Читать книгу "Анастасия. Дело для нежной барышни - Тата Орлова"

— Говоришь, Елизавета Николаевна их ждала?

Я опустила голову, пытаясь скрыть вновь выступившие на глазах слезы. Возвращаться к этому было горько и больно.

Кажется, они оба это понимали, пытаясь взять все самое тяжелое на себя:

— С момента заражения до появления первых признаков черной лихорадки проходит не более семи дней. Тебя подкинули через девять после того, как закрыли ворота. Всех, кого пропускали в город до этого момента, проверяли маги с амулетами.

Я вскинулась, коря себя за то, что пропустила очевидное. Пробуждение моих магических способностей спутали с признаками бушующей в Марикарде болезнью. И «заразиться» я могла, лишь оказавшись здесь.

— Подожди, — не дал мне высказаться Сэм, — давай вернемся к матерям детей. — Смотрел он не на меня, а на Вильена. — Почему вы решили, что это не одна из них? Лишь потому, что сразу не отправились к госпоже Волконской? А если была опасность, что их поджидала засада?

— Спасибо, Сэм, — выдохнула я, жалобно улыбнувшись, — но это — вряд ли.

— Но — почему?! — продолжил он настаивать.

— Потому что, — подскочила я, — добираясь до Марикарда, им нужно было преодолеть степь и часть Аркара. И они не путешествовали, они были вынуждены бежать из дома, где до определенного момента чувствовали себя в безопасности. Бежать! Понимаешь ты это?! — Я не заметила, как начала кричать, остановилась лишь, наткнувшись взглядом на монетку с заклинанием тишины, которую Самюэль положил рядом с собой на подоконник. — Извини, — заставив себя успокоиться и сесть обратно, качнула я головой, — но я уверена, что они погибли еще там, на территории султаната. Будь хоть одна из них жива, все должно было оказаться иначе.

— И мы опять возвращаемся к тому, что свидетельства искали и нашли в посольстве Роверина, — глухо, словно коря себя за мою несдержанность, произнес Сэм. — Значит, это был не случайный человек. Ты сможешь узнать у Елизаветы Николаевна, имелся ли в окружении ее подруги кто-то достаточно близкий, готовый бросить все, чтобы последовать за ней в степь?

— Да, — кивнула я, тоже об этом подумала. Жаль, что не во время разговора с матушкой, а уже по пути в департамент. — Где они могли остановиться?

— В гостинице или на постоялом дворе, если были монеты, — не помедлил с ответом Виль. — Если нет — то для размещения беженцев использовали тогда несколько складов на берегу реки.

— Склады на берегу реки… — приподняв руку, чтобы привлечь к себе внимание, повторил за ним Сэм. Отошел от окна, приблизился ко мне: — После нашего с тобой разговора о тех днях я специально посмотрел хроники.

— И? — тут же напряглась я.

— По приказу императора на складах должны были бесплатно установить магические амулеты, предупреждающие о заболевших, но кое-кто в магическом корпусе посчитал, что выгода — важнее, и продал их состоятельным горожанам. Масштабная эпидемия в Марикарде началась именно там.

Чем дальше я слушала, тем сильнее мрачнела. Картина, предстающая перед нашими глазами, получалась безрадостной, не оставляющей надежд.

— Архивы моргов, — вновь поднялась я из-за стола. Прошла мимо Сэма, стараясь не встретиться взглядом ни с ним, ни с Вильеном, который не сводил с меня глаз. Подошла к окну, но выглядывать не стала. Просто стояла и смотрела вдаль… Куда-нибудь… — Особые приметы: сросшиеся второй и третий пальчики на ноге и россыпь из пяти родинок на правом плече.

— Ты не веришь в лучшее? — подойдя ближе, встал у меня за спиной Сэм.

Странно, но словно именно этого мне не хватало, чтобы перестало быть совсем пусто. Нет, спокойнее я себя не чувствовала, но больше не было ощущения, что осталась наедине с этой болью.

— Нет, — не оборачиваясь, произнесла я. — Если ее не нашли до сих пор, значит…

Мы все понимали, что это значит. И оттого становилось особенно грустно.

* * *

— Ну, вот и все… — чуть слышно прошептала я, откладывая в сторону заключение, которое держала в руках.

Пересмотрели мы их за эти полдня несколько сотен. Умерших в те дни эпидемии было много. Мужчины, женщины, дети… Документы на мальчиков откладывали в сторону, мужчин — тоже. О том, что вместе с Юлией Вертановой в степь отправилась ее горничная, мы узнали от матушки, отправив ей вестника с вопросом и получив ответ.

— Стефания Рукошина, — подошел ко мне Сэм. Он разбирал другую стопку. — Подданная Ровелина. Тридцать шесть лет. Причина смерти: черная лихорадка. — Он оторвал взгляд от слегка пожелтевшей от времени бумаги, посмотрел на меня: — Это еще ничего не значит, — произнес он твердо. — Ни одной девочки, которая бы имела подходящие приметы, мы не нашли.

С этим я была вынуждена согласиться. Все, кто значился, как безымянные, были подробно описаны, чтобы облегчить поиск родственникам, если такие вдруг обнаружатся.

— Мы еще не закончили, — бросив взгляд на оставшуюся не просмотренной стопку заключений о смерти, заметила я, вновь возвращаясь к прерванному занятию. — Что-то от Энгина нет известий, — судорожно вздохнула, ловя себя на том, что мне просто хочется закрыть глаза и оказаться где-нибудь…

— Будут — узнаем, — коротко бросил Сэм, забрав себе большую часть отчетов. — Сколько же их…

— И это еще не все, — вздохнула я. — Многие умирали дома, им просто выписывали свидетельство о смерти.

— А если бы те амулеты не продали…

Я пожала плечом. О чем говорить, если все случилось так, как случилось.

Потратив еще полчаса, но так больше ничего и не найдя, мы вернулись в департамент. Энгин появился там спустя минуту, словно ждал за углом.

— Что? — сесть я еще не успела, так что и вставать не пришлось.

— Есть! — бросив на мой стол тонкую папочку, отозвался он, тут же направившись к кувшину с водой. — Устал, голоден, пить хочу…

— А больше ничего не хочешь? — язвительно уточнил Виль, которому пришлось в наше отсутствие одному разбираться с экспертизами магов. Чему — верить, чему — не верить и заказывать заново.

— Ты про — спать? — ехидно поинтересовался Паррей, наполняя стакан. — Да — хочу. И, желательно, не в одиночестве.

— А еще утром намекал на симпатии, — фыркнула я, пряча за усмешкой ощущение беспомощности. По информации службы Безопасности, Стефания Рукошина прибыла в Марикард за четыре дня до закрытия ворот. С нею были две девочки. Анастасия и Амалия. — Я ничего не понимаю! — воскликнула я, прижав ладони к вискам.

Энгин посмотрел на меня несколько удивленно — о том, зачем нам понадобились эти данные, он не знал, но предпочел выполнить мою просьбу.

— И чего конкретно ты не понимаешь? — заметив, как переглянулись Сэм и Виль, отставил он все еще полный стакан, и подошел ко мне.

— Извини, — развела я руками, коря себя за несдержанность.

И ведь не сказать, что не доверяла, да и дело в какой-то мере уже получило огласку, но говорить об этом не хотелось. Слишком много личного, слишком болезненно.