того, чему сопутствовала или отказывала удача.

Мощное влияние одной битвы на другую, возможно, нигде не проявилось с такой силой, как в воздействии Азенкура на Форминьи. В свою очередь, на Азенкур повлияли Креси и Пуатье, а еще раньше на Креси повлияли Халидон-Хилл и Даплин-Мур.

Битва красноречиво свидетельствует о высоких боевых качествах английских воинов того времени. О командном составе английской армии судить труднее, главным образом потому, что ни одного английского участника сражения не увлекла идея написать или рассказать о нем и, соответственно, английские хроники были обречены на копирование французских аналогов. Если бы у нас было больше знаний, то можно было бы понять действия Керьела. Это был ветеран с большим опытом. Хотелось бы оправдать его за недостаточностью улик. Однако было бы лучше, если бы он принял смерть на поле боя, как это случилось через три года с великим Толботом в битве при Кастийоне. Вместо этого он закончил жизнь предателем на эшафоте через 21 год. Единственное обвинение английского современника в адрес Керьела я обнаружил в меморандуме, переданном большому совету его советником, сэром Джоном Фастольфом, вскоре после битвы. Он пишет, что Керьел «беспечно медлил в Нормандии и не торопился соединиться с (Сомерсетом)»[122].

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ФАЗА КАМПАНИИ

Весть о полном разгроме последней английской армии грянула громом для властей и английского народа. Фастольф занялся набором новой армии численностью три тысячи человек, но события в Нормандии развивались слишком быстро. Вместо продвижения прямо к Кану, французы повернули на юг к Виру. Для захвата города вместе с командующим гарнизоном лордом Скейлзом, который естественно выбывает из нашего повествования, им понадобилось шесть дней. Теперь под контролем англичан оставалось лишь полдюжины городов, где были, однако, размещены сильные гарнизоны. Здесь Клермон и Ришмон разделились, первый направился к Байе, который вскоре пал, второй же помог герцогу Франсису Бретонскому в осаде Авранша. Как известно, этот форпост Нормандии заслужил высокую репутацию, мужественно выдержав осаду 1439 года. Героическая супруга командира гарнизона Джона Лампета натянула на себя штаны, чтобы мобилизовать гарнизон, и, когда все надежды на спасение города были утрачены, она вновь надела юбку, чтобы вести с герцогом переговоры. Франсис влюбился в эту амазонку, но затем заболел и умер. Джон Лампет, согласно тогдашнему «Списку городов... отвоеванных у англичан...», «уехал в Англию и умер там с горя»[123].

Теперь настало время для осады Кана. Согласно стратегическому плану Карла VII, к городу сошлись не менее четырех колонн войск. В самом же городе сосредоточились остатки главных сил англичан в Нормандии во главе с герцогом Сомерсетом (с ним были жена и дети). «Список городов...» оценивает численность французов в 100 тысяч человек, возможно, их было впятеро меньше. Осада велась по образцу, показанному Генрихом V. Кан окружили войска, они заняли два больших аббатства, и 5 июня Жан Буро начал массированную бомбардировку города. Но штурма не понадобилось. Выдержав три недели бомбардировок, англичане затем запросили условия сдачи. Последней каплей стало пушечное ядро, пробившее стену детской комнаты в доме герцога, когда там находилась герцогиня. Герцогу Сомерсету гарантировали свободный выезд в Англию, перспектива чего его не устроила. Вместо этого он перебрался в Кале.

Но на этом все еще не кончилось. Фалез, вотчина взятого в плен графа Шрусбери, теперь осадил Ксентрайль. Взамен освобождения графа были обговорены условия быстрой сдачи города. Так Джон Толбот снова стал свободным и обещал (как утверждается) больше не поднимать оружия против Карла VII.

Самым последним пал Шербур. Честь проведения заключительной осады была предоставлена коннетаблю и Клермону, которые действовали теперь в прочной связке. Им помогал Жан Буро, на этот раз превзошедший себя. Самым выгодным местом размещения артиллерии были пляжи, которые, однако, во время прилива заливала вода. Но Буро нашел выход. Перед каждым приливом он смазывал орудия жиром и укрывал их в шкуры (делая таким образом пушки «непромокаемыми» так же, как это делали, по собственному почину, почти через 500 лет). Орудия оставляли на пляже и ждали отлива, когда можно было возобновить бомбардировки. Английский гарнизон под командованием Томаса Гауэра, как бы сознавая историческую значимость момента, оказал противнику упорное сопротивление. Он вынудил французов напрячь все силы и понести тяжелые потери убитыми и ранеными, включая отважного моряка адмирала Кетиви. Однако исход осады был предрешен. 11 августа 1450 года английское правление в Северной Франции завершилось.

Через семь дней слуга Джона Пастона с тоской писал господину: «Говорят, что этим утром пал Шербур. Теперь у нас нет плацдарма в Нормандии»[124].