Читать книгу "Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью - Анна Данилова"

«Господи, каких только идиотов не бывает на свете», – с горечью подумала Юля и от сознания того, ЧЕМ и КЕМ ей приходится заниматься, чтобы заработать деньги, заплакала.

Глава 5

Ее так и подмывало заехать к себе домой, чтобы, столкнувшись там с Харыбиным или его людьми, как можно скорее с ним объясниться, высказать все, что она думает по поводу его измен и причины ее бегства из Москвы, но в последнюю минуту, сочтя все это унизительным и в эмоциональном плане чуть ли не смертельным, передумала и поехала к Аперманис.

Но уже там, сидя за столом напротив Риты и поглощая приготовленный ею обед, Юля почувствовала себя еще хуже. Одиночество, казалось, захлестнуло ее с головой, и в горле постоянно стояли слезы. Понимая, что надо что-то делать с собой, каким-то образом убедить себя в том, что жизнь продолжается и ей еще понадобятся силы для спасения Крымова (а она была уверена, что он в беде), она с трудом заставила себя проглотить котлету, после чего, слушая незатейливые бытовые фразочки своей визави, вдруг спросила, глядя ей прямо в лицо:

– Зачем ты рисовала свои синяки и ссадины? Ты же мне все наврала. Зачем это тебе? Зачем я вообще тебе нужна? И откуда ты узнала о моем существовании? С какой стати ты платишь мне бешеные деньги, кормишь меня обедами, спишь со мной в одной постели и рассказываешь мне небылицы о маньяке? О желтом ковре? Где он, твой желтый ковер, вымазанный в крови? Где твой муж, убивший этого маньяка, который ожил и теперь приходит к тебе по ночам? Может быть, ты расскажешь мне правду?

– Синяки прошли, а ковер я могу тебе показать хоть сейчас… Он внизу, в подвале, там такой небольшой деревянный подвальчик с пустыми банками и мышеловками, и вот там лежит этот желтый ковер…

– В подвале? Так пойдем посмотрим… Ты мне покажешь ковер? Что ты так на меня смотришь?

– Не кричи на меня. Я не уверена, что готова к тому, чтобы его показать.

Юля махнула рукой: все было бесполезно. Должно пройти время, чтобы Рита рассказала ей всю правду. А пока, очевидно, она еще не созрела для этого. Ну и пусть.

Но Юля не могла расслабиться и постоянно находилась в нервном напряжении, ожидая какого-нибудь подвоха. Внешне Рита выглядела вполне нормальной и здоровой. А когда Юля на время забывала, что Рита ей не приятельница, а сумасшедшая клиентка, то с ней и вовсе было приятно общаться.

– Ты замужем? – спросила Аперманис, когда они вместе мыли посуду и убирали в кухне.

– Замужем.

– Странно. Мы обе замужем, а мужей рядом нет.

– Мой муж сейчас разыскивает меня по всему городу – я сбежала от него, поэтому даже рада, что пока живу здесь с тобой…

– Вот это да! А почему же ты с ним не встретишься?

– Потому что он убил моего любовника, зарезал ножом, а потом завернул в желтый ковер и спустил в подвал с мышеловками и пустыми банками…

Аперманис уронила чашку – та разбилась. Казалось, разбились и их зарождавшиеся отношения, какие только могли возникнуть у двух одиноких, брошенных и находящихся на грани нервного срыва женщин…

– Зачем ты так?

– Извини.

Вечером они смотрели телевизор, Рита рассказывала Юле о Риге, о том, как скучает она о своем городе, затем вскользь упомянула о переезде в С. («он, то есть муж, приехал сюда по своим делам, и я попросилась вместе с ним, потому что не могу находиться одна»), из чего выходило, что ее муж, Антон Михайлов, на самом деле никакой не местный бизнесмен, а приезжий. Хотя бы в этом она не лгала.

– Скажи, а может, тебе просто-напросто нужно, чтобы я как частный детектив проследила за твоим мужем?

– Если бы я смогла ответить себе на вопрос, что мне нужно, я скорее всего была бы сейчас с Антоном и жила бы себе в Риге, у нас там прекрасный дом, там столько цветов, у нас был даже садовник…

Нет, с ней положительно невозможно разговаривать. Хотя слушать звук ее нежного голоса и ее замечательный прибалтийский акцент было приятно.

– Как ты думаешь, за что могли убить молодую красивую девушку? – спросила Юля просто так, чтобы чем-то заполнить время, а заодно в очередной раз проверить, помнит ли Рита об их совместном визите к Александре Ивановне.

– Это ты о Бродягиной?

– Совершенно верно.

– Это из-за сильного чувства: ревности, мести или страха… Я думаю так. Хотя, может, еще и из-за денег.

Ответ вполне адекватный, однако интерес к разговору у Юли моментально пропал. «Вот был бы здесь Шубин, – подумала она, – мы бы обязательно что-нибудь придумали, куда-нибудь съездили, нашли бы улику, свидетеля, мотив…» Но нет, она была одна.

Когда Рита уснула, Юля вышла из спальни в прихожую, устроилась у телефона и набрала номер городской квартиры Крымова.

– Женя, – позвала она в мертвую, заполненную длинными гудками трубку. – Где ты, ну возьми, возьми трубку…

Но трубку так никто и не взял, и тогда она позвонила ему в коттедж. После нескольких длинных гудков, когда она собиралась уже положить трубку, послышался характерный щелчок, и мужской голос спросил:

– Кто это?

– Это ты? – Юля, боясь лишиться рассудка, слушала голос Крымова и не верила своим ушам. – Не молчи, ответь мне: это ты?

– Я. И я знал, что ты позвонишь сюда рано или поздно… – голос Крымова плавно трансформировался в голос Харыбина, отчего спина у Юли покрылась мурашками. – Больше того, я ждал тебя сегодня здесь весь день. Куда ты делась? Откуда звонишь? Что я тебе такого сделал, что ты от меня сбежала? Разве так можно?

Голос его звучал встревоженно и вместе с тем грозно, словно это не он виноват был в том, что случилось, а она. Старый как мир способ защиты – нападение – не должен был сработать на этот раз, и она швырнула трубку. Ну вот и все – одним осложнением больше. Понимая, что в крымовском доме полно телефонов и один наверняка с определителем номера, она не удивилась, когда словно в ответ тут же раздался телефонный звонок, – Харыбин не собирался отступать, и, чтобы не разбудить Риту, сняла трубку:

– Харыбин, не звони сюда, я здесь по желанию клиентки и при случае все объясню. Но только не сейчас…

– Это Леша Чайкин, – услышала она и затаила дыхание. – Ты меня слышишь, Земцова?

– Леша? Господи, извини, пожалуйста, просто я только что разговаривала с Харыбиным, он, оказывается, пытался поймать меня в крымовском доме. Ты звонишь, значит, что-нибудь случилось?

– Да. Крепись, Земцова: нашли машину. Сгоревшую в овраге. Корнилов считает, что это крымовская машина…

– Нет!

– Тела в ней не обнаружено. Может, это и не его машина – она без номеров. Должно пройти какое-то время, чтобы эксперты определили, кому она принадлежала… Но ты не плачь, говорю же – в машине никого не было. Ты извини, что я тебе все это выдал на сон грядущий… Спи. Все будет хорошо. Целую…