Читать книгу "История моего успеха - Генри Форд"

Задача заключается в том, чтобы все держать в движении и не рабочего подводить к вырабатываемой им вещи, а вещь подводить к рабочему. Таков действительный принцип нашего производства, и конвейеры являются лишь одним из многих способов для его осуществления.

Главную роль в нашем производстве играет инспекция. Более трех процентов всего нашего штата является инспекторами. Это упрощает управление, ибо инспектируется каждая часть на каждой стадии ее производства.

В случае поломки машины ремонтные рабочие являются через несколько минут. Рабочие не ходят сами за новыми инструментами, так как новые инструменты приносятся к ним. Но новые инструменты требуются им нечасто, и машины ломаются тоже нечасто, ибо каждая употребляемая в самой мастерской машина постоянно чистится и чинится. Смена машин не влечет за собой простоя. В каждом отделении имеются особые склады запасных машин и инструментов. Раньше у нас были большие склады, и рабочие выстраивались у их окон и получали оттуда нужные им инструменты. Но это было непроизводительной тратой времени. Часто оказывалось, что для передачи 30-центового инструмента тратилось рабочее время, по стоимости своей составляющее 25 центов. Поэтому мы устранили центральный склад инструментов: ведь рабочему нельзя платить высокую заработную плату, если он будет стоять и ждать. Равным образом при этих условиях нельзя по-настоящему служить обществу.

Когда рабочий нагибается к полу, чтобы подобрать инструмент или нужную часть, он зря тратит время. Поэтому весь материал доставляется с таким расчетом, чтобы он находился на высоте пояса.

Наша система управления, в сущности, не является системой; она состоит в планомерных методах производства и в планомерном сочетании процессов труда. От рабочих мы требуем лишь выполнения назначенной им работы. Эта работа никогда не превышает той нормы, которую может выработать человек в течение восьми часов без особой усталости. Ему хорошо платят, и он хорошо работает. Когда управление становится «проблемой», то причиной этого обстоятельства является непланомерность работы.

Конечно, если рабочие находятся под чьим-либо посторонним влиянием или подчиняются чужим указаниям, ограничивающим их ежедневную выработку, планомерное управление невозможно, а следовательно, невозможны ни высокая плата, ни низкая цена продуктов. Принцип высокой заработной платы в таком случае оказывается неосуществимым.

С целью устранить возможность приостановки работ, являющейся фатальной для завода, несколько лет тому назад мы основали завод, который мы назвали «Фордзоном» и который теперь стал сердцем всех наших предприятий. Четыре года тому назад в нем имелась доменная печь, несколько мастерских и около трех тысяч рабочих. Мы расширили его площадь и прибавили несколько зданий, где во время войны изготовлялись для правительства быстроходные маленькие лодки, предназначенные для преследования субмарин. В настоящее время завод занимает более тысячи акров, почти на целую милю тянется вдоль реки, и на нем работает более 70 тысяч рабочих.

В наши планы не входит строить много больших заводов. Мы полагаем, что менее крупные заводы также выполняют полезные функции, и в этом отношении мы уже сделали несколько интересных экспериментов. Но на Фордзоне обрабатывается сырье, и потому, во избежание излишней перевозки, мы расположили вокруг складов сырья сборочные мастерские, где собираются более тяжелые механизмы, как например, моторы и всякого рода тракторы.

При основании Фордзона мы руководствовались транспортными соображениями. Река Рудж невелика, хотя нам и удалось использовать ее энергию почти на всем ее протяжении. В настоящее время русло реки углублено, так что суда больших озер и небольшие океанские пароходы могут заходить в наши доки. Для облегчения их маневрирования мы выкопали большой бассейн, где они могут легко поворачиваться. Это связывает завод с водяным транспортом, и суда, нагруженные рудой и лесом, могут непосредственно доходить до нашего завода от наших шахт и лесов, расположенных в области Верхнего Мичигана. Здесь же оканчивается и принадлежащая нам железная дорога Детройт– Толедо – Айронтон. Эта дорога смыкается с нашими угольными шахтами и пересекает девять главных железнодорожных линий. Поэтому мы не только можем направлять на Фордзоновский завод все основное сырье, избегая при этом перегрузки, но и законченные ныне на заводе автомобильные части могут отправляться прямо с завода в любую часть света.

