Читать книгу "Поход скорпионов - Евгений Лобачев"

– Старик, теперь вся надежда на твои снадобья, – пропыхтел Бурдюк. – Когда я представляю тварь, которая так грохочет, даже моя моча пытается отсюда сбежать. Уж расстарайся, покажи снова свой фокус.

– Забудь о фокусах, – выдавил философ.

– Как? У тебя кончились эти твои?.. – спросил Глаз.

– Еще в первый раз. – Эписанф был мрачен и растерян.

– А вот только что, на поляне?.. – не унимался варвар.

– Понятия не имею, – выдохнул Эписанф. – Я держал руку в мешке, когда полыхнуло. Собирался выбросить мешочек сушеной ромашки – он постоянно мешался…

– А ромашка – волшебный цветок? – Глаз был настолько озадачен, что на мгновение показалось, будто он забыл обо всех наших бедах и жаждет только одного – узнать тайну последнего чудесного спасения.

– Нет, ромашка – не волшебный цветок, – сквозь зубы ответил Эписанф.

– Тогда почему…

– Откуда я знаю?! – взвизгнул философ. – Ты что, надеешься, что чудо повторится? Или не можешь умереть, не узнав этой тайны? Так тебе помогут. Вон те…

Его слова заглушил треск падающего дерева. Что-то неимоверно огромное закрыло небо, и окрестности сотряс ужасной силы рев. Тварь была еще далеко и, должно быть, пока не видела нас. Она поводила уродливой головой, с шумом втягивая воздух.

– Боги, какое огромное, – прошептал Глаз. – Такое ни мечом, ни дубиной…

– Врассыпную! – скомандовал Бурдюк. В его груди еще не иссяк боевой дух, и глядя на него, я подумал, что из этого мужа вышел бы неплохой полководец, не будь он столь ленив. – Врассыпную, иначе эта тварь раздавит нас одним махом. Эписанф, уводи Лаиту вон под те деревья, но не близко, берегитесь корней. Мильк, Глаз – туда. Гиеагр, мы с тобой… Гиеагр?.. Эй, Гиеагр!

Все разом посмотрели на Гиеагра. С героем творилось нечто странное: он стоял, отвернувшись от опасности, уставившись в одну точку, видимую, наверное, только ему одному.

– Гиеагр! – Бурдюк тряхнул его за локоть. – Сдохнуть решил?

– Фаэнира, – вполголоса ответил мой друг.

– При чем здесь она?! – фыркнул Бурдюк. – Ты видел, что…

– Она там, – так же тихо отвечал Гиеагр. – Я вижу ее. Она знает, где спасение.

– Этот твой призрак? Ты…

Вновь все вокруг сотряс грохот падающих деревьев. Издав полный ненависти рык, чудовище рванулось в нашу сторону, сопровождаемое сонмом мелких тварей. Не больше минуты, и смертоносная волна захлестнет нас. Эписанф, Лаита, Глаз, я – мы не сводили взглядов с этих двоих, от которых зависели сейчас наши жизни.

– Да будь ты проклят со своей Фаэнирой! – закричал Бурдюк. – Оставьте его, он помешался. Уходим!..

– Стойте! – Голос Гиеагра был подобен реву монстра, настигавшего нас. – Фаэнира зовет нас! Она знает, где спасение.

– Идиот, – бросил Бурдюк. – Помешался… Да что вы стоите? Бегом, врассыпную! – Он толкнул Эписанфа, понуждая выполнить приказание, повернулся ко мне…

И тут я принял решение. Схватив за руку Лаиту, я потащил ее к Гиеагру.

– Веди! – крикнул я ему.

И Гиеагр рванулся туда, где ему виделась Фаэнира, я последовал за ним, Лаита – следом, не сопротивляясь.

– Безумцы! – ударил в спины крик Бурдюка, но, оглянувшись мгновение спустя, я увидел, что к нам присоединились Эписанф и Глаз, и Бурдюку ничего не осталось, кроме как последовать за остальными.

