Читать книгу "Желтые небеса - Антон Орлов"

– Главное, что мы никого не задавили, – вздохнула Мадина, расстегивая потными пальцами пряжки ремней.

Вечером, высматривая среди каменных гребней место для стоянки, Мартин заметил в пыли рубчатые следы колес. Не так давно здесь прошла машина. Даже две.

Глава 18

Очередное «видение смерти» настигло их в сутках пути от Рильсьены. Сотимара не ошибся в своих вычислениях, и они были готовы. Очнувшись, каждый отреагировал на пережитое сообразно своей натуре: Мартин шепотом выругался (в этот раз он был охотником с куском звериной шкуры на бедрах и лупил сучковатой дубиной наседающих со всех сторон тварей, похожих на скверно воспитанных собак-переростков; его в конце концов повалили, начали рвать на куски, и потом, наблюдая сверху, с некоторой дистанции, как они пожирают его тело, он буквально осатанел от злости); Мадина всхлипнула, спрятав лицо в ладонях; Сотимара обратился с молитвой к Единому.

На другой день гребни расступились, открыв затянутую сиреневым маревом равнину. В мареве просматривалось скопление цветных точек, с преобладанием голубого, красного и желтого. Рильсьена, перевалочный пункт для караванов, следующих по тракту, который тянется с востока на запад. На западе, по касательной к Безволосой пустыне (так переводится на импер ее название Хевеа-Нул), тракт плавно поворачивает и опять устремляется на восток, огибая Чернару, загроможденную перелесками и скалами местность с рекордно паршивой репутацией. Мартин собирался пересечь Чернару по прямой, не тратя времени на блуждание по серпантину. Данные аэросъемок говорили о том, что бронекар там пройдет, а все остальное его не волновало.

Рильсьену, однотонный кирпичный городок с узкими улочками, затененными выгоревшими на солнце полотнищами, со всех сторон окружали разноцветные шатры: лавки, харчевни, бордели, пункты всевозможного сервиса. Сотимара нашел тут цирюльника и постригся, Мадина сделала маникюр и педикюр, купила украшенные золотым шитьем сандалии. Мартин бродил по ярмарке вместе с ними. До Рильсьены они добрались за полтора часа до заката, нет смысла уезжать на ночь глядя.

В гуще шатров попадались бассейны из шероховатого камня: за умеренную плату можно искупаться самому, а также искупать своего чиротага. Тут же, пристроившись на бортиках, рильсьенские прачки стирали одежду путешественников, которые нежились в мутной вспененной воде, в то время как деловитая обслуга в мокрых набедренных повязках чуть поодаль мыла чиротагов, недовольно фыркающих. Мартин и его спутники, с интересом на это поглядев, решили уж как-нибудь перетерпеть до Канаморского озера.

Поболтав с продавцом сладостей, Сотимара выяснил, что четверо суток назад в Рильсьену прибыли две машины, в тот же день уехавшие. Иноземные самоходные экипажи, лилово-зеленые, в пятнах. Некрасивая расцветка. И люди одеты плохо, по-иноземному, как вот этот светловолосый варвар, ваш телохранитель. Мужчины и женщины. Нехорошие люди, злые. Одеждой они между собой не различались и все при оружии, но были среди них господа и слуги – сразу видать, кто есть кто, потому что господа отправились бродить по рынку, а слуги ведрами черпали воду и мыли экипажи. Старались на совесть, хотя никто за ними не присматривал. Среди прислуги была юная девушка, прехорошенькая, с синяком на скуле. На нее положил глаз покойный Муянгус, хозяин борделя. Видите, вон тот красный шатер с аппликациями? Несчастный Муянгус дождался, когда вернулись с прогулки господа, и обратился к ним с предложением продать девчонку. Те выслушали, потом один из них, подозвав юную служанку, что-то сказал ей на варварском языке. Вот тут-то и стало видно, что люди эти недобрые, потому как девчонка вдруг столкнула Муянгуса в бассейн, прыгнула следом, сцапала за волосы, не давая поднять голову над водой, и утопила на глазах у всего честного народа. Без хозяина бордель остался, наследников-то у почтенного Муянгуса не было… Сунулся к этим варварам случившийся рядом стражник, но один из господ голой рукой выбил у него меч и дал по зубам, да так, что бедняга, враз лишившись сознания, полетел в тот же бассейн, где плавал труп Муянгуса. Спасибо, сердобольные люди выловили… А чужеземцы забрались в свои машины и уехали. Не надлежало бы варваров-беззаконников в культурные города пускать! Ваш-то телохранитель смирный?

– Смирный, смирный, – заверил продавца Сотимара.

Мартин, для которого Мадина быстрым шепотом синхронно переводила разговор с савашейского на импер, на всякий случай скорчил благостную мину. Продавец косился на него с возрастающим подозрением и вдруг что-то сказал фаянийцу на ухо. Не расслышав, Мадина не смогла перевести. Напоследок Сотимара купил ей плитку сушеных фруктов, склеенных застывшей карамельной массой, и они пошли прочь мимо борделя покойного Муянгуса. Из темно-красного шелкового шатра доносились приглушенные вопли: то ли там оплакивали хозяина заведения, то ли решался вопрос, кто унаследует прибыльный бизнес.

– Паад, он сказал, что у этих людей – у господ – были татуировки вроде вашей, – тихо сообщил Сотимара.

– Денорские олигархи, – кивнул Мартин. – Так я и думал. Только их нам тут не хватало…

– А в чем дело? Они могут быть соучастниками этого преступника, Габри?

– Нет. Они сами по себе. Во-первых, Лидона и Денор – миры-конкуренты. Конкуренция у нас завуалированная, в основном экономическая, внешне цивилизованная и все такое, но сейчас мы в Валвэни. Н-да… А во-вторых, с нами Мадина. У денорцев на нее зуб.

– Точно. Ублюдки, – закончив хрустеть плиткой, подтвердила Мадина.

Сотимара остановился, оторопев: он принял ругательство на свой счет.

– Она имеет в виду денорцев, – поспешил объяснить Мартин.

– Угу, – согласилась Мадина, стряхивая с подбородка сахарные крошки. – Запросто убили человека и уехали. Хозяин бардака вряд ли был высокоморальной личностью, и предложение обидное, я не спорю. Но всегда надо делать поправку на местные законы и традиции, а денорцы плюют на все законы, кроме своих собственных. Эта сопливая паршивка соискательница, не раздумывая, совершила убийство, чтобы заработать лишний балл! Какая мерзость…

– Соискательница?.. – переспросил Сотимара.

– Соискатели – это молодые денорцы, которые хотят пробиться в элиту и стать олигархами, – пояснил Мартин. – Вам удалось узнать, в каком направлении они уехали?

– Торговец сказал, на север.

Мартин мрачно кивнул. На север. Скорее всего, не по тракту, а тоже через Чернару. Ничего, их разделяет четверо суток пути, авось и не доведется столкнуться…

Впереди образовался людской затор. Небольшая площадка, с трех сторон ограниченная шатрами, с четвертой – золотым в свете заходящего солнца бассейном. Полог одного шатра откинут, оттуда выволокли громадное, в человеческий рост, зеркало из полированного металла. Зазывала, улыбчивый плешивый старичок, предлагал всем желающим «лицезреть свой образ», а его напарник, громила с мощными волосатыми ручищами, собирал плату за лицезрение.

– Вот так жульничество! – возмущенно фыркнул Сотимара. – Зеркало должно находиться в шатре, а они поставили его снаружи и требуют денег со всех, кто проходит мимо! Если позвать сюда стражу, их живо приструнят…