При основании Фордзона мы стремились к упрощению передвижения материалов. Главный центр наших транспортных линий мы называем «Главной линией». Главная линия – это железобетонное здание в 40 футов высотой и в 3/4 мили длиной, где проходит пять железнодорожных путей, а на самом верху тянутся два крытых тротуара для пешеходов. Рельсовая линия, расположенная вне здания, находится около складочных резервуаров; она построена так, чтобы товарные вагоны с перекувыркивающимся дном могли опускать груз непосредственно в складочные цистерны.

Под путями расположены помещения, из которых материал доставляется в доменные печи и в другие отделения. Подземные помещения тянутся натри четверти мили, причем утилизирован каждый вершок пространства. Здесь находятся механические мастерские для выделки частей локомотивов и прочего оборудования, склады, помещения для хранения инструментов, конвейеры и кузнечная мастерская. В дополнение к Главной линии имеется восемьдесят пять миль железнодорожного пути. Это позволяет перевозить вагоны и даже целые поезда, груженные материалами, в любую часть завода.

Большая часть угля, железной руды, извести и леса прибывает на судах. Для обеспечения завода на время прекращения навигации устроены огромные склады. Главные складочные помещения простираются более чем на полмили в длину, и их общая вместимость составляет более двух миллионов тонн.

С приходящих кораблей груз снимается двумя механическими разгрузителями, поднимающими за один раз двенадцать тонн. В час разгружается 1050 тонн. Между основными складами проложены мосты общей длиной в пятьсот двадцать футов. По этим мостам материал передвигается от одного склада к другому или к Главной линии, где помещаются, поблизости от доменных печей, меньшей вместимости склады, предназначенные для непосредственного обслуживания завода.

Как только судно входит в док, разгрузители принимаются за работу. Рекордная цифра разгрузки – 11 500 тонн руды в десять с половиной часов. В среднем на это требуется около 11 часов; сокращение времени достигается тем, что руду сгребают кучами, дабы разгрузители могли легче захватить ее.

Посмотрим, какое значение имеет все это с точки зрения производства. (Здесь мы не будем пока говорить о силовой станции. В этом отношении достаточно лишь сказать, что мы централизуем на Фордзоне всю энергию, предназначенную для Хайленд-Парка, Фордзона Дирборнской лаборатории, Линкольнского завода, завода на Флет-Роке и железной дороги, и что 40 % этой энергии получается как побочный продукт наших доменных печей.) Опишем последовательность операций. Уголь поступает с наших Кентуккских шахт и складывается в резервуары под Главной линией или направляется непосредственно в коксовальные печи. Мы имеем 120 печей «высокой температуры», перерабатывающих 2500 тонн в день. Все эти печи предназначены для переработки побочных продуктов; кроме них, имеется завод для переработки побочных продуктов, где мы вырабатываем такие продукты, которые могут потребляться на наших предприятиях. Исключением является серно-кислый аммоний и бензол, избытки которых мы продаем на сторону. Доставляемый на завод уголь стоит нам по пяти долларов за тонну, но когда он превращается в кокс и побочные продукты, ценность его составляет около 12 долларов за тонну. Для дальнейшей утилизации побочных продуктов мы построили экспериментальный красочный и лаковый завод. Часть газа, получающегося для дистилляции, употребляется для нагревания печей, чем достигается непрерывность производственного процесса; остальная часть по трубам передается Хайленд-Парку, а остаток продается местной газовой компании. Этот последний факт служит иллюстрацией того, каким образом можно сочетать обслуживание предприятия и обслуживание общества. Смолу и масла мы употребляем на наших собственных предприятиях. Ручной труд не используется ни на одной стадии коксовального процесса.