Читать книгу "Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - Хейнц Шрётер"

Смерть широким фронтом шагала дальше, боевые группы и временные боевые формирования взрывами снарядов были разорваны в клочья или погребены под руинами домов, на улицы и дома обрушивались тонны огня, а поскольку борьбу надо было вести до последнего патрона, то погибли еще четыре тысячи солдат.

Решающий удар наступления был совершен с запада и был направлен в сторону фронта танковой дивизии. Это было в тот день, когда полковник Белов обратился к генералу Ленцки:

– Господин генерал, надо прекращать сопротивление, меня не волнует то, что о нас будут говорить потом, сейчас речь идет о жизни наших солдат.

Но генерал Ленцки не прекратил сопротивление.

– Доложите командиру корпуса, Белов, что я ничем не могу им помочь.

Полковнику фон Белову не пришлось передать эти слова командиру корпуса, так как на следующий день Северного фронта уже не существовало.

Один раз линия переднего края обороны была перемещена назад на четыреста метров, но в пять часов утра фронт 60-й мотострелковой дивизии был прорван, и через полчаса русские танки находились уже в тылу 79-го мотопехотного батальона. В 16-м артиллерийском дивизионе стрельбу вела только одна гаубица, а стрелки-мотоциклисты вели огонь из пехотного оружия до тех пор, пока не кончились патроны. Справа от участка прорыва русских шквал огня обрушился на семьдесят солдат мотострелковой дивизии из Данцига, потом еще раз и еще дважды. После этого обстрела семь солдат прожили немного дольше, чем остальные шестьдесят три, – на целых полчаса. Русским уже не нужно было особо стараться, чтобы обстреливать этот участок в четвертый раз.

Общая обстановка 2 февраля 1943 года

В ночь на 2 февраля оставшиеся в живых офицеры 16-й танковой дивизии собрались на командном пункте в подвале небольшой фабрики. Их было двадцать человек. Небритые, с длинными бородами и грязными повязками, покрытые грязью, одетые в маскировочные костюмы, плащи для водителей или штормовки. Когда вошел генерал, офицеры приложили руку к фуражке.

– Господа, борьба окончена. 6-я армия прекратила свое существование. Мы до конца исполнили свой долг, и я благодарю вас. Теперь в качестве последнего приказа я хотел бы освободить вас от ваших обязанностей. С этого момента каждый сам должен решать, что ему делать. Если кому-либо удастся прорваться к нашей линии фронта, передайте приветы родине.

Он пожал всем руки и поблагодарил еще раз лично каждого. После этого генерал, одетый в маскировочный костюм, направился в сторону тракторного завода, за ним последовал старший лейтенант Брендген.

– Останьтесь, Брендген. Вы должны выполнить мой приказ, даже если он последний.

Брендген приложил руку к фуражке и проводил взглядом генерала, исчезнувшего в руинах.

Среди многих тысяч убитых в маскировочных костюмах вряд ли можно было распознать генерала.

Вскоре после полуночи 11-й корпус получил из ставки фюрера следующую радиограмму:

«Немецкий народ ждет от Вас, что Вы так же выполните свой долг, как и весь личный состав южного котла. Каждый день, каждый час Вашей выдержки способствует созданию нового фронта».

То, что на самом деле происходило во всех трех окруженных группировках, в ставке фюрера не знали, войскам были посланы несколько радиограмм, содержавших высокопарные слова, которые никому не были нужны.

В ставку фюрера была также послана радиограмма из северного котла без подписи командира корпуса:

«Войска удивляются тому, что их командир до сих пор не награжден «дубовыми листьями».

В одиннадцать часов был открыт пулеметный огонь по тракторному заводу. Когда русские танки подошли с востока и севера к заводу и еще раз обстреляли его ураганным огнем, со стороны 24-й танковой дивизии, оставшихся частей 16-й танковой дивизии и 389-й пехотной дивизии ответных выстрелов уже не было: орудия были взорваны, оружие лежало в снегу, патроны все кончились.

В 11.15 северный котел послал последнюю радиограмму непосредственно Верховному командованию:

«11-й корпус до последнего солдата боролся с мощным противником, имевшим многократный перевес в силах. Да здравствует Германия».

Над Сталинградом – туман и красная дымка

Сообщение о капитуляции вызвало в Генеральном штабе сухопутных войск сильное замешательство, хотя ни для кого это не было неожиданностью.

Казалось, Гитлер оставался равнодушным к ужасной судьбе 6-й армии, при этом причины, на которые он ссылался для объяснения того, почему все так произошло, были теми же самыми, что и в конце ноября прошлого года и четыре недели назад: жертва 6-й армии была необходима для того, чтобы можно было создать новый фронт, а снабжение армии по воздуху сорвалось из-за погоды, в частности из-за рано наступившей, суровой и беспощадной русской зимы. Это была сила свыше, судьба отвернулась от Германии, пути Всевышнего неисповедимы.

Во второй половине дня 2 февраля генерал-полковник Цейтцлер передал Гитлеру сообщение о падении северного котла. На это сообщение Гитлер сказал: «Я не могу поверить, что Паулюс сдался в плен. У него был выбор между жизнью и бессмертием, неужели он, находясь у порога своего бессмертия, отказался от этого? Не могу думать о том, что фельдмаршал выбрал жизнь. Но 6-я армия не умерла, Цейтцлер, позаботьтесь о том, чтобы немедленно были сформированы новые дивизии».

В 15 часов того же дня на рабочем столе в командном пункте фельдмаршала Мильха лежало донесение с борта самолета-разведчика:

«Донесение 1711, радиограмма 1913, 14.06:

В Сталинграде не наблюдаются никакие боевые действия».

Фельдмаршал был недоволен данным сообщением и отдал распоряжение о том, чтобы над территорией Сталинграда продолжали вести разведку. Был отдан также приказ послать в Сталинград десять самолетов для сброса груза снабжения и одновременно установить, остались ли еще какие-либо войска в обороне.

Восемь самолетов вернулись после выполнения данного задания и сообщили о результатах своих наблюдений: четыре самолета не заметили никаких движений на предполагаемом немецком фронте; пилоты двух самолетов не могли с уверенностью что-либо сообщить, экипажи двух других самолетов сбросили свой груз, так как вроде бы заметили с воздуха какое-то движение.

После этого фельдмаршал Мильх приказал вылететь еще шести самолетам. Результат был получен около 22.00, текст написан кратко и сухо:

«Противовоздушная оборона очень сильна, обнаружить котел с воздуха уже невозможно, равно как и определить, с какой стороны ведется артиллерийский огонь, с вражеской или с нашей. Со всех сторон через город тянутся части противника как на лошадях, так и на машинах. Кругом хаотично взлетают сигнальные ракеты разных цветов и систем».