Читать книгу "Миссия невыполнима (сборник) - Владислав Картавцев"

Его отец был легендой, а его имя было навсегда вписано в золотые героические страницы подвигов пилотов лучшей американской летной академии и лучшей авиабазы, где теперь с гордостью служил его сын. Иногда Билл – который младший – с удовольствием перечитывал записи в авиационном «Героическом Журнале», а именно те места, где говорилось о его отце.

Билл Старший успел немало повоевать за свою долгую жизнь. После польской кампании, откуда он спешно эвакуировался с помощью своих английских друзей, была французская кампания и война в Норвегии, где сбитые отцом немецкие самолеты уже вообще никто не считал. Да он и сам не находил нужным излишне выпячивать свои успехи – лишь скромно после каждого возвращения на базу говорил: «Эй, гарсон! Запиши-ка на мой счет еще полтора десятка!» Правда, французская кампания была достаточно непродолжительной, а в Норвегии он толком повоевать не успел – там в любое время года стоит нелетная погода, и поэтому вылеты были нечастными.

Зато потом – во время воздушной битвы за Британию – он оторвался на фрицах по полной. Герман Геринг – главный летный немецкий фашист и жирный упитанный боров в одном лице – даже объявил его отца в международный розыск и назначил за его голову награду – двадцать рейхсмарок, что было по тем временам баснословной суммой – на нее можно было свободно купить полфунта превосходного эрцзац-кофе. Отец сбивал немецкие самолеты целыми авиаполками. Бывали дни, когда остальные британские летчики вообще не поднимались с аэродромов – влетал только самолет отца. Его бесстрашный истребитель буквально рвал на части немецкие бомбардировщики и со скоростью свирепой, одичавшей от постоянного воздержания гончей кидался на истребители фрицев. Они вспыхивали, как спички, а пилоты, завидев приближающийся самолет отца, добровольно выбрасывались из кабин без парашютов.

Именно во время битвы за Британию счет отцовских побед перевалил за тысячу. В воздухе его самолет можно было легко узнать – вместо хвостового оперения у него болтался специально изготовленный фанерный щит, на котором авиатехники старательно рисовали по одной американской звездочке за каждый сбитый самолет. Рисовать звездочки на фюзеляже перестали еще в Польше – просто не хватало места. Так что щит пришелся весьма ко двору.

А к моменту нападения на Иванов размер щита со звездочками достиг размера четыре на шесть метров и был виден издалека. Немецкие так называемые ассы панически боялись встретить на своем пути самолет отца, украшенный фанерным щитом со звездочками. Считалось, что такая встреча влечет за собой немедленную смерть. И так оно и было. В итоге – после того, как отец героически очистил небо Англии от фрицев – они решили больше не

искушать судьбу и прекратили активные боевые действия на западном фронте и напали на Иванов, а отец уехал на заслуженный отдых назад в Америку. Здесь его встречали, как национального героя, и даже подарили за проявленное мужество десять долларов от спонсора – одной компании по изготовлению гробов для военнослужащих.

В то время как отец отдыхал, дела у Иванов совсем разладились. Немцы, так быстро разгромленные отцом в Англии, совершали свой молниеносный блицкриг, и президент Соединенных Штатов вызвал отца и приказал ему помочь Иванам и научить наконец-то их летать. Отец поехал в Россию, и об этой поездке он постоянно потом вспоминал – то с тоской, то с грустью, то с ужасом, а то и с гордостью.

Неподдельную гордость вызывало у него количество сбитых за первые три месяца фрицев – их было больше пяти тысяч. Отец, видя, что дела у Иванов идут совсем никак, принял решение не вылезать из своей любимой «Аэрокобры», которую привез с собой из Штатов в виде запчастей в кейсе фирмы «Локоть-Мартин», и которую самолично собрал на прифронтовом аэродроме с помощью универсального гаечного ключа. Кстати, горючее для своего самолета, а также масла и весь необходимый боезапас он тоже привез с собой, памятуя о том, что у Иванов ничего не было, да и не могло быть – кроме дикого необузданного нрава и нечеловеческих амбиций.

Эта предусмотрительность ему очень помогла, и настоящие американские патроны для авиационных пулеметов валили фрицев по двое на один патрон. Тогда – как рассказывал отец – он действительно начал гордиться своей великой страной и уровнем ее технологий. После каждого его триумфального приземления Иваны целыми дивизиями приходили и заглядывали ему в рот и глаза, пытаясь понять своим скудным умишком, как такое, вообще, возможно – сбивать фрицев сотнями. К слову сказать, после приезда отца, прифронтовые аэродромы Иванов наконец-то начали приобретать более-менее нормальный вид – немудрено, ведь всю землю для взлетно-посадочных полос, навигационное и радиолокационное оборудование, асфальт и бетон для подземных сооружений, подъездных дорог и казарм личного состава отец доставил Иванам все в том же кейсе от фирмы «Локоть-Мартин».

Спустя несколько месяцев войны на восточном фронте, отцу позвонил президент Соединенных Штатов и сообщил, что японцы собираются неожиданно напасть на Перл Харбор. Ошибка президента состояла в том, что он позвонил слишком поздно, и отец не успевал к началу внезапной атаки. Принимая во внимание, что горючее для самолета, которое он привез с собой в кейсе, подходило к концу, перед отцом встала труднейшая задача поиска солярки среди повсеместного ивановского непотребства, прелюбодейства, неумения воевать и всеобщей мобилизации. В итоге отец просто купил билет на международные линии нейтральной швейцарской авиакомпании «Swiss Air», которая выполняла регулярные рейсы по маршруту Осажденная Москва – Свободный пока еще Перл Харбор, разобрал «Аэрокобру», упаковал ее в свой кейс, и пунктуальные швейцарцы за считанные часы доставили его прямо на военный аэродром Перл Харбора. Только оказалось слишком поздно. Пока отец собирал свой самолет, пока получал со склада обезжиренную солярку и боезапас, японцы напали. Они уже возвращались на свои авианосцы, когда самолет отца только-только смог взлететь. Он догнал их уже на подлете к авианосцам и сбил всё, что еще оставались в воздухе – но он ничем не смог помочь уже затопленным американским кораблям.

Вернувшись на базу, он до такой степени обозлился на Иванов, которые не смогли вовремя найти солярку для его самолета, что решил никогда больше за них не воевать – даже если его лично попросит сам президент и английский упырь-премьер-Черчилль. И даже сам Сталин. Хотя, нужно заметить, Сталина отец все-таки побаивался и предпочитал о своем решении особо не распространяться. Но в любом случае, развернувшиеся после нападения японцев боевые действия на Тихом океане потребовали личного присутствия отца вплоть до самого конца войны. Так что Иванам пришлось воевать с фрицами своими скудными силенками, и поэтому война на восточном фронте растянулась еще почти на четыре года.

Когда война закончилась, отец вернулся домой и решил жениться. Он нашел себе замечательную скромную девушку из настоящей американской семьи идолопоклонников, которые промышляли организацией сект и дальнейшей перепродажей их через интернет и с помощью сетевого маркетинга. Отец рискнул и вложил деньги, полученные в результате вознаграждения за участие в боевых действиях, в семейный бизнес своей будущей супруги. И не прогадал.

Идолопоклонники оказались на редкость прагматичными людьми и, кроме того, прирожденными коммерсантами. Организация и реклама сект шла полным ходом. Особенной популярностью пользовались секты с негромким, но ярким названием: