Читать книгу "Дом духов - Кристофер Дж. Мур"

Клиенты, приехавшие из Франкфурта, с уважением кивали, пока Даенг показывала им фотографии больших старых деревянных повозок для риса. Когда антиквар подняла глаза и увидела в двадцати шагах Кальвино, она слегка растерялась. Тот сделал вид, что рассматривает бронзовую гирьку весов для опиума в форме цыпленка. Даенг пыталась объяснить коллекционерам ценность повозок. Немцы настаивали, что они серьезные коллекционеры и хотели заказать такую повозку для своего сада. Кальвино уронил одну из больших бронзовых гирек для опиума на пол, и она упала с глухим стуком.

– Ох, простите, – сказал Винсент. – Если она разбилась, я за нее заплачу.

– Никаких проблем, – ответила Даенг.

– Я люблю слонов. Деревянных слонов, больших и маленьких, – сказал он, руками показывая слона примерно такого размера, каких на его глазах только что грузили за домом.

Даенг уже не могла сосредоточиться на немцах. Те задавали вопросы, а она не отвечала. В конце концов она попросила их прийти завтра. Проводила немцев до дверей и, когда они ушли, повесила табличку «Закрыто».

– Я прервал нечто важное? – спросил Винсент.

– Что вам нужно, мистер Кальвино? – спросила Даенг ледяным тоном.

– Слоны. Я хочу поговорить о слонах.

– У меня нет на это времени, – ответила она, стоя у двери лицом к улице.

– Именно так сказала миссис Лин. Она не хотела говорить о слонах. Потом она передумала. Перед ее домом произошел небольшой инцидент. Спасибо, что познакомили меня с нею. Астролог Бена много рассказала мне о бирманских слонах. Она довольно странная гадалка, – сказал Кальвино. – Но кто ее осудит? Она рассказала мне, что Бен сделал с деньгами.

– Я вам не верю, – сказала Даенг, но голос ее звучал неуверенно.

– Забавно. Миссис Лин сказала, что вы спрашивали ее об этих деньгах. Но она вам не сказала. Не знаю, почему. Может, она вам не доверяла. Или думала, что вы ее соперница в отношениях с клиентом. Правда, я не могу представить себе, что Бен хотел трахнуться с миссис Лин.

– Где деньги? То есть если вам это известно.

Кальвино сделал вид, что шокирован.

– Вы хотите сказать, что Филип вам не рассказал? Я удивлен.

– Что не рассказал? – Она начала потеть и отошла подальше от дверей. – Прекратите эти глупые игры и уходите.

– Пока вы не рассердились, да?

Винсент показал ей билет на самолет первого класса на имя Филипа Ламонта. Она уставилась на него так, будто боялась к нему прикоснуться.

– Это всего лишь билет на самолет. У него нет зубов, он не вооружен, – сказал Кальвино. – В отличие от некоторых людей.

– Билет куда?

– Билет Филипа до Лондона, в один конец.

Даенг взяла билет, прошла в комнату и села на диван. Кальвино последовал за ней и сел напротив.

– Я и раньше вас огорчал, правда? – спросил Кальвино, окидывая взглядом комнату. Она зашла так далеко, и вот где это закончится, подумал он.

– Если я позвоню в полицию, они могут доставить вам неприятности, – сказала Даенг.

Он кашлем замаскировал смех, который так и рвался из его горла.

– Неприятности – правильное слово. Филип сказал, что полковник Нара один раз уже прекратил дело о контрабанде против вас. На меня это произвело впечатление.

– Он вам это сказал?

Ее лицо залилось краской, когда сыщик кивнул.

– Что еще вам рассказал Филип?

Кальвино подался вперед.

– В контрабандных операциях приняли участие новые партнеры. И все были одной счастливой семьей, пока Бен не устроил исчезновение четырех миллионов долларов. Это большая цифра. Я попытался представить ее в реальности. Возьмем проститутку… назовем ее Тик. Тик уходит с клиентом каждую ночь, по двадцать долларов с клиента. Чтобы заработать четыре миллиона, ей нужно обслужить клиента двести тысяч раз. Это очень много походов в «Отель восемьдесят шесть». Тик должна работать каждый день в течение пятисот сорока семи лет, чтобы заработать четыре миллиона долларов, которые вы сделали за год или меньше.

