Читать книгу "Опасность желания - Элизабет Эссекс"

— Тринити, дорогая! — Бабушка усадила ее рядом с собой на диван. — Ну как он?

— Полагаю, что у него все в порядке, — сообщила Меггс.

— Чего он хотел? — Герцогиня подала внучке изысканную фарфоровую чашечку. Чай в ней был благословенно горячим.

— А он должен чего-то хотеть?

Бабушка улыбнулась:

— Конечно. Такой мужчина, как твой капитан, ничего не делает без цели.

— Он не мой капитан. И он приехал, чтобы рассказать о Тимми. Вот его письмо. И еще он сообщил о сумме, которую был должен мне заплатить. Семьсот пятьдесят фунтов, которые мне были положены за работу, находятся на моем счете на Треднидл-стрит.

— Ты приняла эти деньги?

Сумма была небольшой в сравнении с десятками тысяч фунтов, которые, как сказала бабушка, положены ей по праву рождения, но она принадлежала ей, во всяком случае, пока не будут урегулированы все вопросы с законом.

— Да, я приняла их. Я их заработала, а он должен был их заплатить. — В этот момент она осознала, что и ей очень нужно было, чтобы он их заплатил. Забавный парень, этот капитан.

— Понятно. — По тону бабушки невозможно было понять, что она об этом думает.

А Меггс вздохнула, опасаясь, что капитан прав. Она боялась, что действительно всю оставшуюся жизнь будет смертельно скучать в этом огромном доме, больше смахивающем на мавзолей, соблюдая приличия и выпивая литры чая с дамами из высшего света.

— Ты считаешь, я поступила правильно?

— Мое мнение в данной ситуации роли не играет. Ты считаешь, ты правильно поступила?

Меггс покачала головой и приказала себе взять себя в руки, чтобы жар, выжигавший глаза, не пролился слезами.

— Не знаю.

Бабушка погладила руку Меггс.

— Ты его очень любишь?

Меггс засопела, из последних сил сдерживая слезы.

— Ужасно. Только это не помогает.

И она наконец расплакалась, не выдержав пронзившей сердце боли. Но несмотря на боль, жизнь продолжается, и она в конце концов отправилась в свои апартаменты, чтобы умыть покрасневшее, опухшее лицо и прийти в себя. Прошло довольно много времени, и ее покой нарушила постучавшая в дверь гардеробной горничная, больше походившая на бледную моль.

— Миледи…

Меггс отложила маленький розовый обмылок — он для нее был дороже всех земных сокровищ — и вышла из гардеробной.

— Что случилось?

— Миледи, ее светлость, вдовствующая герцогиня послала за вами. Она велела прийти немедленно.

— Немедленно? — Меггс взяла с кресла шаль. — С ней все в порядке?

— Она очень взволнована, как сказала ее горничная. Я должна проводить вас прямо к ней.

Что там еще? Меггс всю дорогу бежала. Ей как-то сразу стало наплевать на то, что благовоспитанные леди так себя не ведут. Старуха, судя по всему, ее единственная родственница в этом чертовом мире, и раз уж они встретились, надо держаться друг за друга. Меггс не знала, чего ждать, и когда ворвалась в личные покои бабушки, первым делом с облегчением вздохнула, убедившись, что та жива, и только потом заметила, что герцогиня бледна как смерть.

Она протянула к Меггс обе руки.

— Он исчез! О, моя дорогая, я не знаю, что делать.

— Капитан?

— При чем тут капитан? Чарлз!

— Кузен Чарлз? Герцог не может просто так взять и исчезнуть! Он же герцог. — Или может, потому что герцог?

Но старая женщина была слишком расстроена, чтобы оценить юмор внучки.

— Я не могу его нигде найти. Он исчез. Как сквозь землю провалился. Я опасаюсь худшего.

— Насколько мне известно, в этом поместье почти четыре сотни человек заняты лишь тем, что удовлетворяют любые его прихоти. Наверняка хотя бы один из них знает, где герцог.

— Я спрашивала — я опросила весь персонал. Его ищут уже много часов. Грум сказал, что Чарлз уехал в экипаже один, никого не взял с собой. Говорю тебе, что-то случилось.

— А что с ним могло случиться? Вы же не думаете, что с ним мог произойти несчастный случай на дороге? Вы уже послали гонцов? — Меггс направилась к двери. — Я позову управляющего и скажу…

— Нет. — Бабушка цепко ухватила ее за руку. — Я разговаривала с его людьми. Лакей сказал, что он поехал на побережье. Один. Я боюсь, он поехал за Тимоти. Чтобы остановить его.

В груди Меггс возникло что-то темное, грубое, дикое.

— Что? Что это значит?! — Меггс понятия не имела, как громко кричит, пока не увидела, как вздрогнула и отшатнулась бабушка. — Но ведь кузен Чарлз говорил, что рад Тимми… Дьявол! Я должна немедленно ехать! Я должна…

— Да, отправляйся. Немедленно упакуйте багаж леди Тринити, — велела она служанке. — Пусть подадут дорожный экипаж.

— И я отправлю записку в Бэлфор. Надо сообщить капитану Макалдену. Он нам поможет. Уверена, что поможет. — Хью ее не предаст. И он как раз тот человек, который не станет сомневаться и остановит герцога, не думая о цене. Он такой, ее капитан, самый лучший.

— О да, я была уверена, ты все сделаешь, как надо. Но ты должна поспешить. Вот бумага. Пиши записку. — Она указала Меггс на свой секретер. — Я прикажу, чтобы ее немедленно отправили, а ты собирайся. Джонс, Джонс! Где Джонс?

— Я здесь, ваша светлость.

А Меггс побежала к себе сломя голову. Земля горела у нее под ногами.

Экипаж покатился по подъездной аллее Фенмора. Колеса громко стучали по усыпанной гравием аллее. Как только он скрылся из виду, Анна, вдовствующая герцогиня Фенмор, убрала кружевной платочек, которым махала вслед внучке, и довольно улыбнулась. Стоящие вокруг нее слуги, помогавшие Меггс собираться, тоже заулыбались.

— Спасибо, спасибо вам всем. Спасибо, Робинсон, спасибо, Джонс. Вы мне очень помогли.

— Да что вы, ваша светлость, нам было очень приятно.

Герцогиня вздохнула и направилась в дом. На втором этаже, вместо того чтобы повернуть в восточное крыло, где находились ее личные апартаменты, она подошла к покоям герцога, вошла и улыбнулась кузену Чарлзу, спокойно сидевшему у огня. Там, где он по большей части проводил время.

Герцог оторвался от газеты и полюбопытствовал:

— Они уехали?

Анна села напротив кузена своего покойного мужа и поставила ноги на скамеечку.

— Да. Все прошло как по маслу. Она ни секунды не колебалась.

— Вот и хорошо. Я налил тебе хереса.

— Спасибо. Ты такой милый, Чарлз. — Она сделала глоток вина. — Знаю, я должна чувствовать себя виноватой, но почему-то не чувствую.

Кузен Чарлз улыбнулся:

— Конечно, не чувствуешь.

— Ты мне очень помог, мой дорогой, позволив использовать твое имя, чтобы заронить сомнение в бедной девочке.