Читать книгу "Диагноз доктора Холмса - Влада Ольховская"

Он указал ей, что она карьеристка, всегда мечтавшая посвятить свою жизнь полиции. Что она совершенно не умеет готовить и в ее квартире больший бардак, чем у матерого холостяка. Что она терпит часы допросов, но взбесится от необходимости менять пеленки. Она не создана для материнства, это не вопрос любви — это вопрос характера. Она станет злой, вспыльчивой, будет срываться на ребенка.

Он неплохо изучил Ингу, и теперь ему не нужно было лгать. Он лишь выискивал те недостатки, о которых она и сама прекрасно знала, и указывал на них. Ей сложно было с ним спорить, она все больше терялась. В то же время он описывал ей ту сказочную жизнь мечты, которая будет у Юли в Европе. Собственный замок, сад, маленькая конюшня… Жизнь принцессы! Но все это возможно только без Инги, потому что ее он на свою территорию не пустит.

— Знаю, это прозвучит ужасно, но я отказалась от нее, — прошептала Инга. — Мне казалось, что она не простит меня, если я не позволю ей стать принцессой. А в итоге я не простила сама себя, но Юля была счастлива.

В этом Инга даже не сомневалась, потому что, не общаясь с дочерью, она все равно следила за ее жизнью. Отец действительно дал Юле все лучшее, и на каждой фотографии девочка выглядела неподдельно счастливой. У нее давно уже появилась новая мама, она не скучала по Инге — она, скорее всего, и вовсе не знала о ней.

И тем больше был шок Инги, когда она увидела ту фотографию на своем телефоне.

— Я не знаю, как он все выяснил…

— Это не так сложно, если постараться, — пожала плечами Анна. — Ты ведь рожала не в глухом лесу под кустом.

— Может, он хотел показать мне, что я не лучше его?

— Не думаю, что у него были такие благородные мотивы. Он хотел добраться до тебя — и он это сделал.

— Может быть… Но я-то это заслужила!

Почему нет? Разве отказ от собственной дочери — не прямой билет в такой вот ад? Инга не знала наверняка. Но она столько лет жила с этой скрытой болью, что такой исход казался по-своему предсказуемым. Она просто исчезнет для всего мира, у нее не будет даже могилы, которая однажды напомнила бы Юле о ее существовании.

А вот Анна была настроена куда решительнее:

— Не позволяй ему сломать себя, он только порадуется. Я не буду ничего говорить про твою историю с дочерью, потому что у меня нет права судить тебя. У меня нет детей, и я не знаю, что ты чувствуешь. Но я знаю, что ты должна выжить вместе со мной, и мы обе это сможем, а значит, все только начинается!

* * *

Дмитрий понятия не имел, что происходит. Ему казалось, что правильный путь сейчас всего один: отправиться к Александру Гирсу и заставить его дать ответы, неважно как. Дмитрий, строго следовавший правилам, никогда еще не вел себя так, но ведь и с людьми, подобными Гирсу, он раньше не сталкивался!

Однако Леон был непоколебим:

— Гирс здесь ни при чем, по крайней мере, этот Гирс. От него не будет толку.

Спорить с ним Дмитрий не решился, и это тоже было непривычно. Но его младший брат никогда не был таким! Леон, казалось, не поддавался страху, он был собран, спокоен и полностью лишен эмоций. Он соображал быстро и принимал решения без лишних сомнений. Вот только Дмитрий подозревал, что такое поведение — это не ясное небо, а затишье перед бурей. Он понятия не имел, что будет, если они не найдут Анну Солари — или найдут слишком поздно.

Леон связался с ним, чтобы привлечь к этому делу полицию. К тому моменту он уже знал, что накануне вечером Инга пригласила его и Анну на позднюю встречу. Он не смог ответить, потому что Лидия отключила его телефон, и в глубине души Дмитрий был благодарен ей за это. А вот Анна, похоже, поехала, ведь и она, и Инга просто исчезли.

Теперь полиция оцепила здание, в котором располагались ресторан и ночной клуб. В подземном паркинге нашли машины Анны и Инги, но их самих нигде не было. Сейчас шел долгий и трудный обыск, вот только Дмитрий опасался, что он ничего не даст: это здание не было построено Александром Гирсом, здесь просто не могло быть тайных коридоров!

Леон в обыске не участвовал, он оставался на улице. Дмитрий с удивлением обнаружил, что ему страшно приближаться к своему младшему брату, ему пришлось заставить себя подойти. Он злился на себя за это, но полностью выжечь в душе страх не мог.

— Наши уже добрались до камер, — сказал он. — Там ничего. То есть камеры-то есть, но все записи за последние сутки уничтожены. Никто из владельцев не может объяснить, почему так произошло.

— Иначе и быть не могло, — отозвался Леон, не глядя на брата.

— Ты… как вообще?

Это было глупо, но слова сорвались сами собой, и оправдываться Дмитрий не собирался.

— Я в порядке.

— В порядке? Серьезно?

Леон наконец перевел на него взгляд, и Дмитрий пожалел, что вообще вышел из здания. Именно такими он представлял себе глаза отца, когда тот сорвался и начал отнимать жизни: жуткими, ледяными, словно скрывающими за собой пустоту. Леон еще не сорвался, но уже был на грани.

— Я в порядке, потому что это нужно для работы, — только и сказал он. — Гирса ищут? Сына, я имею в виду.

Он уже рассказал Дмитрию о своем открытии. Поверить, что Георгий Гирс, молодой тусовщик, мажор и типичный прожигатель жизни, может стоять за всеми этими убийствами, было сложно, однако других подозреваемых у них все равно не было. К тому же сам Георгий исчез, никто не мог сказать, где он, и это лишь усиливало подозрения.

— Да, и скоро найдут, — кивнул Дмитрий. — Что там у тебя?

Он только сейчас заметил, что Леон вертит в руках темный кусок пластика.

— Следящий браслет. Анна использовала их, чтобы мы знали, кто где находится. В программе осталась история ее перемещений — от бункера сюда. Думаю, здесь она встретилась с Ингой — и здесь же он поймал их. Хотя, как сказали бы адвокаты, это просто домыслы.

Тут он был удручающе прав: пока у них не было ни одной причины для ареста Георгия Гирса. Но, глядя на брата, Дмитрий догадывался, что Леон сейчас думает совсем не об аресте.

Если Гирс обнаружил браслет на руке Анны и сломал его, их встреча не была даже похожа на дружескую. Мобильные телефоны тоже можно искать где-то поблизости, это наверняка. Но дальше, дальше-то что? Ни Гирса, ни его машину не могли обнаружить, а время истекало.

Возможно, Анна уже мертва, а может, умирает сейчас, как умирала Полина Увашева. Даже Дмитрию, который ее недолюбливал, было страшно об этом думать. А уж что чувствует Леон…

Но Леон прав, что не позволяет этому отвлекать себя. Нельзя отчаиваться, пока они не увидят мертвые тела.

— У тебя есть список всех зданий, построенных Гирсом? — спросил Леон, со злостью швыряя в мусорку браслет. Контраст между этим движением и его спокойным, почти сонным голосом поражал, давая лишь легкий намек на ту бурю, что сейчас бушевала в его душе.