Читать книгу "Прекрасный игрок - Кристина Лорен"

Я покосилась на его одежду. Он явно пришел сюда прямо с работы. Я невольно подумала, что он забежал ко мне перед тем, как отправиться на встречу… с ней. Просто обходил территорию и проверял, все ли в порядке, прежде чем пойти на свидание с другой. Наверное, мне никогда не понять, как он может быть со мной таким страстным, трахаясь при этом с другими женщинами.

– Я думала, у тебя назначена поздняя встреча, – пробормотала я, поворачиваясь и бросая ключи на кухонный стол.

Поколебавшись, он несколько раз моргнул, после чего ответил:

– Да. На шесть вечера.

Я фыркнула.

– Ну конечно.

– Ханна, какого дьявола между нами происходит? Что я сделал не так?

Я обернулась, чтобы взглянуть на него… но в последний момент струсила и уставилась на галстук, свободно охватывающий его шею, и рубашку в полоску.

– Ты ничего не сделал, – ответила я, чувствуя, что сама разбиваю себе сердце. – Просто мне следовало быть честной насчет своих чувств. Или… отсутствия чувств.

Он широко распахнул глаза.

– Прошу прощения?

– Дома у родителей все было так необычно. И нас чуть не застукали, помнишь? Думаю, это меня здорово возбудило. И, может, я слишком увлеклась и сболтнула в субботу лишнее.

Отвернувшись, я принялась возиться с пачкой писем на столе. Мое сердце медленно, с шорохом осыпалось, как засохший цветок, и в груди оставалась одна пустота. Я выдавила улыбку и небрежно пожала плечами.

– Мне двадцать четыре, Уилл. Я просто хочу развлекаться.

Он заморгал и пошатнулся, словно я швырнула в него чем-то потяжелее слов.

– Я не понимаю.

– Извини. Я должна была позвонить или…

Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. Моя кожа горела, а грудь сжимало так, словно ребра вдавились внутрь.

– Я думала, что могу это сделать, но я не могу. Эти выходные окончательно укрепили мое решение. Прости.

Уилл отступил на шаг и огляделся, как будто только что проснулся и понял, где находится.

– Понятно.

Затем, сглотнув, он провел рукой по волосам – и, как будто вспомнив о чем-то, поднял глаза.

– Это значит, ты не будешь участвовать в субботу в марафоне? Ты так упорно тренировалась, и…

– Я приду.

Кивнув, он развернулся, вышел за дверь и исчез – вероятно, навсегда.

18

Рядом с домом моей матери был холм, прямо перед поворотом на нашу подъездную аллею. Сначала дорога шла вверх, а потом следовал резкий спуск с очень плохим обзором. Мы привыкли сигналить всякий раз, переваливая через холм, но если люди проезжали там впервые, они не представляли всей сложности этого спуска и потом всегда рассказывали нам, насколько это было опасно.

Наверное, мне или маме следовало установить там обзорное дорожное зеркало, но мы так ничего и не сделали. Мама говорила, что ей нравится полагаться только на сигнал, нравится этот момент веры. Она настолько хорошо знала мое расписание и этот поворот, что ей не надо было проверять, свободна ли дорога впереди. Что касается меня, то я так и не понял, люблю или ненавижу это ощущение. Меня пугала необходимость полагаться на чистую случайность, пугала неопределенность, когда не видишь, что движется на тебя, но когда машина легко и свободно скатывалась по холму, я испытывал чистый восторг.

То же самое я чувствовал с Ханной. Она была моим слепым поворотом, моим таинственным холмом, и, похоже, мне так и не суждено было избавиться от опасения, что в один прекрасный день я не сумею избежать столкновения и разобьюсь вдребезги. Но когда она была близко, когда я мог коснуться ее, поцеловать, выслушать все ее сумасшедшие теории о девственности и любви, я испытывал чистейшую эйфорию, неповторимое сочетание покоя, восторга и желания. В эти секунды я совершенно забывал о том, что могу разбиться.

Мне хотелось думать, что ее сегодняшний заскок был просто помаркой, резким поворотом, который скоро перейдет в ровную шоссейную полосу. Хотелось считать, что наши отношения не закончились, толком не начавшись. Может, все дело было в ее молодости. Я попытался вспомнить, каким был сам в двадцать четыре, но мне представлялся только юный балбес, до упора торчавший в лаборатории, а затем ночь за ночью изощрявшийся с разными женщинами в совершенно безумных утехах. В каком-то смысле Ханна в свои двадцать четыре была намного взрослее, чем я тогда, – мы словно принадлежали к разным биологическим видам. Когда-то давно она совершенно верно заметила, что всегда знала, как быть взрослой, и ей надо научиться быть ребенком. И вот она с блеском сдала экзамен на свой первый детский скандал, послав меня к черту без всяких разумных объяснений.

Браво, Сливка.

Я посадил Китти в такси и вернулся на работу около восьми, намереваясь на несколько часов погрузиться в чтение и забыть обо всем остальном. Но, проходя мимо кабинета Макса по пути к себе, я увидел, что у него все еще горит свет, а сам Макс сидит за столом.

– Что ты тут делаешь так поздно? – спросил я, входя в комнату и прислоняясь к дверному косяку.

Макс, подпиравший голову руками, поднял взгляд на меня.

– Сара отправилась куда-то с Хлоей. Так что я решил задержаться на работе.

Он окинул меня изучающим взглядом, и уголки его губ поползли вниз.

– Я думал, ты ушел несколько часов назад. Зачем ты вернулся? Ведь сегодня вторник…

Секунду мы молча пялились друг на друга, чувствуя, что между нами повис невысказанный вопрос. Я уже целую вечность не проводил ночи вторника с Китти, так что Макс, похоже, и сам не до конца понимал, о чем меня спрашивает.

– Я сегодня встречался с Китти, – признался я. – Пару часов назад, и встреча была недолгой.

Макс сердито нахмурился, но я поднял руку и объяснил:

– Я пригласил ее в бар после работы…

– Уилл, серьезно, ты настоящий муд…

– Чтобы завершить наши с ней отношения, придурок, – яростно прорычал я. – Хотя мы никогда не говорили о чем-то большем, мне все-таки хотелось поставить ее в известность, что все кончено. Я уже сто лет ее не видел, но Китти по-прежнему каждый понедельник спрашивала, встретимся ли мы. Она все еще надеялась, и из-за этого у меня было такое чувство, будто я изменяю Ханне.

Даже от одного звука ее имени мой желудок свело. Сегодня мы все изрядно испортили. Я никогда еще не видел ее такой далекой, такой замкнутой. Сжав зубы, я уставился в стену.

Я знал, что она солгала, только не знал почему.

Кресло Макса скрипнуло. Он наклонился вперед.

– Так что ты тут делаешь? Где твоя Ханна?

Моргнув, я снова взглянул на Макса и только тут заметил, что с ним что-то не так. Он выглядел усталым, издерганным… в общем, совсем не похожим на обычного Макса, даже под конец длинного рабочего дня.