Читать книгу "Неистовые джокеры - Лианна С. Харпер"

— И что случилось? — спросила Водяная Лилия.

— У меня была с собой карта, — дружелюбно ответила Соколица, — но я стеснялась спрашивать дорогу. Мне казалось, что такую махину, как Мэдисон-сквер-гарден, не заметить я не смогу. Я пролетела над Мэдисон-сквер раз сто, но так его и не нашла. — Она повернулась, приподняла бровь, и ее роскошные крылья подняли у нее за спиной небольшой ветерок. — Ты победил, Хирам, — сказала она. — Еда и в самом деле чудесная. Как и всегда.

— Летать, должно быть, тоже чудесно, — заметила Джейн, бросив взгляд на крылья Соколицы.

— Есть одно более приятное занятие, — быстро ответила та, — зато после него приходится менять простыни.

Она произнесла эту фразу без малейшей заминки — должно быть, не раз и не два отвечала на этот избитый вопрос. За столом засмеялись.

Джейн, похоже, слегка опешила: наверное, ожидала услышать в ответ что-то иное, а не эту плоскую шутку. Она казалась такой чистой, юной и прекрасной в платье, которое он ей купил — нет, одолжил, поправился Хирам, ведь девочка придает этому такое значение.

Он склонился к ней, легонько коснулся ее обнаженного локтя.

— Я могу научить вас летать.

Разумеется, отправить ее в настоящий полет не в его силах, это скорее похоже на плавание в воздухе, но пока что никто не жаловался. Многие ли мужчины могут сделать своих возлюбленных легче перышка — или даже легче самого воздуха?

Водяная Лилия подняла на него глаза, огромные и перепуганные, и чуть отстранилась. Похоже, она пыталась разглядеть в нем что-то, вот только что именно? «Что ты ищешь, Водяная Лилия?» — подумал он, глядя, как на ее гладкой прохладной коже начинают выступать крохотные капельки влаги.

* * *

Разодранные нервные окончания из оторванной ступни наполняли мозг Спектора дикой болью. Она была еще ужасней, чем боль предсмертной агонии, которую он теперь, прожив с ней долгие месяцы, научился отодвигать на задворки сознания. До тех пор, пока в ней не возникало необходимости. К счастью, кровотечение прекратилось почти сразу же. Хоть бы эта чертова тварь подавилась! Каждый раз, когда мусоровоз подбрасывало на ухабе, всю ногу пронзала боль. Книжки Спектор запихнул за ремень брюк. Теперь они принадлежат ему. Он сможет назначить свою цену. Но сейчас его слишком мучила боль, чтобы попытаться прочитать их, даже если бы было достаточно светло — а уже стемнело. Хотя, возможно, это и к лучшему — для одного дня он и так пережил больше чем достаточно.

Грузовик остановился. Спектор попытался подползти к краю. И совершенно напрасно: стоило ему шелохнуться, как культю охватывала невыносимая боль. Он услышал лязг гидравлических манипуляторов и поднял голову. Мусорный бак пошел вверх и опрокинулся, обрушив на него несколько сот фунтов отбросов. Спектор успел набрать в грудь побольше воздуха, прежде чем его засыпало полностью. Что-то тяжелое придавило изувеченную лодыжку. Он попытался не обращать внимания на боль и выбраться наверх, но внезапно почувствовал, что уходит вниз. Бутылки, коробки, газеты, куриные кости, недоеденные полуфабрикаты начали утрамбовывать — и его вместе с ними. Он сжался в комок и попытался засунуть культю под здоровую ногу. Давление прекратилось. Спектор услышал, как мусорный бак лязгнул об асфальт. Мусоровоз дернулся и снова начал набирать ход.

— Черт! — выругался он, и в рот ему тут же набилась сырая кофейная гуща.

Спектор принялся отчаянно разрывать мусор, пытаясь выбраться на воздух и не обращать внимания на боль. Он очень надеялся, что мусоровоз не будет больше никуда заезжать и отправится прямиком на свалку.

Глава шестнадцатая

21:00

У него не было сил, чтобы сделать попытку выбраться из мусоровоза — вся энергия ушла на регенерацию. Спектор лежал на куче отбросов в кузове мусоровоза, который катил по улице. Он покосился на изувеченную ногу: культя, торчавшая из разодранной штанины, стала на несколько дюймов длиннее. У него отрастала новая нога! Впервые он попадал в такой серьезный переплет и уже предполагал, что придется где-то добывать протез — но способность к регенерации превзошла все его ожидания. Его организм заимствовал ткань из всего тела и создавал новую ногу. Ничего удивительного, что он чувствует себя совершенно обессиленным.

Отрастающая нога отчаянно зудела. Спектор сунул руки в карманы, чтобы удержаться от искушения почесать ее. Потом стал разглядывать проплывающие мимо здания, пытаясь сообразить, где находится. Возможно, порт? Вокруг было довольно много машин, но мусоровоз ехал на хорошей скорости.

Спектор вытащил из-за пояса завернутые в полиэтиленовый пакет книжки. На ходу разобрать что-либо было трудно — фонари давали недостаточно света и отстояли слишком далеко друг от друга. Повезло, что он услышал, как та баба говорила о них. Но… не дай бог это окажутся не те книжки — зря, что ли, он ради них так натерпелся? Кто же мог подумать, что этот малый возьмет и превратится в аллигатора? Сегодня вечером всем тузам полагается находиться в гостях у Фэтмена.

Мусоровоз сбавил газ; теперь вокруг не было видно зданий. Видимо, поездка подходила к концу. Спектор спрятал книги и обеими руками ухватился за стальной борт грузовика. Потом подтянулся и попытался оттолкнуться здоровой ногой. Мышцы дрогнули, нога подвернулась. Он плюхнулся обратно на кучу мусора, совершенно опустошенный.

Мусоровоз остановился. Спектор услышал лязг цепи на воротах и скрип ржавых петель. У него не хватало сил даже на то, чтобы сесть. Грузовик неторопливо двинулся вперед и через несколько секунд снова затормозил. Спектор понял, что произойдет через миг.

— Стойте! — выкрикнул он.

Но голос оказался слишком слабым, чтобы шофер услышал его.

Гидравлические манипуляторы сняли железный контейнер с грузовика и подняли его высоко в воздух. Контейнер накренился. Спектор закрыл лицо руками и сжался в комочек. В тот миг, когда началось падение, он задержал дыхание и прижал книги к груди. Приземлившись на голову и плечи, он потерял сознание.

* * *

В зал въехала величественная процессия — официанты развозили на тележках десерты; стол Хирама, разумеется, обслужили первым.

Ресторатор так расслабился и был так доволен собой, что к нему почти вернулся его всегдашний аппетит. Один из новеньких официантов, морщинистый щуплый очкарик с большой головой, передал ему тарелку с ломтиком чизкейка с амаретто. Хирам решил не мелочиться и присовокупил еще кусок шоколадно-мангового торта. Чиз-кейк вполне удался даже по строжайшим меркам «Козырных тузов», а торт, покрытый тончайшей шоколадной стружкой, просто таял во рту.

Соколица тоже остановила свой выбор на торте. Шоколад, объяснила она (со своей знаменитой улыбкой) Водяной Лилии, был третьим по счету самым большим удовольствием на свете.

Джейн смотрела на официанта со странно отсутствующим выражением на лице.

— Что-то не так, милочка? — осведомился старик.