Читать книгу "Авантюристка - Кэрол Нелсон Дуглас"

– В Америку? Калеб, ты не шутишь? – Казалось, Луиза обрадовалась предложению возлюбленного.

– Конечно не шучу. Там моя жизнь, и в Америке каждый волен жить по-своему.

– Заметно, – чуть слышно прошептал Годфри и весело посмотрел на примадонну.

– Ирен, ты и правда думаешь, что дядя Луизы уедет потому лишь, что ты его об этом попросила? – спросила я наконец.

– У него нет выбора. Он больше не владеет ситуацией, – ответила подруга и повернулась к молодой парочке: – А вам, дорогие, не помешает последовать его примеру. У нас будет меньше поводов для беспокойства. По крайней мере, если вы уедете, Шерлок Холмс не узнает, что Луиза жива.

Влюбленные переглянулись.

– Полагаю, вы правы, миссис Нортон, – сказал Калеб. – Я и так отлучился слишком надолго. Едва ли моему редактору понравится, что командировка в Париж превратилась в длительное путешествие на Лазурный Берег. К тому же я жажду показать Луизе красоты по ту сторону Атлантического океана. Мы ведь всегда сможем съездить в Европу, когда обустроимся.

– Прекрасная мысль! – воскликнула Ирен. – Советую как можно скорее сыграть свадьбу – уверена, Алиса вам в этом поможет – и немедленно отправиться в Париж, затем в Лондон, а оттуда в Америку на корабле. Уж поверьте, я знаю, каково это – стремглав нестись под венец, – прибавила подруга. В глазах ее мелькнул озорной огонек.

Уже на следующий день, согласившись на роль свидетеля со стороны невесты, я стояла рядом с Луизой в обитой желтым шелком гостиной Алисы, пока местный священник совершал обряд бракосочетания на высокопарной латыни. К счастью, Калеб Уинтер исповедовал католическую веру, и потому ничто не препятствовало скорой свадьбе – законы Монако разрешали молодым вступать в брак без гражданских церемоний.

Мои попытки убедить Луизу, что роль подружки невесты больше подошла бы Ирен, не увенчались успехом. Свидетелем со стороны жениха был Годфри. Как и Луиза, я облачилась в кисейное платье, которое любезно одолжила мне примадонна. Платье Луизы переливалось многочисленными розовыми оттенками – она вся расцвела, словно яркая роза в пастельном саду. Обычно довольно бойкий и энергичный, сегодня мистер Уинтер держался строго – так и подобает вести себя мужчине, когда он вверяет свою жизнь, свое будущее женщине.

Пропустив в свое время свадьбу Нортонов, я наконец позволила себе вдоволь наплакаться. Откровенно говоря, в последнее время я очень привязалась к Луизе. Когда мы, обнявшись на прощание, пообещали писать друг другу, сердце мое кольнула грусть, а в глазах Луизы заблестели слезы. (Признаться, наша последующая переписка оказалась куда оживленнее, чем мы предполагали, ведь с тех пор, как молодожены покинули Лазурный Берег, выяснилось немало любопытных обстоятельств.)

Церемония подошла к концу; Алиса пригласила всех на торжественное чаепитие, после чего ее кучер отвез голубков на вокзал.

– Что ж, – промолвила герцогиня со слезами на глазах, – все хорошо, что хорошо кончается. Простите, что повторяю это снова и снова. Наконец-то Луиза и ее жених обручились. Какое облегчение!

– К тому же теперь им ничего не угрожает, – прибавила Ирен, смахивая крошки с шелковой розовой юбки в зелено-голубую и шоколадную полоску.

– Ты хочешь сказать, что здесь по-прежнему небезопасно? – спросила Алиса с сомнением. – Я уговорила Альбера отправиться на Крит в назначенный час. Уверена, шантажист будет доволен. Раз уж вы с Годфри знаете, зачем ему понадобилась экспедиция Альбера, почему бы не договориться с властями? Они могли бы вовремя вмешаться и сорвать коварный замысел.

– Я предпочла бы сорвать его еще до того, как начнется путешествие. Так всем нам будет спокойнее.

– Но каким образом, Ирен? Ты же сказала, что осталось множество невыясненных обстоятельств.

– Значит, соединим их в единое целое и начнем действовать.

– Каким образом? – повторила герцогиня.

– Не знаю, – промолвила примадонна. – Но я обязательно что-нибудь придумаю.

Глава тридцать первая

Кара божья

В тот вечер мне наконец удалось вернуться к картам. Я уже принялась за работу, как вдруг в дверь постучала горничная. Она принесла очередное послание, на сей раз адресованное лично мне.

– Прошу прощения. Я не застала вас у себя, мисс Аксли, – сказала она по-английски, протянула конверт и почтительно поклонилась. Все без исключения горничные «Отеля-де-Пари» были хорошо воспитаны, довольно симпатичны и блестяще справлялись со своей работой.

Взглянув на конверт, я отметила, что он не был скреплен сургучной печатью, и разрезала клапан длинной булавкой, которую передала мне Ирен.

– От доктора Хоффмана! – удивленно воскликнула я. – Он собирается нанести нам визит. Пишет, что у него интересные новости. Несомненно, письмо предназначалось тебе. – Я отдала листок подруге.

– Но адресовано оно тебе, дорогая. Возможно, доктору важно твое присутствие.

– Ну что ты! Похоже, он переоценивает мою роль в расследовании этого дела.

– Ну что ты, – передразнил меня Годфри, улыбнувшись, и указал на бесчисленные листы кальки, разбросанные, словно обломки корабля в море, по накрытому картой столу. – Бедняжка Нелл. Суровая у нее работа.

– Нелл и сама довольно сурова, – констатировала Ирен. – В этом я убедилась на личном опыте. Доктор придет в течение часа. Может, стоит ненадолго отложить пенсне и убрать со стола карты?

Я опустила взгляд. На руках виднелись смазанные следы береговой линии, на носу, должно быть, остался отпечаток дужки пенсне, а лицо наверняка было испачкано чернилами – ни дать ни взять богомолка в День покаяния.

– Я занята, – чопорно промолвила я, – и слишком ценю свое время, чтобы наряжаться для какого-то… скандального медика.

– Я не просила тебя наряжаться.

– Ну, значит, прихорашиваться.

– Прихорашиваться? Ни в коем случае! – Казалось, Ирен возмущена. – Ты же не школьница, в конце-то концов.

– Именно.

Закусив губу, я уставилась на крошечный островок, подозрительно похожий на нижнюю линию буквы «E».

Я по-прежнему не сводила глаз с карты, когда пришел доктор и, сняв шляпу, озадаченно на нас посмотрел.

– Как я рад, что застал вас… всех… дома, – промолвил он, бросив взгляд в мою сторону.

Я кивнула и вернулась к работе. Наверное, следовало ненадолго прерваться и сделать пометки в дневнике, но я по-прежнему сердилась на подругу за возмутительное предположение, будто доктор желает встретиться лично со мной. Поэтому я и решила не отвлекаться от своих трудов – а ну как друзья подумают, что я надеюсь на нечто такое, что на самом деле совершенно меня не интересует?

Ирен предложила доктору присесть; Годфри принес ему бокал бренди. Нортоны оказали Хоффману сердечный прием, словно родители, принимающие ухажера невзрачной дочурки.