Читать книгу "Так близко к горизонту - Джессика Кох"

– Тебе нужно это знать. Ты должна быть заранее предупреждена и иметь возможность вовремя сбежать.

Я помотала головой, щипнула его за бок и попыталась сделать из всего этого шутку.

– Время для побега давно упущено, ты и сам знаешь.

– We will see, – ответил он. – Каждое последнее воскресенье месяца у них день открытых дверей. Поедешь со мной завтра?

Всё во мне воспротивилось этому предложению. Я не хотела туда, не хотела это видеть. Я не хотела в хоспис, в котором жили люди, обречённые на смерть. В нашей жизни смерть и без того играла слишком большую роль.

– Конечно, я поеду с тобой, – решилась я.

Пункт 2, раз и навсегда. Мне нужно ехать с ним, выбора вообще нет.

⁂

Дэнни, как всегда, гнал слишком быстро. К тому же, автострады были почти пустынными, так что мы приехали ещё до обеда. Пускали только после него, и мы ещё какое-то время погуляли по прилегающему лесу вокруг красивого фахверкового дома.

– Я боюсь заходить туда, – призналась я ему.

– Я тоже, – ответил он. – Поверь, я тоже. Но мне просто необходимо знать.

Дэнни записал нас заранее, и нас приняли очень тепло.

– Просто осмотритесь, – сказала директор дома. – Можете входить, куда хотите, сегодня всё в вашем распоряжении. Чувствуйте себя, как дома.

Нет уж, спасибо. Моё сердце бешено колотилось, но я решила, что не дам это заметить. Дэнни не должен почувствовать, что всё это тяготит меня.

Мы осторожно начали с осмотра внешних сооружений, и я отчаянно надеялась, что здесь мы не встретим никого из жильцов. Дэнни, казалось, овладели любопытство и интерес, и он внимательно обошёл территорию. Я вцепилась в его руку и иногда даже закрывала глаза. Я дала ему вести меня, и он принялся таскать меня по палатам жильцов. Дэнни всегда с лёгкостью завязывал разговор с другими людьми. Он садился на кровать к людям и говорил с ними так, словно они знакомы вечность. Я совершенно не помню содержание этих разговоров, так как всё время держала глаза и уши закрытыми и была слишком занята тем, что сдерживала себя, чтобы не убежать оттуда с воплями. Смерть была здесь повсюду, сидела в комнатах, висела на стенах, покачивалась в воздухе и была начертана на лицах людей. Мы увидели девятилетнюю девочку со всеми симптомами СПИДа, исхудавшую до костей и усеянную саркомой Капоши, болезнью кожи, которую приобретают многие больные СПИДом на последней стадии. Её лицо напомнило мне череп, и я знала, что эта картинка будет ещё долго преследовать меня во сне. Молодой мужчина ненамного старше Дэнни тащил за собой капельницу и хромал при ходьбе, как старик. На его лице была красная сыпь. Скорее всего, опоясывающий лишай. Его волосы были белыми, кожа тонкой, как пергамент. Он впился в меня полным ненависти взглядом. Его глаза дали мне однозначно понять, что он считал несправедливым то, что он был болен, а я здорова. Его почти чёрные глаза обвиняюще следили за мной и обдавали меня морозом.

«Почему ты здорова, а я нет? Почему?»

Дэнни всё чаще останавливался и с беспокойством глядел на меня.

– У тебя всё получается, Даки. Всё хорошо. Тебе просто не стоит принимать всё близко к сердцу. Рассматривай это как фильм.

Он ободрял меня, хотя всё должно было быть наоборот. Я хотела бы сказать ему что-то приободряющее, но не могла выдавить из себя ни звука. Мы были настолько далеко от этого «Всё хорошо!», насколько это возможно.

Мы зашли в медпункт, где женщине как раз переливали кровь. В её ухе было скопление предательских пузырьков. С большим трудом я смогла удержать себя и не зачесаться. У меня вмиг всё зазудело.

Рядом с ней лежал пожилой мужчина, который без остановки кашлял. В его нос была подведена трубка, а кашлял он так сильно, словно мог в любой момент задохнуться. Я машинально стала дышать более поверхностно, не хотела вдыхать воздух, который был в его теле. Внезапно мне показалось, что я задыхаюсь. В отчаянии я потянула Дэнни за руку:

– Мне нужно выйти, Дэнни!

Без возражений он повернулся и повел меня к выходу. Я злилась сама на себя, потому что не хотела ничего говорить. Но это было ужасно, слишком ужасно, и я вдруг подумала, что не доросла до таких вещей. Я была подростком, моё место было на вечеринках, а не на смертном одре моего парня.

Украдкой я рассматривала мужчину рядом со мной. Он был молодым, спортивным и невероятно привлекательным. Болезненная потеря, которую он пережил, оставила след в его душе, но не на его лице. Его вид никак это не показывал. Мысль о том, что он когда-нибудь станет таким же, как местные жители, с седыми волосами и полным ненависти взглядом, с телесными ранами, медленно умирающий, никак не укладывалась в моей голове. Теперь Дэнни снова вернулся к своему обычному настроению: его радость жизни и оптимизм потихоньку возвращались. Когда я представила, что он может долго оставаться таким же, как после смерти Кристины, мне стало плохо.

Внезапно мне показалось, что меня вот-вот стошнит. Дэнни вытащил меня на улицу. Словно убегая от чего-то, я побежала к его автомобилю и стала судорожно хватать воздух ртом. Слёзы без предупреждения брызнули из моих глаз, и Дэнни обнял меня. Он с сочувствием смотрел на меня, Он давно понял, что эта ситуация была невыносимо тяжелой для меня, и я не была и вполовину так уверена в себе, как хотела показать.

– Мне не стоило брать тебя сюда, – сказал он.

– Да нормально, когда-нибудь мне придётся это увидеть. Я должна научиться справляться с этими чувствами.

Но это не было нормально, я не хотела учиться справляться с этими эмоциями. С какой-то болезненной ожесточённостью я пожелала себе нормальной жизни и здорового парня. Почему у нас не может быть повседневных забот, как у других людей? Почему мы никогда не ссоримся из-за валяющихся не на месте туфель или из-за открытого тюбика зубной пасты? Почему мы никогда не ревнуем или не сомневаемся в наших отношениях? Почему у нас всё не так, как у других парочек нашего возраста? Почему мне в этом возрасте нужно разбираться с болезнью и смертью?

Дэнни продолжал смотреть на меня и прочитал мои мысли. Я могла видеть, каким образом работает его мысль, и была убеждена, что в этот момент он принял решение:

– Возможно, для всех участников будет лучше, если я кинусь под поезд.

В его голосе не было ни капельки иронии или сарказма.

– Мне бесконечно жаль, – сказал Дэнни и немного оттолкнул меня от себя. – Мне жаль, что я причиняю тебе боль. И я очень рад, что сегодня ты здесь со мной. Это гораздо лучше, чем быть здесь одному. Спасибо.

– Я бы очень хотела помочь тебе, – я вытерла слёзы с глаз и боролась с тошнотой. Постепенно она стихала.

– Ты помогаешь мне больше, чем достаточно, – Дэнни прислонился спиной к двери машины.

Мы немного помолчали и подумали каждый о своём.

– Это всё вина моего отца, – прорычал он. – Я ненавижу его. Как же я его ненавижу!