Читать книгу "Хроники Монстров - Олег Абрамов"

– Ой, – Леверта сделала круглые глаза и закрыла себе рот ладошкой, ничего больше она произнести не могла отчего-то. Понятно, я же ей о своей маме ничего пока не говорил.

– Мама, а за что это ты хочешь мне отомстить? И отчего такая срочность с разговорами?

– А ты не догадываешься, Лойт? После вчерашнего случая мы вынуждены за тобой присматривать практически в непосредственном контакте. Ты понимаешь, чего мы натерпелись с мамой, когда вы вчера с ней кувыркались? Ты, Лойт, сексуально озабоченный маньяк. Мы уже с мамой давно не девочки, ты же нас такие непотребства заставил непосредственно ощущать… А ты нам совсем не посторонний мальчик, неприлично это все очень. Отключиться вот так запросто мы от тебя не можем. Ладно, это все не очень существенно. Интересно мне другое. Что ты там говорил своим родственникам про вселение демона? Ты им нагло врал, или все-таки тебе стало что-то известно?

– Про демонов и прорыв инферно, – пожал плечами, – мне пока толком ничего не известно. Точнее, не так. Не знаю пока, имеет ли прямое отношение атаковавшая меня сущность и иная реальность к мифологическим демонам и к инферно. Однако очевидно, что все происшедшее вполне соответствует некоторым мифологическим описаниям. Не вижу причин придумывать иные названия, кроме тех, которые существуют уже многие тысячи лет. Есть у меня уже и некоторая догадка о том, как следует подготовить наши следующие встречи. Предполагаю только, что быстро найти управу на них не удастся. Не исключено, что растянется этот процесс на столетия. Впрочем, во всех религиях борьба Света и Тьмы предполагается вечной. Воином Света себя совсем не ощущаю, так же как и праведником, но быть пищей не желаю категорически и не желаю этой участи другим. Пока сказать больше нечего, мама.

– Так, все-таки какое-то откровение у тебя было? Я правильно понимаю?

– Ничего такого особенного, – опять пожал плечами, – но знаю теперь точно, что это был враждебный волевой посыл, и сделан он был не человеком и не мутантом. Это не голая сила, а навязанная извне чужая воля. Мама, все-таки неприлично тебе стоять у нас тут над кроватью.

– Подожди, сынок, со своей стеснительностью, – она присела рядом на кровать. – Что за догадка у тебя о средствах борьбы?

– Не то чтобы догадка даже. Уже почти точно знаю, что делать, но еще не вполне понимаю как.

– Интересно. Расскажи.

– Что можно противопоставить попытке вселения? Только удачное вселение. Что можно противопоставить смертной тоске? Только любовь.

– Лойт, я никогда у тебя склонностей к патетике раньше не замечала. Использовать любовь в качестве магического оружия – это из разряда какой-то романтической мути, хотя звучит, конечно, красиво. Сынок, право слово, не тебе рассуждать о любви и ее использовании.

– Мама, я знал, что ты меня не поймешь, поэтому и не хочу раньше времени говорить об этом.

– Не дуйся, не маленький. Выскажись более ясно и без романтических соплей.

– Изволь, мама. Для того чтобы противостоять этому сильнейшему волевому посылу, надо расщепить свою личность, оставив только разум, память и волю. Все остальные составляющие личности надо временно подселить в другую личность, которая этот безвольный и почти безмозглый обрубок личности примет добровольно и без отторжения. Теперь понятно? Понятно, что без любви тут не обойтись?

– Ну что ж. В таком виде это уже выглядит более конкретно. Только как ты собираешься расщеплять личность и подселять часть в другую личность? Мне это непонятно. А ты утверждаешь, что почти знаешь как.

– Мама. Как расщеплять личность, знаю не примерно, а достаточно хорошо, как и все мои предки. Они, умирая, именно это всегда и делали. Я, рождаясь, принял часть личности не только своего отца, но и других предков. Проблема заключается не в этом. Главные трудности заключаются в обеспечении обратного процесса и безопасности перегруженной личности, а также в выборе того, на какие именно составляющие расщеплять личность. Легко оставлю у себя только разум, волю и память, но как при этом не сделать из себя демона, если фактически лишу себя души? Иными словами, мне, тебе и бабушке нужен персональный ангел-хранитель. Я мог бы быть хранителем для тебя и для бабушки, но не одновременно, а также обеспечивать вам обратный перенос. Но вы-то не знаете, как делать первоначальный перенос, и вам предстоит этому научиться. Чтобы этому научиться, вам предстоит в непосредственном контакте прочувствовать как минимум мою смерть, а может быть, не только мою. А вы вместо этого предпочитаете глубокий контакт для получения весьма неприличных удовольствий. Все, мама, хватит, оставь нас.

– Постой, сынок, – мама волновалась и даже несколько разозлилась на то, что я упорно ее выпихивал из спальни, – успеете еще покувыркаться. Каким образом ты собрался использовать для этих целей Леверту? Ты полагаешь, она может стать для тебя хранителем?

– Нет, мама. Все совсем не так просто. Предполагаю, что хранителем может стать для меня одна из наших дочерей, думаю, что вторая, первой ведь предстоит стать королевой. Словом, надо еще много сделать, в том числе в постели. Мама, хватит разговоров, а?

– Ладно, Лойт. Прошу, не надо только особых изысков с Левертой, мы уже старенькие, пожалей ты нас с мамой. Пока, сынок, – она растаяла, не дожидаясь моего возмущенного рева.

Утром перед завтраком Леверта решила завести со мной разговор на практические темы.

– Милорд, мне кажется, что надо теперь вам назначить другого адъютанта. У меня есть готовые кандидатуры. Готовы ли вы обсудить?

– Леверта, отчего это ты стала вдруг такой официальной?

– Извините, милорд, После известных событий мы решили дооборудовать здесь, в гостиной, развернутое визуальное слежение, что и было проделано, пока вы спали. Я была бы очень признательна, если бы вы согласились также носить на запястье специальное устройство для постоянного дистанционного контроля за вашим пульсом и давлением. Насчет демонов мы, конечно, не очень компетентны, но о вашем теле мы должны будем позаботиться, например, чтобы вы не утонули случайно в ванной.

– Мне понятно это желание, но почему-то представляется, что это лишнее. Ты теперь, Леверта, моя жена, поэтому твои эти церемонии с официальным обращением также излишни. Слежение в гостиной тоже уберите. Я что, должен обсуждать некоторые дела с тобой исключительно в спальне? Надеюсь, вам не пришло в голову оборудовать слежение и в этих местах?

– Ну, пожалуйста, Лойт, – она глядела глазами грустной овечки, – не упрямься. Если захочешь обсудить что-нибудь приватное здесь, то предупредишь домового. Так, Зануда?

– Да, миледи, – раздался голос домового.

– Как ты меня назвал? – Леверта была поражена.

– У милорда женой является миледи, а разве что-нибудь не так?

– Зануда, – Леверта явно развеселилась, – знаешь ли ты, что только что породил новую историческую традицию? Теперь, пожалуй, все избранницы принцев будут до коронации именоваться миледи. Это совершенно логично. Кто бы мог подумать, что традицию создаст домовой? Можешь гордиться, Зануда, но называть меня так будет уместно только до коронации. Ты понял? Административная группа, вы, надеюсь, тоже слышали?