Читать книгу "Самое ценное. Чему на самом деле важно научить ребенка, чтобы он вырос успешным и счастливым - Мэдлин Левин"

здоровью и благополучию. Но не меньше мы должны требовать и от себя. Активно сопротивляйтесь системе, где позволено задавать слишком много домашних заданий, где состязательность ценится выше сотрудничества, где ребенку приходится недосыпать, а выбор занятий зависит исключительно от того, насколько они способны улучшить шансы на поступление. Покажите своему ребенку, что ценности нужно отстаивать не словом, а делом. И подобно тому, как вы говорите своему подростку, что есть много детей, не употребляющих наркотики или не занимающихся случайным сексом, я говорю вам: есть много родителей, которые так же обеспокоены, разочарованы этой системой и стремятся ее изменить. Найдите их и начните потихоньку оказывать собственное давление.

Стиль воспитания – это наследственное? «Не могу поверить, что я говорю как моя мама!»

Раньше я думала, что мы наследуем стиль воспитания от своих родителей и что большинство из нас воспитывает своих детей почти так же, как воспитывали их самих. Есть целый корпус исследований так называемой теории привязанности, подтверждающих, что если у вас была тесная связь с матерью, то и у вашего ребенка, скорее всего, будет тесная связь и с вами, и с другими членами семьи. У детей вырабатывается привязанность, когда родители демонстрируют тепло, поддержку, стабильность и сопереживают своим детям. В таких обстоятельствах дети чувствуют себя уверенно, входя в большой мир, и знают, что у них есть надежное убежище от невзгод. Привязанные к семье дети воспринимают себя позитивно, и их любят окружающие.

Другие, менее умелые родители формируют ненадежную связь со своими детьми. Они слишком тревожились, были недоступны, не умели настроиться на волну ребенка или слишком раздражались, и у них не получилось обеспечить надежное убежище. В результате ребенок не умеет формировать здоровые отношения и чувствовать себя достойным любви. Излишне говорить, что у детей с ненадежной связью с родителями меньше шансов воспринимать себя позитивно и налаживать отношения с другими людьми. Такая классификация – довольно точный и простой подход к воспитанию детей. Она предполагает, что мы, скорее всего, станем родителями более или менее того же типа, что и наши собственные. И всеобщее прозрение «не могу поверить, что я говорю как моя мама» стало предсказуемым продолжением каждой конкретной истории.

Теория привязанности по-прежнему играет очень важную роль в том, как психологи понимают принципы формирования отношений во внешнем мире и то, как мы воспринимаем себя внутренне. Однако это уже не статическая, а скорее динамическая система классификации. Наши отношения с родителями в раннем возрасте действительно оставляют глубокий, часто неизгладимый след, отражаясь на нас во взрослой жизни. Но есть и другие факторы, влияющие на это, и их великое множество. С детьми, не имеющими прочной связи с родителями, происходит нечто позитивное, и они превращаются в детей с прочной связью. Они умны и талантливы, и какой-то надежный взрослый человек берет их под свое крыло и обеспечивает тепло, покой и поддержку, которых им не хватало. С детьми, имевшими прочную связь с родителями, напротив, происходит что-то плохое, и они утрачивают внутреннюю уверенность. Стоит ребенку в жизни пережить потрясение – серьезно заболеть, столкнуться в раннем возрасте со смертью кого-то из родителей или с финансовым крахом семьи, – и траектория этого ребенка может измениться. Да, наш стиль воспитания значительно влияет на детей, но есть и многие другие факторы. Это больно осознавать, поскольку это означает, что наши дети могут подвергаться такому риску, который мы даже не в состоянии предвидеть. С другой стороны, это также означает, что нет ничего постоянного и мы можем изменить свой стиль воспитания независимо от собственного детского опыта.

Моя подруга, замечательная мать, любящая и строгая, выглядит для постороннего глаза так, будто она унаследовала ген правильного воспитания. Хотя они с мужем оба учились в самых престижных вузах, я никогда не видела, чтобы кто-то из них чрезмерно заставлял детей что-то делать или контролировал школьные задания. Нельзя сказать, что она не держит высокую планку для своих двоих детей. Но они заметно отличаются друг от друга, и поэтому планка для каждого в значительной степени соответствует его темпераменту, интересам и возможностям. Вместо престижных школ (которых в ее районе много) она выбрала такие, где меньше давление, больше проектной работы и уделяется внимание развитию «ребенка в целом». Ее дети прекрасно развивались, и, хотя их интересы часто не совпадали с ее собственными, она всегда была полна энтузиазма, пусть иногда и сбивалась с толку. В течение многих лет я приводила ее в качестве примера, как надо воспитывать детей, и обращалась к ней за советом, когда нужно было принять трудное родительское решение. Я думала, что она унаследовала способность быть хорошей матерью от собственной мамы. Как и в большинстве случаев дружбы между мамочками, мы говорили в основном о наших детях, мужьях и работе.

Когда дети подросли и у нас появилось чуть больше свободного времени, мы больше узнали о жизни друг друга до появления у нас детей. Однажды за чашкой кофе она сказала мне: «Моя мама никогда не давала мне понять, что ценит или одобряет меня как личность, отдельную от ее собственных надежд и мечтаний, связанных со мной. Вместо того чтобы гордиться моими с трудом завоеванными достижениями, она, казалось, гораздо больше интересовалась, какое уважение снискала среди подруг. Я подозреваю, это потому, что ее собственный пример для подражания – чрезвычайно строгая мать, проявлявшая любовь в зависимости от ее поведения». Я в изумлении раскрыла рот. Одна из лучших мам, каких я знала, воспитывалась не столь же компетентной, а плохо настроенной на своего ребенка мамой, которая, в свою очередь, шла по стопам собственной, оставлявшей желать лучшего. Мои представления о наследственности воспитания были и подтверждены, и опровергнуты одновременно. «Но ты так тонко чувствуешь своих детей. Как тебе удалось все изменить?» Вдумчиво (за что я всегда ее ценила) она ответила: «Очень легко стать пленником своего прошлого, если мы не примем сознательного решения измениться». Нет, она не психолог. Но она умеет размышлять и анализировать свои мысли и чувства и была полна решимости не воспроизводить отношения, принесшие ей так мало пользы.

Если «волшебные пули» воспитания – это тепло, поддержка, стабильность и чуткость, то что же делать, если, подобно моей подруге, вы выросли не в такой среде? Возможно, ваши родители часто ссорились, или мама находилась в депрессии, или отец был алкоголиком. Как вы разовьете в себе навыки, естественным образом прививаемые людям из более здоровых семей? Это вообще возможно? Ответ – твердое и обнадеживающее «да». Мы не рождаемся готовыми к употреблению продуктами. Мы всегда способны