Читать книгу "Воин. Голос булата - Дмитрий Янковский"

Белокаменная городская стена высилась слева, перекрыв собой чуть ли не половину неба. В многолетней ее тени было сыро, бурьян и лопухи вымахали выше пояса, что-то в них явственно копошилось, иногда проявляя неясные тени. Микулка напрягся, вглядываясь в переплетение мясистых стеблей и листьев, но кроме неясного шевеления ничего не заметил.

– Крысы… – коротко ответил Волк, словно спиной наблюдал за своим спутником. – Их тут тьма тьмущая.

Скоро они зашли в такие трущебы, где не было, казалось, ни одного целого дома. Правда грязи тоже не было, да и не воняло совсем.

– Самая окраина, – пояснил Волк. – Шагов через тридцать стена углом сворачивает и идет к малым воротам.

– Есть еще и малые? – удивился паренек.

– Есть, но через них не выпускают. Разрешают только вход, да и то лишь в дни больших торгов.

Микулка оглянулся и завороженно замер – отсюда открывался удивительный, почти нереальный вид на огромный город. Улочка позади круто сбегала вниз и полуразрушенные домишки не закрывали того, что было дальше, на крутых склонах Горы, которая оказалась ниже неприметного холма, на котором стояли витязи. Ясно виднелась мощеная главная улица и вся рыночная площадь, не говоря уже о княжьем тереме, во дворе которого можно было пересчитать весь суетившийся люд.

– Ух ты… – невольно воскликнул паренек. – Отчего же тут никто не живет? Красота какая, весь Киев как на ладони!

– Жили раньше, но стало с водой худо. Колодцы пересохли, видно вода ниже спустилась, а возить в такую крутизну тяжко. Вот народ и ушел вниз.

Волк огляделся, вытащил из густого бурьяна связанную из жердей лесенку, облокотил на стену полуразваленной хатки и ловко влез на крышу, достав из-за пояса сверкнувшую полированным серебром пластинку. Он выбрал один из торчавших сквозь прохудившуюся крышу шестов и привязал к нему блестящую побрякушку, потом спрыгнул вниз и оглядел свою работу шагов с пяти. Пластинка с продетой в нее бечевой вертелась на шесте как муха на паутинке, отбрасывая во все стороны лучи яркого солнца.

– Теперь подождем. – обтирая руки от пыли сказал он и уселся на пересохший порог. – Скоро вся дружина будет в сборе.

Микулка глядел на сверкавшую над крышей искорку солнца как завороженный – экий хитрый сигнал придумали странные вои! Почитай с любого в Киеве места узреть можно, правда если Ярило со Стрибогом не спорят. Он уже собирался присесть в тенек, но заметил над крышей еще что-то. Паренек отошел в сторону, чтоб лучше рассмотреть непонятное пятнышко и понял, что оно не над крышей, а гораздо дальше, у самой стены.

– Эй, Волк! Погляди-ка, что это? – показал он пальцем.

Ночной витязь недовольно скривился, но встал и поглядел в указанную сторону.

– Не знаю… На стене что-то висит. Пойдем посмотрим.

Они обошли развалины хатки, перескочили через обросшие мохом жерди забора и спустились во влажную тень городской стены. Лопухи и бурьян тут вымахали по пояс, приходилось руками раздвигать, а из под ног во все стороны шмыгнули здоровенные крысы.

Микулка задрал лицо кверху чтоб рассмотреть странный предмет и закричал не сдержавшись:

– Это не на стене! Это от летучей лодии доска! Погляди, висит прямо в небе!

– Ты что, перегрелся? – вытаращил глаза Волк. – Какая тут лодия?

Паренек прикусил язык, но было уже поздно.

– Придет Витим, тогда и поведаю. – насупился он. – А пока одно могу сказать точно – я знаю как и где ворог через стену перебрался.

Сзади раздалось сочное проклятие, сочетавшее в себе не только поминание всей мыслимой нечисти, но и вкратце описывающее ее образ жизни и способы размножения. Обернувшись Микулка разглядел Витима Большую Чашу, лицо его перекосила гриммаса крайнего отвращения.

– На крысу наступил, чтоб ее… – пояснил воевода и брезгливо вытер сапог о лист лопуха. – Я тут краем уха прослышал, что вы обо мне баяли.

– Тут такие дела, Витим! – начал было Волк.

– Знаю уже. Диву умыкнули вместе с победоносной Микулкиной кобылой. Да еще и колдовской Камень прихватили. С Камнем вопрос вообще не понятный, никто про него ничего толком не ведает. Одно ясно, что все эти беды – дело рук того гада, что ночью татей на пацана натравил. Я тут с Белояном погутарил, кое что выяснил. Ворог этот, по всему видать, из наших, у него такой же меч. Но движет им зло. Случай необычайный, до селе неведомый, а потому нам надлежит им впрямую заняться. Заодно и отроку подсобим. Не возражаешь, Микула?

– Я вас за тем и искал. У меня даже на коня денег нету. – понурил голову паренек.

– Это ничего, конь в таком деле подмогой не будет. Ратибора с Сершханом не было?

– Пока нет. – ответил Волк. – Зато мы вон что приметили. Явно колдовская штучка – обломок доски будто к небу прилип.

– Ого! Ну и дела в Киеве творятся… Всякий день что-то новое.

– Это не в Киеве. – буркнул Микулка. – Это от моей лодии кусок. Проклятый лиходей меня обобрал до последней возможности. Невесту похитил, коня увел, да еще и лодию стибрил, гад.

– Нда, старик… – сочувственно вздохнул Витим. – Жисть штука такая… Сегодня Боги вспомогают, а к завтрему доля может и задним своим ликом обернуться. Ничего, плохое тоже вечно не длится. А кроме того у тебя еще меч остался. Витязь и без коня сможет прожить, и без лодии, без девки подавно не помрет, а вот без меча он уже и не витязь вовсе. Вот только ворог наш что-то много внимания именно твоему добру уделил. Это необычно. Объяснимо только тем, что само добро того стоит. Невеста, ясное дело, красунья. Но красавиц много, значится эта чем-то от других все же разнится. Лашаденка твоя тоже не проста – в деле куда лучше, чем на вид. А что с лодьей?

– Ну… – паренек собрался с духом. – Лодия тоже особеная. Летучая.

– Да я приметил. – усмехнулся воевода. – Досочка словно гвоздями к небу прибита. Что за колдовство?

– А я почем знаю? Сам спер у колдуна в Рипейских горах. Летает с такой быстротой, что от ветра глаза слезами исходят. Для управления нужно про себя волшебные слова говорить.

Позади захрустели лопухи, сминаемые ногами Сершхана и Ратибора.

– Гой еси! – поздоровался ночной стрелок. – Я сию дощечку заприметил еще с базара, только оттуда не смог разобрать что это такое. Кто-нить объяснит?

Микулка оглядел собравшихся.

– Пойдемте на солнышко, присядем, я вам по порядку все и поведаю.

Они поднялись к домику, расселись на завалинке и паренек начал свой рассказ. Воздух был неподвижен как в бане, но после полдня жара стала спадать, тень от стены удлинялась и наползала на город словно раненный Змей. Микулка вошел во вкус, описывл красочно, не забывая приврать где требовалось, Витим с соратниками слушали с возрастающим интересом, а Волк даже пальцами по колену начал постукивать, словно прижимал невидимые струны лютни. Видать песню складывал.