Читать книгу "Побег на Памир - Алекс Войтенко"

без чьей-то помощи сделать это просто невозможно. А просьба о помощи, могла обернуться тем, что алчность затмила бы глаза моего помощника, и результат мог оказаться вполне предсказуемым. И наконец пришедшее во время хаджа видение, подсказало мне, что мне стоит сделать со всем этим богатством. При этом было добавлено словами Булгакова, книгу которого я читал когда-то в юности: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами все предложат и сами всё дадут». Причем слова пращура звучали настолько уверенно, что в какой-то момент я даже поверил в то, что обо мне не забудут.

Но даже если и ничего не дадут, то и не обвинят меня ни в чем предосудительном. Много позже перед тем как приехать в «Голубую мечеть», я подумал о том, что мне добраться до этих драгоценностей не светит в любом случае. А если я умолчу об их существовании, то до них наверняка доберутся либо Индийцы из миротворческих сил ООН, которые шныряют по всему северу, как у себя дома, либо Американцы из НАТО. А так есть хоть какая-то надежда, что все это пойдет на благое дело в помощь этой бедной стране.

Правда я все же нарушил предупреждение своего предка и озвучил одну единственную просьбу:

— Там, на перевале, в комнате за стеновой панелью находится сундук с личными вещами моего предка. Среди них имеется пистолет С-96 «Маузер» в деревянной кобуре, некогда принадлежащий моему прадеду. Если это будет возможно очень хотелось бы получить это оружие в память о Зияд-беке.

— Что, ты Арслан, собираешься делать дальше? — спросил Муфтий в конце беседы, когда все вопросы были решены, и я уже собирался покинуть обитель.

— Передача драгоценностей рода Караханидов, только часть обета, принятого мною. К тому же я последний в роду, и мой пращур приказал мне после передачи вам всех ценностей последовать в указанное им место, где, по его словам, меня ждет моя суженая, для продолжения рода. Я собирался покинуть Афганистан. У меня на счету, имеется небольшая сумма, скопленная мною то время, когда я жил в Афганистане. У меня есть неплохая профессия полученная в одной из местных технических школ и диплом механика. Я молод и у меня впереди вся жизнь. Я верую в Аллаха и следую его заповедям, которые помогали и помогают мне во всех моих начинаниях. Да славится имя его во веки веков. Думаю не пропаду.

— Ну что же. Я благословляю тебя, ходжа на это. Следование заповедям предков по пути, защиты и утверждения ислама и исполнении предначертанного тебе твоим предком, отныне твой джихад****. Бисмилля́хи-р-рахма́ни-р-рахи́м — Во славу Аллаха, милосердного и милостивого. Ступай с миром…

…Спустя три дня, в номер отеля который я занимал, ожидая дня отлета в Саудовскую Аравию, постучал незнакомец. Войдя в номер, он вежливо поздоровался и произнес.

— Уважаемый, мне велено передать вам эту посылку, и слова благодарности от известных вам, людей.

Произнесенные им слова привели меня в некоторое смущение, но едва я собрался спросить, что он имеет ввиду, как незнакомец уже исчез, будто его никогда и не было. Во вскрытой коробке, обнаружилась деревянная кобура и лежащий в ней Маузер. Тот самый, когда-то обнаруженный мною на всеми забытом перевале «Шах-Заде» на старой границе между Российской империей и Королевством Афганистан. Это означало, что Али Максуд Шаху удалось добраться до перевала, и ценности лежащие там не оказались разграбленными.

В этот же день, я сел в самолет, и вылетел в город Джедда, расположенный на восточном берегу Красного моря в Саудовской Аравии. Дальнейший путь к побережью Южной Америки, я планировал проделать на грузопассажирском судне, билет на который в каюту первого класса я купил сразу же по прилету в город. Хотя билет был приобретен до Монтевидео, я пока был не уверен, что дойду до именно того порта. Честно говоря, меня больше беспокоила внутренняя обстановка страны, в которой я собирался завершить свое плавание. Поэтому, хотя билет и был оплачен на весь маршрут, я предполагал, что возможно сойду несколько раньше. Особенно учитывая тот факт, что по пути следования, судно будет заходить во многие порты, по своему маршруту, и в большинстве из них стоянка предполагалась от двенадцати часов, до нескольких суток. Таким образом, на весь маршрут было отведено почти три месяца. Но это даже радовало, хотя бы потому, что давало возможность посмотреть мир, и выбрать что-то для себя.

Самым большим удивлением для меня оказалось то, что когда я обратился в представительство американского банка, с целью снять со счета немного денег, чтобы обеспечить себе более комфортное плавание, клерк, едва взглянув на состояние моего счета, тут же вызвал управляющего банком и все дальнейшие операции проводил только он. Оказалось, что в день вылета из Мазари-Шарифа, мой счёт пополнился на полтора миллиона долларов США, причем пополнение счета произошло от имени Муфтия мечети «Святыня Хазрат Али». Другими словами любые сомнения в праведности этих денег, могли толковаться как посягательство на священные устои Ислама. И если где-то в США, на это по большому счету можно наплевать, то здесь в стране где зародилось само понятие — Ислам, да и любой другой азиатской, это было сродни измене Родине. Похоже именно эта сумма и была благодарностью от Муфтия или его сына, выделивших денежную часть от переданных им «родовых сокровищ Караханидов» их потомку в моем лице. Как сказал мне на прощание мулла Хафизулла Спецлай:

— Потомок Караханидов, не должен опускаться на самое дно, чтобы заработать себе на кусок лепешки.

Благодаря этому, теперь я не особенно нуждаюсь в деньгах, и вдобавок ко всему, могу свободно использовать и ту наличность что имеется у меня на руках. Уж теперь-то точно никто не поинтересуется, откуда у меня появились такие деньги, и такие камешки, которые спрятаны в моих вещах, и о которых никто не догадывается…

Уже через три дня я стоял на порту огромного грузопассажирского судна, и с некоторой тоской смотрел на удаляющийся берег, который хоть и принадлежал Саудовской Аравии, но был изумительно похож своей сухой выжженной землей, на степи и долины Афганистана. Страны, в которой мне довелось прожить десять не самых плохих лет моей жизни….

*Хазрат — господин. Вежливое обращение к священнослужителю.

** Имама — ткань, наматываемая вокруг головы, которая составляет верхнюю часть тюрбана или чалмы.

*** Каласунва, Такия, — небольшая слегка коническая шапочка, чаще белого, реже темного цвета служащая основой для тюрбана.