Читать книгу "Русич. Шпион Тамерлана - Андрей Посняков"

Опустив бригантину на землю, он пошарил с внутренней стороны, между стальными пластинами…

– Ага, есть! – Выхватив свиток, Иван радостно потряс им. – Взял в Киеве, у сурожцев, по совету одного немца. Не помню и кому, сейчас глянем… Во… достопочтенному синьору Винченцо Сальери, торговцу тканями. Да о нем мне и в рязанской землице говаривали – знатный купец, авторитетный, уж с ним хоть черта отыщем! Вот, Салим, так-то! Не кто-нибудь, а «достопочтенный синьор Винченцо». Одна фамилия чего стоит! Сальери, ну надо же! А Моцарта, интересно, у них тут нет?

– Там его дом, случайно, не написан?

– Написан. Только не очень понятно. То ли справа, то ли слева, то ли напротив какой-то башни Криско.

– Башня Криско? – переспросил Салим. – Я знаю, где это. Идем!

– Не так быстро, парень. Мне б еще избавиться от доспеха. Где-то теперь искать обоз?

– Избавиться? – Недоумевая, юноша поднял глаза. – Да надень на себя и все! Думаю, хороший доспех здесь вовсе не такая уж и бесполезная штука. И не такой уж тяжелый.

– Ну да… А шлем? Впрочем, его можно прицепить к поясу.

* * *

Сквозь дым пожарищ и пьяные крики они пошли на окраину города, к крепостной стене, где рядом с башней и находился дом искомого торговца тканями Винченцо Сальери. Башня отыскалась быстро – квадратная, сложенная из светло-серого камня – а вот с купеческим домом пришлось повозиться – ну никак, змей, не хотел находиться, а спросить было не у кого – все добропорядочные горожане давно попрятались кто где, а с наступлением вечера – и недобропорядочные, слыша доносящиеся отовсюду алчные крики победителей, предпочитали не высовывать носа.

– Ну хватит, – вытирая пот, заявил Раничев, в третий раз пройдя сквозь одну и ту же арку. – Сейчас заглянем в первый попавшийся купеческий дом и спросим.

– А как же определим, что это именно купеческий дом? – поднял глаза Салим.

Иван усмехнулся:

– А по крикам! Кого дольше всех грабят? У кого что-то имеется, уж всяко. Не бедную хижину… Да и, в общем-то, видно снаружи, где богатый дом.

Миновав арку, они остановились, прислушиваясь. В пропитанном запахом дыма воздухе уже сгущались сумерки, где-то далеко слышалась удалая песня, а со стороны моря – веселый разухабистый посвист.

– Кажется, вон на той улице крики. – Салим показал рукою влево от арки. Раничев вслушался – и правда, кричали.

Переглянувшись, они быстро свернули влево, но не прошли по резко сузившейся улочке и десятка шагов, как какой-то закутанный в черный плащ старик, внезапно вынырнув из подворотни, схватил за рукав Салима и что-то быстро залопотал по-итальянски. Непонятно что… Впрочем, одно слово можно было понять – «бандидо».

– Престо, престо, синьоры, – видимо, приняв Ивана с Салимом за своих, умолял старик, седые волосы его космами свисали на плечи, когда-то аккуратно подстриженная борода свалялась и теперь больше напоминала паклю, в черных глубоко посаженных глазах застыли мольба и ужас.

– Престо, синьоры, престо!

– Молчи, – шепнул Иван на ухо Салиму. – Вот от него-то мы все и узнаем.

Последовав за стариком, они свернули в подворотню и, пройдя сквозь неприметную дверцу в высокой каменной ограде, оказались во дворе дома, усаженном яблонями и виноградом. Со стороны открытой веранды доносились жалобные девичьи крики.

– Престо, синьоры нобили, – умоляюще оглянулся старик.

Переглянувшись, Салим с Иваном зарядили арбалеты и только после этого последовали за своим провожатым.

Обстановка, открывшаяся их глазам на веранде, не содержала в себе ничего необычного. На вытащенном на веранду столе была разложена лишенная одежды молодая девушка, на ней, сверху, примостился какой-то субъект со спущенными штанами, приятели субъекта, хохоча, стояли рядом и, видимо, дожидались своей очереди. Ничего необычного… Если не считать вытащенных на улицу больших серебряных блюд с отрубленной женской головой на каждом… Впрочем, нет, не на каждом. Голов было две, а блюд – три. Припасли, что ли, для последней? Сволота, однако. Любовь по принуждению тоже, конечно, нехорошо, но убивать-то зачем?

– А ну, отпустили девку, – встав у входа в дом, громко посоветовал Раничев.

Насильники удивленно оглянулись. У того, что лежал на девчонке, отвисла вниз челюсть.

– Опять ты! – натягивая штаны, воскликнул он. – Ну, уж теперь-то тебе не удастся уйти!

– А, привет, рыжеусый! – помахал рукой Иван. – На этот раз мой арбалет заряжен. Ну кто хочет получить стрелу первым? Подходи, не стесняйся. Салим, держи их на прицеле.

– Их двое, – со страхом воскликнул один из насильников. – Может, нам и в самом деле лучше уйти?

– Да, пожалуй… – Рыжеусый обернулся к Ивану. – У меня в руках нет никакого оружия, можешь проверить, – тихо сказал он и вдруг, резко подпрыгнув, ударил сапогом в поддерживающий крышу столб.

– Прыгай, Салим! – еле успел выкрикнуть Раничев. Сверху на него уже рушились…

Глава 16Сентябрь 1397 г. Крым. Перстень

Напрасно к силе амулета

Несчастный прибегал…

Дмитрий Давыдов

«Амулет»

…балки.

Иван бросился на пол, закрывая голову руками, – в принципе крыша была достаточно легкой, но все же получить удар по башке было в любом случае неприятно. Бог миловал – балка упала чуть в стороне, но время было потеряно – насильники во главе с рыжеусым уже бежали по саду, прячась за яблонями. Они были уже у задних ворот, когда Раничев услыхал резкий звук спущенной тетивы арбалета. Салим сориентировался быстро – его стрела, скользнув мимо яблонь, пронзила рыжеусому шею. Тот захрипел, харкая кровью, и, схватившись за ствол яблони, безжизненно осел на землю. Из-за ограды, с улицы, доносился удаляющийся топот сапог.

– Вот сволочи, – пожал плечами Иван. – Бросили своего командира. Впрочем, собаке – собачья смерть. А вообще старику с женщиной надобно побыстрей уходить – эти твари могут вернуться.

– Конечно, вернутся. – Тщательно осматривающий убитого Салим повернул голову. – Вернутся, чтобы отомстить и дограбить… Эй, уважаемый, ты понимаешь язык татар?

– Конечно, – кивнул старик, хлопоча около пришедшей в себя женщины. Вернее, это была молодая девушка, темноволосая, смуглая, с точеным римским лицом и блестящими оливковыми глазами.

– Пьетра, моя младшая дочь, – вытирая с глаз слезы, пояснил старик. – Пьетра, поблагодари наших спасителей.

Девушка чуть улыбнулась, видно было, как нелегко далось ей это слабое подобие улыбки.

– Бедные, бедные женщины, – скорбно поджав губы, она взглянула на отрубленные головы.

– Это наши служанки. – Старик принес из сарая лопату. – Надо похоронить их, мучениц, принявших столь страшную смерть.