Читать книгу "Нелегалы. Молодый, Коэны, Блейк и другие - Владимир Матвеевич Чиков"

четыре оперработника, которые должны были составить костяк оперативной группы по научно-технической разведке. Руководство ею после отъезда из Лондона Джерри (В.Б. Барковский) возлагалось теперь на Юджина (английский псевдоним А.С. Феклисова). Главное задание для разведывательной группы было определено в Москве: получение достоверной информации о ходе секретных работ в области создания и совершенствования ядерного оружия.

Самым ценным источником по этой проблеме являлся ранее работавший в США, в Лос-Аламосской лаборатории («Манхэттенский проект»), доктор Клаус Фукс. Эго о нем в книге «Атомные шпионы» Чарльз Уайтон писал: «Профессор Пайерлс и его коллеги считали, что Фукс — физик от Бога, обладающий исключительными способностями, что его голова работает как вычислительная машина…» А руководитель теоретического отдела в Лос-Аламосе Ганс Бете так характеризовал своего земляка: «Он один из наиболее ценных людей моего отдела. Скромный, трудолюбивый, блестящий ученый, внесший большой вклад в успех программы «Манхэттен». Над этой программой работали двенадцать нобелевских лауреатов из США и Европы. Даже в сравнении с ними Фукса считали выдающимся ученым-физиком, и потому ему поручали решение самых сложных и важных физико-математических расчетов и обоснований. В числе ведущих ученых Лос-Аламоса он присутствовал при испытании первой в мире атомной бомбы в штате Нью-Мексико.

Советская разведка поддерживала с ним связь в Америке только через вспомогательного агента, от него поступали самые ценные сведения, которые, по заключению И.В. Курчатова, ускорили решение проблемы по созданию отечественного ядерного оружия, а его информация по водородной бомбе дала возможность начать эти работы в СССР раньше, чем в США.

В Англию Клаус Фукс (агент Чарльз) вернулся осенью 1946 года, где его сразу же назначили главой отдела теоретической физики Научно-исследовательского атомного центра в Харуэлле. Отец американской ядерной бомбы Роберт Оппенгеймер, ставший к тому времени директором Принстонского университета фундаментальных исследований, не раз приглашал его к себе на высокие должности, но Клаус Фукс отказывался. И вот наступил момент, когда на связь с этим суперагентом должен был выходить напрямую представитель советской разведки Фомин.

Первая явка была запланирована в пивном баре в отдаленном от центра районе Лондона. Приехав на место встречи заблаговременно, чтобы еще раз изучить обстановку, Юджин в оставшееся до назначенного часа время вспомнил обстоятельную инструктивную беседу с генерал-лейтенантом Р.С. Савченко: «…всю работу с Фуксом строить с учетом пожеланий ученого, быть предельно внимательным к нему и всегда помнить, что он является нашим идейным соратником. Превыше всего ставьте заботу о его безопасности, вступать в контакт с ним только при полной уверенности, что ни за тобой, ни за ним нет слежки. К каждой последующей встрече с Чарльзом подходить надо с максимальной ответственностью, с заранее разработанными нешаблонными способами взаимодействия с ним. План каждой вашей явки будет утверждаться в Центре лично мною. Помните, что в такое сложное и опасное время, когда холодная война достигает максимальной интенсивности, только беспредельная преданность Чарльза, его огромное мужество и крепкие нервы позволят продолжать вам обоим тайные встречи…»

Под влиянием этих воспоминаний Фомин снова тщательно проверился и, не обнаружив ничего подозрительного, крадучись, «подчалил» к бару. Чарльз прибыл без опозданий и зашел в бар. За ним последовал и Фомин. Как произошла их встреча, об этом А.С. Феклисов довольно подробно и красочно рассказал в своей книге «За океаном и на острове», вышедшей в 1994 году в издательстве «ДЭМ»:

«…Как было условлено, Фукс, держа в руке стакан с пивом, подошел к щиту с фотографиями известных английских боксеров. Там уже стояло несколько человек, обсуждавших достоинства спортсменов. Через несколько секунд к этой группе присоединился и я. В обсуждение вступил Фукс и согласно паролю произнес фразу:

— Брюс Вудкок — самый лучший боксер Великобритании за все времена.

На это я заметил:

— Томми Фарр значительно лучше Брюса Вудкока.

Это был отзыв.

Начались споры. Оставив беседовавших у щита, Фукс поставил стакан на стойку, поблагодарил бармена и вышел на улицу. За ним никто не последовал. Через минуту то же самое сделал я. Увидев на улице агента, двинулся за ним, догнал и, поздоровавшись, назвал его по имени. Затем представился ему Юджином.

Деловая беседа прошла во время прогулки по малолюдным улицам. Выяснилось, что по своей инициативе Фукс принес важные материалы по технологии производства плутония, которые он не мог достать в США […]

Я попросил ученого ответить на несколько вопросов, что он охотно сделал. Выслушав, передал ему задание на листке бумаги с вопросами, по которым просил его подготовить информацию к следующей встрече. Клаус Фукс внимательно прочитал записку и возвратил ее, сказав, что сможет это выполнить.

Далее мы обусловили очередную встречу и систему запасных явок на случай, если агент не сможет прийти. Я опасался, что он перепутает время, дни, места обусловленных встреч, поэтому попросил его условными знаками пометить их в своей записной книжке. Однако Фукс ответил, что не хотел бы этого делать, он все хорошо запомнил. Чтобы убедиться в этом, я предложил повторить обусловленную систему встреч. Улыбнувшись, он повторил все без единой ошибки […]

Здесь же мы договорились о способах взаимной проверки, перед тем как вступать в личный контакт.

— Я рад нашему разговору, — заметил Клаус, внимательно посмотрев мне в глаза. После небольшой паузы он, улыбнувшись, спросил:

— Неужели ваш «бэйби» скоро появится на свет?

— О каком «бэйби» идет речь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я имею в виду советскую атомную бомбу. Судя по вашим устным и письменным вопросам, я понимаю, что года через два в СССР взорвут эту «штучку».

Я отказался комментировать высказывание Клауса, сославшись на свою некомпетентность и неосведомленность в этих вопросах.

Но он с заметной радостью продолжил:

— Я вижу, что дела у советских коллег продвигаются успешно. Никто из американских и английских ученых не ожидает, что Советский Союз создаст свою «штучку» ранее чем через шесть — восемь лет. Для этого у СССР, считают они, нет достаточного научного, технического и промышленного потенциала. Я очень рад, что они ошибаются.

Прощаясь, я взял у Фукса довольно пухлый пакет с материалами и поблагодарил его за помощь…»

Полученные от Чарльза материалы, по оценке Центра, были весьма ценны, они позволяли сэкономить стране 200–250 миллионов рублей (рубль был тогда дороже доллара США) и сократить сроки создания атомной бомбы. К оказанию помощи советским ученым Чарльз относился всегда серьезно, старался полностью выполнить все их задания, которые передавались ему Юджином.

С осени 1947 года Юджин провел с Чарльзом шесть встреч, на которых агент передал объемную и весьма ценную информацию по ядерной проблеме. «Вот наименования только некоторых из его материалов, — сообщает в своей книге А.С. Феклисов: