Читать книгу "Русская сила графа Соколова - Валентин Лавров"

Крылов был ниже почти на голову, да и весил намного меньше. Но он тщательно продумал схватку. Превосходство соперника в росте он решил свести к его недостатку. Крылов норовил пригнуться как можно ниже, заставляя тем самым наклоняться и соперника, принимать неудобную позу.

Шляпников начал яростно бросаться на ускользающего противника, забывая об осторожности. Крылов своего шанса не упустил: ловким приемом он уложил «сказочного богатыря» на лопатки.

Потом были поездки во многие города России, особенно осталось памятным путешествие по Волге. Ярославль, Рыбинск, Кострома и другие приволжские города были околдованы удивительной силой Петра Федотовича. Его биограф перечисляет «многочисленные трюки» Крылова, столь пришедшиеся по душе тысячам и тысячам зрителей, наблюдавших выступления атлета: «Он рвал цепи, ломал подковы и монеты, разбивал кулаком камни, делал растяжку с четырьмя лошадьми».

Про эту «растяжку» в свое время много и с восхищением писали газеты. Форейтор выводил на арену две пары сильных лошадей, которых его помощник по сигналу Крылова начинал хлестать и подгонять в различные стороны. Петр Федотович с наружным спокойствием и легкой улыбкой удерживал скакунов, лишь мышцы обнаженного торса наливались сталью. Восторгу зрителей не было конца!

Скандалы продолжаются

Неприятное приключение произошло в Рыбинске. Здесь, часа за полтора до схватки с гигантом Петром Егоровым, весившим около десяти пудов, к Крылову явилась некая депутация в сюртуках и сапогах-бутылках. Они швырнули на стол толстую пачку ассигнаций, а их предводитель в синем картузе с красным околышем, ухмыляясь, заявил:

— Вот, дорогой, возьми-ка приз от обывателей нашего города, но, голуба душа, под Петрушу, пожалуйста, ляжь. Ну, покочевряжься малость, попыхти — чтоб, дескать, все было в натуральном виде, а потом и ложись. Уважь, пожалуйста, народ…

Крылов сгреб просителя в охапку и, слегка размахнувшись, запустил его в окно. Тот, выбив раму и роняя стоявшие на подоконнике горшочки с геранью, полетел на матушку-землю. Остальные, спотыкаясь и сшибая друг друга, бросились к дверям.

В тот вечер, если верить суконному языку местной прессы, «заезжий гастролер на первых мгновениях схватки, не применяя ухищрений техники, приподнял над ареной атлета-профессионала Егорова и с силой опустил его наземь, после чего тот не смог продолжать схватку из-за повреждения в организме. Единогласным решением жюри победа присуждена Петру Крылову».

Но главные действия развернулись чуть позже, когда победитель, весело насвистывая мотивчик модной оперетки «Мадам Арго», возвращался в гостиницу. Проходя мимо какого-то пустыря, Крылов получил тяжелый удар по голове и потерял сознание… Наутро, раненый, но справедливо гордый своей неподкупностью, чемпион прервал гастроли и был вынужден вернуться в Москву для восстановления здоровья.

Без ласк жены

…Шел 1898 год. Атлету, быстро снискавшему своим талантом всеобщее признание, нужно было подумать об устройстве и личной жизни: заметно сдавшие старики родители каждый день твердили, что пора, дескать, им внуков нянькать. Сынуля не возражал. Опытная сваха познакомила Петра Федотовича с красивой барышней из зажиточной купеческой семьи.

Но ни этот, ни другие — по свидетельству биографа — «романы» не были удачными. Атлет обладал яркой внешностью. Был славен и богат, много читал, много видел, интересно умел рассказывать, но беда его заключалась в том, что гири, гантели, штанги и двойные нельсоны заслонили от него всю остальную жизнь. С кем бы и о чем бы он ни беседовал, разговор тут же съезжал на богатырские темы. Он все время только показывал мускулы и спрашивал своих поклонниц: «Сколько вы выжимаете?»

Обычная ошибка одержимых какой-либо идеей людей! Им кажется, что остальные должны восторгаться предметами их восторгов.

Барышни тут же скисали, намечавшаяся свадьба разлаживалась.

Когда он впервые побывал в цирке Владимира Дурова, то и тут не удержался.

— Хороший артист Дуров, — вполне серьезно сказал Крылов своим спутникам, — но в общем ничего не стоит, так как моей штанги поднять не может.

По признанию атлета, он думал о трюках и «бульдогах»[9] даже во время концерта Федора Шаляпина и во время посещения Третьяковской галереи. Можно иронически улыбаться, но такая преданность любимому делу не может не восхищать.

Крепкая дружна

В Москве Крылов подружился с удивительным аристократом — бароном М. О. Кистером, который, как И. В. Лебедев, всю свою жизнь и немалые капиталы вложил в развитие тяжелой атлетики.

На Новинском бульваре Кистер соорудил и отлично оборудовал спортивный зал, или, по выражению тех времен, тяжелоатлетическую арену. Сюда на тренировки и соревнования съезжались знаменитые силачи — Иван Лескиновиц, Дмитриев-Морро, Солдатченков, Ломухин, Горлов, феноменальный богатырь Митрофанов, впоследствии спившийся и умерший где-то под забором.

По свидетельству современников, среди московских атлетов царил удивительный дух доброжелательства и искренней дружбы, которые не портила спортивная конкуренция. Они помогали друг другу советами на тренировках, показывали тут же придуманные приемы, устраивали гастроли и сборы средств для неимущих, нуждающихся товарищей и их семей.

Нежданный соперник

И вновь поездки, вновь гастроли. На афишах Крылова уже красовалось льстящее самолюбию «Король гирь»! Месячный гонорар был солидным — триста рублей. Теперь атлет был ангажирован владельцем известного цирка Девинье. Петр Федотович блистал трюками в Минске, Двинске, Лодзи, Вильне, Гродно, Ковно.

По заведенному обычаю, после демонстрации силы, в которую Крылов включил рекордный трюк — поднимание платформы с лошадью и всадником, шпрехшталмейстер, муж громадного роста и необъятной ширины в талии, играя самыми низкими регистрами голоса, провозглашал:

— Ну-с, господа отдыхающие, хочет ли кто из вас получить приз? — Он поднимал руку с кредитным билетом, на котором была изображена Екатерина Великая. — Сто рублей тому, кто положит на лопатки короля гирь, чудо природы Петра Кр-ры-ылова!..

Конкурент находился обычный — из подгулявшего мастерового или купчика. Борьба напоминала игру кошки с маленькой мышкой. Чаще всего атлет нежно поднимал «конкурента» (без кавычек здесь не обойтись) в воздух и под хохот и улюлюканье всего зала бережно относил на место.

Но в Лодзи случилось непредвиденное. После демонстрации шпрехшталмейстер ом ассигнации на арену спустился из зала совсем юный, но великолепно развитый человек.

— Я буду состязаться с господином чемпионом, — заявил он. — Но предлагаю не борьбу, а состязания в поднимании гирь…

— Согласен! — протянул ему руку Крылов.