Читать книгу "Линкор "Шарнхорст" - Альф Якобсен"

Поэтому в течение ноября — декабря 1943 года лейтенант-коммандер Норман Деннинг из OIC, находясь в Лондоне, постоянно получал копии приказов, докладов, результатов обмена мнениями между Беем и Хинтце (база в западном Финмарке), Петерсом (Нарвик) и Шнивиндом (Киль), причем задержка составляла всего несколько часов.

Например, 11 декабря Деннинг был проинформирован, что «Шарнхорст» доложил о подготовке к учениям в Альта-фьорде, намеченным на 14 декабря. 17 декабря из расшифровок узнали, что два дня назад линкор и Z-29 покинули Ланг-фьорд, видимо, с целью участия в запланированных учениях. Из дешифровки «Ультра» от 19 декабря следовало, что Люфтваффе планируют разведывательные вылеты для того, чтобы сообщать о движении конвоя, который должен был вскоре появиться у норвежских берегов. 20 декабря сообщения пошли просто потоком. Две подводные лодки заметили конвой в районе острова Медвежий. Благодаря дешифровкам «Ультра» удалось узнать, какие зоны атаки намечены для каждой подводной лодки, что авиаразведка была отменена из-за нелетной погоды, а также то, что экипажу «Шарнхорста» в 18.30 18 декабря была объявлена трехчасовая готовность.

Так все и шло, начиная с момента обнаружения конвоя JW-55B немецким метеосамолетом утром 22 декабря и до роковой радиограммы «ОСТФРОНТ 1700/25/12», перехваченной в 18.30 в день Рождества и переданной Деннингу через семь часов. На основании этой радиограммы и обобщения другой ценной информации в 2.17 26 декабря Деннинг уже смог радировать адмиралу Брюсу Фрейзеру на «Дюк оф Йорк»:

«СРОЧНО. „ШАРНХОРСТ“ ВЕРОЯТНО ВЫШЕЛ 18.00 25 ДЕКАБРЯ».

Однако означает ли это, как утверждал профессор Хинсли, что «Ида» и «Лира» не предупредили Лондон, что линкор вышел в море? А как быть с Торстейном Петтерсеном Рааби, утверждавшим, что радиограмма соответствующего содержания была отправлена? А Гарри Петтерсен, которому о выходе линкора сообщил Йенс Дигре, позаботившийся, чтобы об этом узнали оба агента в долине Тверрельв, присутствовавшие на рождественском обеде?

Существует один-единственный документ, проливающий некоторый свет на всю эту ситуацию. 29 декабря Эрик Уэлш из SIS направил следующую записку майору Кнуту Аасу, возглавлявшему норвежский отдел «E»:

«Вас может заинтересовать то, что наша станция „Ида“ в сообщении, датированном 23 декабря, но полученном 29 декабря, просит слушать ее каждый час».

А что говорил Рааби Йостейну Нихамару, редактору журнала «Aktuell» в 1958 году?

«Пришло немецкое судно снабжения — насколько я помню, это было в сочельник, все отпуска были отменены. Мы поняли, что-то затевается. Мы настроили радиопередатчик и сообщили в Лондон, что есть признаки подготовки „Шарнхорста“ к выходу в море. И когда это произошло, мы немедленно сообщили об этом — английские радисты слушали нас круглосуточно».

Судном снабжения был, конечно, «картофелевоз», который действительно перед самым Рождеством привез Боевой группе несколько сотен тонн картошки. 22 декабря экипажам «Шарнхорста» и эсминцам эскорта вновь была объявлена повышенная готовность и началась подготовка к немедленному выходу. На следующий день Рааби и Карл Расмуссен попросили Лондон слушать их каждый час, поскольку планируется какая-то крупная операция. Что же могли узнать агенты, кроме того, что «Шарнхорст» разводит пары и ждет приказа о выходе в море? Совершенно ясно, что англичане получили просьбу агентов о том, чтобы их слушали непрерывно, о чем свидетельствует записка Уэлша Аасу. Лондон, по всей видимости, отнесся к этой просьбе положительно; в конце концов, ситуация была критической. 23 декабря адмирал Фрейзер и Соединение-2 находились в Акурейри, они были готовы выйти в море сразу после получения сообщения о выходе «Шарнхорста».

К этому времени Хинсли и Деннинг, проанализировав дешифровки «Ультра», уже начали догадываться о намерении Шнивинда, Петерса и Бея атаковать конвой JW-55B. Теперь же они получали возможность каждый час получать информацию о том, как разворачиваются события, от людей, находившихся в самом сердце района, где расположена немецкая база. Так не было ли естественным всем радистам слушать их? И неужели они не поблагодарили бы Рааби и Расмуссена, особо отметив, как важно не выпускать «Шарнхорст» из вида?

В лаконичной записке Уэлша об этом не говорится. Для англичан это был поворотный момент в войне на море. Однако такое впечатление, что в течение шести дней никто вообще не реагировал на такую важную радиограмму — отсутствует как оценка, так и запрос на дополнительную информацию. Все это очень странно.

Много времени и сил я потратил на то, чтобы по возможности отделить факты от вымысла. Я лично считаю, что из записки следует, что 23 декабря Торстейн Петтерсен и Карл Расмуссен предупреждали о том, что собираются отправить в Лондон срочное сообщение. Но если это так, то, особенно учитывая просьбы англичан, могли ли они все бросить, забыть про «Шарнхорст» и продолжать отмечать Рождество? Неужели они не отправили никакой радиограммы, обратившись к Лондону с просьбой слушать их? Не думаю. Мне кажется, они сделали все, чтобы отправить предупреждение.

Но почему тогда нет никаких следов такого сообщения? Почему их друг Эрик Уолш, к тому же контролировавший их действия, никак не прокомментировал возникшую крайне странную ситуацию? А может быть, причина в том, что были плохие условия для радиосвязи и сигнал вообще не был принят?

И, наконец, может быть, Хинсли и остальные руководители британской разведки полагались только на дешифровки «Ультра», факт существования которых нужно было скрыть любой ценой? А если предполагалось, что Рааби и Расмуссен должны выходить в эфир для того, чтобы их слушал не только Лондон, но и немецкие службы радиоперехвата? В этом случае немцы могли подумать, что информация, относящаяся к выходу «Шарнхорста», передается только норвежской агентурой, хотя в действительности эта была информация «Ультра». Основной источник информации нужно было охранять любой ценой. И если это так, то все превращалось в довольно циничную хитрость, хотя норвежские агенты рисковали своей жизнью. Впрочем, цинизм всегда был главным фактором в разведке. Кроме того, шла война, а у войны своя жестокая логика. И чего стоили жизни горстки норвежских агентов по сравнению с важнейшей тайной войны? Ничего. Ими вполне можно было пренебречь.

Глава 25

ПО СЛЕДАМ СОБЫТИЙ

БАРЕНЦЕВО МОРЕ / ГЕРМАНИЯ, ЗИМА 1943/44.

Во второй половине дня, в понедельник 27 декабря, «Дюк оф Йорк» и остальные корабли союзной эскадры вошли в Кольский залив и встали на якоря. К ним подошли танкеры, и было принято 10 000 тонн топлива; тридцать шесть спасенных немецких моряков в это время были переведены со «Скорпиона» и «Матчлесса» на флагманский корабль. Некоторые из них боялись попасть в руки русским, но боялись они напрасно. Адмирал Фрейзер не собирался расставаться со своими пленниками, и они находились под бдительным присмотром шести морских пехотинцев.

Ведя записи в своем дневнике, командующий советским Северным флотом адмирал Арсений Головко не скрывал раздражения: