Читать книгу "Джентльмен-авантюрист - Джо Беверли"

Пруденс напомнила себе, что нужно найти решение этой проблемы.

Это было молчаливое шествие.

Они вошли в деревню, в поле зрения появилась церковь. Много народу шло той же дорогой, были тут и несколько всадников, и кареты. Все уступали дорогу процессии из Кейнингза, кланяясь и приседая. Пруденс оказалась под прицелом сотен глаз. Артемис и сюда донесла дарлингтонскую историю?

Когда они вошли в церковь и направились вперед, к местам, принадлежащим семейству Бергойнов, Пруденс напомнила себе, что ей нужно просто произвести правильное впечатление, чтобы пережить это испытание. Она знала, что нужно делать, а чего делать не надо. Все будет хорошо.

Какие бы ни ходили тут истории, после службы все местное дворянство горело желанием засвидетельствовать Пруденс свое почтение. Или поближе рассмотреть удивительную графиню.

Пруденс улыбалась, кивала, говорила, что полагается в таких случаях, а сама тем временем пыталась определить, кто друг, а кто недоброжелатель. Вдова и Артемис стояли чуть в стороне, их тоже окружали люди. Это действительно два лагеря или случайное впечатление?

Когда люди начали расходиться, Пруденс решила, что все прошло отлично. Одна молодая женщина, некая миссис Ротэм, даже могла стать приятельницей. Она надеялась, что Пруденс заинтересуется помощью местным сиротам, и Пруденс подтвердила, что сделает это. Жена викария тоже пыталась заинтересовать ее благотворительностью, но более сухо.

— Ты обратно хочешь ехать или пройтись? — спросил Кейт.

— Пройтись, — ответила Пруденс, надеясь, что никто не захочет составить им компанию.

Она увидела, как Карен уходит с радостной компанией. Пруденс позволила девушке весь день побыть с родными.

Выходя с ними из церковного двора, Карен увидела грязных попрошаек. Девушка повернулась к священнику, мистеру Ловдею, сообщить о несчастных. Пруденс молча наблюдала. Ситуация давала возможность увидеть, действительно ли священник и его жена настоящие христиане.

Однако бедолаги высматривали не викария, а ее, лица их были полны тревоги и надежды. Их хромоногая собачка залаяла и, высунув язык, кинулась к Пруденс.

В какой-то жуткий миг Пруденс захотелось отказаться от знакомства с Хетти и ее детьми. Она очень жалела, что друзья из ее прошлого появились здесь, когда вокруг еще много людей. У Пруденс сердце упало от того, как это будет воспринято. Она наклонилась погладить Тоби и подошла к подруге.

— Хетти, что случилось?

— Ох, Пру! Нас выгнали, а Уилла забрали в тюрьму! Я не знаю, кто еще может спасти его!

Пруденс обняла ее и детей.

— Я сделаю все, что смогу. — Чувствуя интерес толпы и особенно взгляды из карет Кейнингза, она сказала: — Пойдем в церковь, и там ты мне все расскажешь.

— Кто эти люди? — резким тоном спросила вдова.

Даже не взглянув на Кейта, Пруденс ответила:

— Миссис Ларн — мой друг, она помогла мне, когда я в этом нуждалась. И я помогу ей в ответ.

— Обед будет подан, когда мы вернемся из церкви.

— Я могу опоздать, мэм. Пожалуйста, не ждите меня.

— Мы можем опоздать, — подошел к Пруденс Кейт. — Миссис Ларн и мне оказала услугу. — Он взглянул на заплаканных детей, жавшихся к матери. — Вы, должно быть, устали. Можно взять вас на руки?

Оба кивнули, Кейт подхватил их, пыльных и чумазых, и понес в церковь. Пруденс, обняв Хетти, шла следом, она любила Кейта все больше. Пусть весь свет думает, что они опозорили графский титул. Господь, надеялась Пруденс, видит любовь и добро.

Они устроились на задней скамье.

— Расскажи мне все, — попросила Пруденс.

Хетти комкала несвежий носовой платок.

— Не надо было мне приходить, особенно сюда, когда ты такая красивая и с такими прекрасными друзьями. Я тебя выдала перед его семьей?

— Чепуха! Расскажи, что случилось с Уиллом. Почему его арестовали?

— Дело было так. Уилл, как обычно, ушел на работу, а через несколько часов в дверь забарабанили, и управляющий сказал, чтобы мы убирались, потому что Уилла забрали за воровство, а хозяин не желает, чтобы в его домах жили воры. — Она повернулась к Кейту: — Это неправда, сэр! Уилл не вор!

— Конечно, — сказала Пруденс.

— Чем занимается ваш муж? — спросил Кейт.

— Он конюх в «Короне», сэр, и на редкость честный.

— И что он якобы украл?

— Деньги, которые какой-то человек оставил в седельной сумке. Сэр, кража — это ужасное обвинение, за это вешают. Они могут повесить моего Уилла!

Слезы прочертили новые дорожки на чумазых личиках детей. Пруденс вытерла их своим носовым платком.

— Мы не допустим, чтобы до этого дошло.

— Но что можно сделать? — причитала Хетти. — Я просто подумала, раз ты вышла за него, а он такой… такой важный, и ты живешь в графском доме… Я не знала, к кому еще обратиться. Мои родные мне в этом не помощники. Я даже своих сорванцов оставить не осмелилась, потому что во всем этом что-то не так, сэр. Не так!

Пруденс пронзила ужасная мысль. Посмотрев на Кейта, она одними губами произнесла:

— Дрейдейл?

Кейт округлил глаза, потом кивнул и помрачнел.

— А что заставляет вас думать, что обвинение несправедливо?

— Были другие странности, сэр. Несколько дней назад кто-то разбил окна в твоем старом доме, Пру, и бросил внутрь горящие промасленные тряпки. Армстронги, которые теперь там живут, погасили огонь, но никто представить не может, кто это мог сделать. Потом насос во дворе перестал работать, и оказалось, что его испортили.

Дрейдейл! Дает понять, что повредит им через других. Возможно, он узнал о «Дворе белой розы» и воспользуется этим для реванша.

Испорченное колесо кареты могло убить или покалечить их, а теперь Уилла Ларна могут повесить.

— Где ваш муж теперь? — спросил Кейт.

— В тюрьме, это ужасное, грязное место, сэр. Я ходила повидать его, но ничего ему не передала, потому что мне не позволили. Тюремщик разрешил нам только минутку побыть вместе. Я сказала ему, что собираюсь к вам, сэр. К вам и к Пру. Говорят, что суд состоится завтра!

— Всего лишь магистратский суд, — сказал Кейт. — Если его объявят виновным, то будут держать до судебного разбирательства. Но я обо всем позабочусь. Не беспокойтесь.

— Но что вы можете сделать? — всхлипывала Хетти. — Закон есть закон, они нашли в его сумке, которую он повесил в конюшне, придя на работу, три гинеи и какие-то вещи. Вы ничего не можете сделать. Никто не может.

— Хетги, мой муж — граф Малзард, — сказала Пруденс. — Прости, что не сообщила тебе, но мы пока не хотели об этом распространяться.

— Граф?!