Читать книгу "Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун"

— Интересно, должна ли я кричать?

— Только от грешного наслаждения.

— Я думала, ты хотел мне что-то показать?

— Позже. Сейчас я покажу тебе нечто совсем иное.

— Что же, мой добрый рыцарь?

— То, как сильна моя любовь к тебе, — ответил он, притягивая ее к себе. — Как я тверд и наполнен.

Адриан охватил ее лицо ладонями и нежно потерся губами о ее губы. Ее губы послушно раскрылись. Он целовал ее долго и медленно, без слов показывая, что он к ней чувствует.

Люси застонала и обхватила его шею руками, теснее прижимаясь маленькими грудями. Его тело напряглось, поцелуй стал настойчивее и глубже, он сильнее прижал ее к себе. Рука заскользила по корсажу, большой палец нащупал затвердевший сосок.

Поцелуй дарил ему ощущение радости от близости возбужденного тела Люси. Ее пальцы погрузились в его волосы, выдавая страстное желание, усиливая его вожделение, пылавшее в глубине существа. Он никогда не сможет пресытиться ею, никогда.

Поцелуй, несмотря на самые лучшие намерения, получился невероятно чувственным, и Люси возвращала ему эту чувственность с избытком, поймав его ритм и позволив их языкам сойтись в возбуждающем танце. Он провел пальцем по тонкой ключице и плечу. Рука сама потянулась, спустила платье с плеча и высвободила из корсажа маленькую грудь. Он обхватил ее, скользнув большим пальцем по соску. Люси застонала, и он прервал поцелуй лишь для того, чтобы обнажить грудь полностью.

Она была совершенна. Нежно подхватывая обе ее груди, он наблюдал за выражением крайнего наслаждения, которое пробежало по ее лицу. Их глаза встретились. Лаская заострившиеся темные соски, он опустился на колени, продолжая следить за тем, как она провожает каждое его движение чудным взглядом своих прекрасных зеленых глаз. Не в силах устоять перед соблазном, Люси предложила себя, наполнив его ладони округлостью нежной плоти. Он подался вперед, припав к ее ароматной коже губами.

Не сдержав стон мучительного наслаждения, Люси замерла, крепко прижав его голову к своей груди. Он ласкал ее соски в унисон биению ее сердца, возбуждая короткими ударами кончика языка. После этого его язык стал описывать медленные, вызывающие истому круги, наслаждаясь ее вкусом и рельефностью возбужденных сосков.

Колени подогнулись, и она соскользнула на пол в облачко небесно-голубого муарового шелка. Он продолжал крепко обнимать и ласкать грудь, наслаждаясь ее возбуждением. Приподняв ее юбки и уложив на пол, он смотрел, как маняще свободно она раскинулась перед ним. Потом закрыл глаза и ворвался в нее. Она изогнулась, стараясь вобрать его до конца.

— Как ты совершенна, — выдохнул он, потянувшись к ее руке и заводя ее вверх. Их пальцы сомкнулись, на ее лице отразилось блаженство их единения.

«Совершенна», — думал он.

Это стало супружеством в истинном смысле слова. Пережив пик экстаза, он продолжил лежать в ее объятиях, прислушиваясь к частому биению ее сердца.

— Хочешь, я достану чашу и покажу тебе?

— Позже, — шепнула она, — лучше полежи со мной, обними меня крепко.

Он с наслаждением подчинился. Прошли часы, прежде чем он показал ей старинную чашу, и не пожалел об этом. Между ними царил мир. Он узнал, что разжигает в ней страсть, заставляет стонать. Но важнее то, что он понял, о чем она думает, чего боится, о чем мечтает.

Люси же мечтала о детях, о том, как будет работать в своем саду, представляла, как, подняв голову от цветов, вдруг увидит мужа и расцветет от радости.

Он желал воплотить ее мечты, стать их частью.

— Я последую за тобой в твои сны и мечты, — тихо пообещал он. Она уже крепко спала, он поцеловал ее ушко. — Я буду в каждом твоем дыхании.

И он намеревался исполнить обещание.

Стукнуло окно, и сон слетел с Лиззи. Может, это ветер, подумала она. Она решила было позвать Мэгги, но компаньонка плохо себя чувствовала сегодня. Поэтому Лиззи откинула одеяло и пошла по холодному полу. От задувающего ветра у нее перехватило дыхание. Странно, как это запертое на задвижку окно могло вдруг распахнуться.

— Ни звука.

Кто-то прикрыл ей рот рукой, потом к ее лицу плотно прижали кусок ткани. Она сопротивлялась, ощущая, как второй злоумышленник подхватывает ее за ноги.

— Подождем, пока она отключится, отнесем в карету и заберем свои деньги.

— А она сильная! — рыкнул второй, не удержав ее ноги.

Обессиленная, она упала на пол. Ударившись виском, она перестала что-либо слышать, медленно соскальзывая в забытье.

— Проверь-ка ее, — приказал голос. — Если она умерла, мистер Лассетер выпустит нам кишки.

— Жива, — объявил напарник. — Давай-ка оттащим ее скорее, пока сюда никто не вошел.

Через несколько минут она уже была в карете.

— Я не вижу в ней ничего особенного, — прозвучал недовольный женский голос. Такой знакомый…

— Она для меня намного важнее, чем ты можешь себе представить.

— Что дальше, любимый?

— Элинвик. Он следующая часть головоломки. Приведи его ко мне.

Затуманенное сознание уже не реагировало на услышанное, Лиззи окончательно провалилась в темноту.

На следующее утро засияло солнце, снег таял и воздух теплел. Адриан чувствовал озноб, все внутри сковало холодом. Швырнув письмо на стол, он шагнул к окну, задумчиво глядя вдаль, пытаясь восстановить самообладание. Это никогда не составляло ему труда, но этим утром он не мог справиться с собой.

Дверь кабинета отворилась, он услышал тихие шаги жены.

— Ты посылал за мною, дорогой?

— Да. Собери вещи. Мы уезжаем. — Оторвав взгляд от окна, он жестом указал на письмо. — Я получил письмо от Лиззи. Что-то не так. Ей кажется, что Элинвик играет не по правилам. Плюс к тому, по ночам она слышит странный скрип открывающихся дверей и окон, в то время как на ночь все тщательно проверяется. Мне это не нравится. Она осталась одна, у меня там лишь Элинвик, на которого возложена задача оберегать ее. Я знаю, это моя ошибка: стоило посадить ее в карету силком.

— Я сейчас же соберусь.

Он потянулся к ней и обнял, не желая расставаться.

— Ты не должна отходить от меня ни на шаг, понимаешь? Ни в дороге, ни в Лондоне. Я хочу, чтобы ты постоянно была рядом.

— Хорошо, — согласилась она, поглаживая его по спине. — Я никуда не стану отлучаться без тебя.

— Мне страшно думать о том, что мы можем обнаружить, когда приедем.

И ей тоже было страшно. Она надеялась, что сердце Элизабет не будет окончательно разбито.

— Проклятый Элинвик. Он всегда был неосторожен и импульсивен. Если это он подверг мою сестру опасности, я убью его, будь он хоть сто раз Хранителем.