Читать книгу "И вдруг тебя не стало - Эр Джей Джейкобс"

Эпилог

– Энди, – сказала Оливия. – Энди. – Она бросила теннисный мяч, и Энди прыгнул и поймал его в воздухе. Мяч должен был помочь Оливии освоить основы софтбола – броски и удары. Мяч был мягче и приятнее на ощупь, чем традиционный софтбольный, но к этому времени был уже полностью покрыт слюной Энди, на которую потом налипли кусочки листьев и грязь. Энди вернул девочке мяч, и она провела рукой по густой шерсти вдоль его спины.

Кол дотронулся до кудрей дочери.

– Ливви, надень свитер и выведи Энди на задний двор. Я уверен, что он хочет побегать.

Она вскочила, схватила свои туфли: перезвон дедушкиных часов вторил ее шагам. Когда девочка повернула дверную ручку, Кол сказал:

– Свитер.

Оливия кивнула и сняла свитер со спинки стула, на который до этого его бросила.

Мы закрыли дверь.

– Мне показалось, что я уловила некое движение, намек на закатывание глаз, когда ты упомянул ее свитер, – сказала я.

– Наверное. – Он рассмеялся. – Она может закатывать глаза сколько угодно. Сейчас февраль.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза были спокойными и мирными: такой земля выглядит из окна самолета. После полудня было достаточно тепло, и посидеть снаружи около часа было вполне возможно. Полчаса назад коричневый грузовик доставил заказанную Колом автозапчасть и в тоскливом тумане выехал на шоссе.

Кол прижимал пакет к груди, когда мы шли к его «Вольво». Мы легли на спину и поползли под машину. Земля была твердой. Я чувствовала холод сквозь свою пуховую куртку и одеяло, которое положил Кол. Я видела лапы Энди и ярко-голубые ковбойские сапоги Оливии, расхаживающие за задним бампером «Вольво». Во рту был вкус крепкого кофе, который я приготовила, чтобы согреться, зато холод не давал мне почувствовать запах, стоявший под машиной: может быть, и к лучшему.

В какой-то удивительный момент, несколько недель назад, на закате, под воздействием вина, выпитого на его крыльце, я попросила Кола как-нибудь рассказать мне о «Вольво». Я имела в виду весной, в мае. Или вообще никогда. Но стоило мне только сказать, что у меня нет никаких планов на день, как у него появилась такая возможность, и я не могла просто улизнуть из-за того, что было холодно. Это было бы отступлением.

Он открыл коробку и протянул мне нечто похожее на сложный электрический кубик Рубика.

– Стартерный двигатель, – уточнил он.

Порывистый ветер с пронзительным свистом дул сквозь покрышки.

– Поверни направо, – произнес Кол спокойным, выдержанным тоном. – Просто поверни. Теперь просто затяни эти болты, и это, в общем, все.

Я никогда не думала, что работа с автомобилем может расслаблять, но теперь я поняла, что он имел в виду. В информационную эпоху с современными технологиями это было похоже на возвращение к корням. Что-то, что мой дедушка мог бы делать воскресным днем.

– Это не так уж плохо, Кол.

Когда я закончила, мы встали у машины.

– Если бы ты родился с предупреждающим знаком, прикрепленным к тебе, – спросила я, – что бы на нем было? – Этот вопрос оставил во мне пустоту, легкую боль предвкушения. Какая-то часть меня хотела забрать его назад.

Кол с любопытством посмотрел на меня. Затем, глядя в направлении дороги, стянул бейсболку и почесал одну сторону бороды чуть ниже уха и на мгновение замер.

– Я должен подумать об этом, – ответил он и протянул мне тряпку, которой я вытерла руки.

– Ты думаешь о нем? – спросил он с улыбкой, одновременно и растерянной, и сосредоточенной. Возможно, это означало своего рода принятие: мы так и не узнаем то, чего никогда не знали.

– Конечно, а ты?

– Я стараюсь этого не делать, – ответил он и через мгновение добавил: – Они могли бы найти его.

Кол приподнял бровь: достаточно тонкий ход, чтобы я не могла понять, хочет он этого или нет.

– Нет, – сказала я, удивляясь тому, как уверенно я это сказала. – Я так не думаю. Он в Аргентине или в Европе.

– При всем уважении к полиции Вандербильта, у федеральных агентов есть дополнительные ресурсы в распоряжении, и они не будут ходить вокруг да около. Речь идет о двух убийствах, да к тому же все что угодно может вскрыться в связи с этими вирусными образцами. Это вопрос национальной безопасности. Держу пари на доллар, что Паоло объявится.

– Я принимаю пари, – сказала я. Мы пожали друг другу руки, хотя я понимала, что, наверное, Кол был прав – почти невозможно, чтобы Паоло снова исчез. Мейсон сказал мне, что машину, на которой приехал Паоло, отогнали и обыскали. Все, что Паоло рассказал мне о своей жизни, соответствовало найденным уликам. По сути, он где-то бегал без машины уже месяц. Я без колебаний передала все, что он мне рассказал, следователям, включая то, каким образом он сбежал раньше. Я не видела, как он ускользнул от них в тот конкретный день, но, с другой стороны, он и раньше удивлял меня. Не прошло и часа с момента побега Паоло, как ФБР взяло на себя расследование. На следующее утро они начали прочесывать лабораторию Сильвера, затем перерыли каждый дюйм квартир Паоло и Сэнди. Дом Сильвера был заперт. Они допрашивали меня дважды, каждый раз в течение целого утра, разбираясь в деталях, которые я сама никогда не стала бы принимать во внимание.

– Тебе повезло, что тебя не арестовали, – сказала я, вспоминая тактику Сильвера. В тумане того дня я особо не разбиралась, что именно рассказал Кол полиции Вандербильта. – Наверное, я не до конца продумала законность этого плана.

– Я понимал это, – Кол поднял бровь. Он не улыбнулся, но его глаза заблестели. – Я знал, что это нарушение закона, но это было правильно.

И тут меня осенило.

– Ты никогда не говорил мне, надевали ли они на тебя наручники.

– Они заперли дверь в отделении. Наручников не было. Я сказал им правду: что я вломился, потому что это была чрезвычайная ситуация. Должно быть, я говорил с ними о том, что, по нашему мнению, сделает Сильвер. Я не мог перестать думать о том, где была ты.

– Не говоря уже об Оливии, – сказала я. На другой стороне двора девочка поднялась по ступенькам крыльца.

– Если бы я знал, что она была там, я не знаю, что бы я сделал, – тихо произнес он. – Только когда полиция кампуса добралась до моего телефона, я увидел, сколько раз ты звонила, и они начали верить мне – достаточно, чтобы разрешить позвонить в городскую полицию.

Как только мы вернулись к реальности, я решила продолжить разговор.

– Знаешь, мой самый большой страх, – призналась я, – потерять рассудок. Когда я думаю о Паоло, все становится таким запутанным. Что было настоящим? Ведь что-то из этого было как будто подстроено, правда? Я не знаю. Я думаю, насколько маловероятно, что он появился как раз в тот момент, когда грузовик перевернулся на насыпи.

– Я знаю, – прошептал Кол.