О, это был бег в безнадежность! Пусть растения проклятого леса еще не очнулись здесь от того странного заклятия, спасшего наши жизни во второй раз, однако росли они столь густо, что каждый шаг давался с неимоверным трудом, и только ужас гнал нас вперед, дальше и дальше в эти дикие заросли. Погоня приближалась, чудовища настигали нас, их мерзкие вопли звучали все отчетливей и громче. Оглянувшись раз или два, я видел, как Бурдюк и Глаз отбивались от какой-то прыткой твари, оказавшейся впереди всех. Слева и справа все ближе мелькали уродливые тени – нас окружали. Нет! Вырваться, вырваться любой ценой! Бежать – быстрей, быстрей, быст…

Внезапно земля ушла из-под ног, и я почувствовал, что лечу. Удар, ледяной холод. Вода захлестнула лицо, меня засасывает, крутит, затягивает все глубже, глубже… Ну нет! Тонуть я не собирался. Я отчаянно замолотил руками и ногами – и вдруг почувствовал, что тело мое устремилось вверх!

Через несколько секунд благословенный воздух наполнил мои легкие, и я поспешно провел ладонью по глазам, стряхивая воду. Мне открылась величественная картина: широкая река, несущая свои воды меж двух лесистых берегов; надо мной нависает отвесный обрыв, отороченный сверху темными, почти черными на фоне неба кронами деревьев; и огромная, гораздо выше деревьев, туша монстра, увенчанная уродливой головой. Чудовище вновь потеряло из виду свою добычу, на этот раз – навсегда.

– Эй, Мильк! – разнесся над рекой голос Гиеагра. – Можешь подняться на борт нашей галеры.

Повернув голову, я увидел плывущий по реке ствол огромного дерева. Гиеагр лежал на нем как на скамье и, опустив руку, пытался выхватить из волн Лаиту. А потом я увидел Эписанфа, Бурдюка и Глаза – все они держали курс к тому же дереву.

Сделав широкий взмах, я последовал их примеру.

Глава 5

Мой учитель Мирдгран Хромой любил пофилософствовать. Водился за ним такой грешок. Глубокий скрытый смысл он был способен увидеть буквально во всем, а уж про такие вещи, как река, мог придумать сразу ворох разнообразных сравнений. Например, что жизнь человека подобна плывущей по реке щепке. Прошлое рядом – но в него не вернешься, не может щепка поплыть против течения. И будущее вот оно – но оно неотвратимо.

Нам боги послали не щепку, целое бревно. Да разве в размере дело… Мы были рады оставить кошмарный лес в прошлом и не ведали, что нас ждет в будущем.

Что происходит, а? Честно говоря, последние события все больше и больше напоминают мне бредовый сон, вызванный чрезмерным количеством самого дрянного вина. Сначала деревья, возомнившие себя хищными животными, и демоны из моих детских страхов. Я бы счел это еще одним хитрым мороком, только раны на наших телах очень даже реальны. И я могу поспорить на свой последний дзанг, мы никак не могли бы нанести их себе сами. Взять хотя бы эти кровоточащие язвы, покрывающие Глаза с головы до ног…

Эписанф вдруг преуспевает в искусстве колдовства, но этот факт донельзя удивляет в первую очередь его самого. Надо было видеть, какими глазами он смотрел на флягу с тем волшебным вином, которую старик достал, между прочим, из собственной котомки… При воспоминании о вкусе вина меня ощутимо передернуло. Не уверен, что рискну когда-либо сделать еще глоток, пусть бы от этого зависела моя жизнь. Хотя…

Ладно. Эписанф смотрел на флягу странно, словно бы и узнавал и не узнавал одновременно. Потом колдовство продолжается, но Эписанф божится, что он тут ни при чем. Если он врет – то зачем это ему нужно, если говорит правду – а похоже, так и есть, – то что происходит?