– Бен рассуждал так же, как вы, – сказала Даенг.

Он посмотрел ей в глаза.

– Пока кто-то не вышиб ему мозги.

Она вспомнила, каково ей было продавать себя, подумал он. Ненависть и гнев превратили ее глаза в щелочки, излучавшие настоящую ярость. Даенг закурила сигарету и положила серебряную зажигалку на диван.

– Он был глупцом. – И выпустила из носа струйку дыма.

– Бен спрятал деньги в Эраване, – сказал Кальвино.

– Это похоже на Бена. – Она погасила сигарету и откинулась на спинку дивана.

– Наркотики привозили в слонах, и он спрятал деньги в слонах, – сказал Кальвино. – Его британское чувство юмора.

– В каких слонах? – спросила Даенг, протянула руку к зажигалке и закурила еще одну сигарету.

– В трех деревянных слонах по тонне весом, в Эраване. Он пользовался грузовиком с подъемным краном, и все думали, что он делает подношение духам этого храма, а он все время показывал нос Наре, Ламонту и вам.

– Черт, – сказала она. – Мне следовало знать, что он сделает нечто подобное.

Ее реакция напомнила ему о том, как Ламонт воспринял ту же информацию. Они не могли поверить, что Бен, человек, которого все они недооценивали, выставил их глупцами. Когда они ясно это поняли, то увидели след длиной в тысячу миль, который все время был у них перед глазами. Они совершили путешествие в пространстве ума, мыслей и мечтаний Бена – и вернулись с пустыми руками.

– Вы вернете эти деньги за шесть месяцев, – сказал Кальвино, вставая со стула. Обернулся и посмотрел на нее сверху. – Может, быстрее.

Даенг сменила позу, протянула руку и осторожно ухватила его между ногами. Старые навыки умелой миа ной не умирают; они спят до тех пор, пока их не пробудит жест, слово или звук, который намекнет на то, что мужчина ее использовал. Даенг поджала губы и притянула его ближе. Гнев, застывший в ее глазах, смягчился и ушел в сторону от Кальвино, а потом, подобно шторму, надвинувшемуся с новой силой, обрушился на Ламонта, Бена и каждого из других мужчин, которые ее использовали, избили и бросили в эмоциональной пустоте.

– Я хочу заняться с тобой любовью, – сказала Даенг.

Она хватала их всех, одного за другим, подумал он. Она свела их вместе, держала их вместе, и они возвращались к ней, чтобы услышать ту же фразу: «Я хочу заняться с тобой любовью». Эти слова имели такую силу и работали так иррационально в рамках той власти, которую давали, и только Бен Хоудли, скрыв деньги, бросил ей вызов и нашел способ прорваться сквозь защитную стену желания, которую она возводила вокруг мужчин.

Кальвино медленно отвел ее руку от своей промежности и опустился на колено, прижимая ее красные ногти к губам. Ее безупречное, совершенное тело перегнулось в талии. На секунду он представил себе, как входит в нее, движется на ней; представил очертания ее тела, когда она будет тяжело дышать, прижавшись к его телу. Ее мокрый язычок прошелся по мочке его уха и провел медленную мокрую дорожку по его шее сбоку. Даенг тихо застонала, опускаясь вниз и расстегивая молнию на его брюках. Ее рука мягко скользнула к его восставшему члену; его охватило ощущение, что он пересекает границу, где все предостерегало его, что надо вернуться, но его промежность подавила его волю к сопротивлению. Винсент откинулся назад и стащил пиджак через голову, как свитер. Когда он бросил его на диван, чек от старика Хоудли плавно взлетел и опустился на голову Даенг, склонившуюся над ним. Кальвино медленно открыл глаза, уставился на свое имя и имя Хоудли на чеке и расхохотался, а к тому моменту, как он закончил смеяться, на его глазах выступили слезы, и в соседней комнате звонил телефон. Даенг вытащила чек из волос и яростно замахнулась на Кальвино. Он увернулся, и она снова попыталась его ударить. На этот раз он схватил ее за запястье. Ее глаза наполнились ненавистью.