Читать книгу "У всякой драмы свой финал - Валерий Пушной"

Сегодняшний день прошел точно так же, как остальные. А вечером у охранников зазвонил телефон. Флинт переговорил по нему и после этого оживленно обратился к Ольге:

— Ну, жучка, твое время пришло, приготовься, сейчас твое любопытство будет удовлетворено, сейчас знакомиться будешь! — и он окинул всю ее фигуру странным взглядом.

Ольге подумалось, что сейчас, видимо, появится тот, кто приказал похитить ее, а значит скоро должно выясниться, зачем это сделано? Она, прохаживаясь по комнате, собрала себя в комок.

На улице начинало смеркаться, и тогда пискнул звонок в дверь. Ольга ни разу не слышала его звука, потому вздрогнула. Флинт бросился открывать дверь. А Ольга включила в комнате свет и села на стул около стола, повернувшись лицом к дверному проему. Услыхала, как Флинт сказал кому-то:

— Все путем. Свеженькая, как рыбка из пруда.

Ольга, широко раскрыв глаза, смотрела на дверь и ждала, кто появится. Лицо ее горело. Она представляла, что увидит неприятного незнакомца, вид которого может напугать ее. Было бы проще подняться со стула и выйти в прихожую, чтобы не тянулось время и не разбирало беспокойное любопытство, сразу взглянуть на своего обидчика. Однако чувство собственного достоинства не позволяло ей сделать этот шаг.

Сначала в комнату, пятясь, вошел Флинт. Оглядываясь, пальцем показывал на Ольгу:

— Предупредили б заранее, заставил бы ее в душ сбегать! — Флинт униженно и со скрытым похотливым смыслом хихикнул. — Да она и так каждый день в воде плескается! — мельком глянул на Ольгу так, словно представлял, что с нею будет дальше.

Она по его голосу почувствовала, как ему самому хотелось бы совершить то, что он так ярко представлял себе.

Следом за Флинтом в комнату вошел Ватюшков, и у Ольги от удивления глаза раскрылись еще шире. Она, было, приготовилась произнести целую тираду возмущения своему похитителю, но, увидев Андрея, почувствовала, как напряжение уменьшается и вместо длинной тирады, у нее вырвалось короткое:

— Это оказывается ты, Андрей?

Однако взгляд Ватюшкова не был таким, какой она видела в ресторане, взгляд был недружественным и злым. Ольгу это крайне удивило, и она опять собралась в комок:

— Объясни, что все это значит? — с вызовом спросила, поднимаясь ему навстречу.

Андрей приехал сюда после разговора с Глебом. Он был очень зол. Ехал, мозгуя в дороге, как отомстить Корозову через Ольгу, которая возникла на горизонте и смешала своим появлением все карты в их колоде.

О том, что Ольгу выкрал он, не знал никто. Андрею удалось сохранить это в тайне даже от Нарлинской. Но похитил он жену Глеба именно во славу Евы, когда стало ясно, что интерес к Ольге со стороны Евгении и Антона может очень скоро затмить интерес к Еве. Потому Ольгу следовало убрать с глаз долой, чтобы о ней забыли, как о вчерашнем сне.

Он разумел, что действовал в разрез с желаниями Думилёвой, и это было для него опасно. Но чтобы сохранить статус Евы, он пошел на это, хотя до конца для себя еще не определил, как в итоге поступит с Ольгой? И только сейчас, после конфликта с Корозовым, решение сформировалось в его мозге.

Ольге глаза Андрея ничего хорошего не сулили. Не понимая сути происходящего, явной враждебности Андрея, она приготовилась защищаться.

Он не собирался отвечать на ее вопросы, но и делать все молча тоже считал не совсем правильным. Убить и потом труп подбросить Глебу это самое простое, что можно сделать. Конечно, Глебу будет нанесен ощутимый удар, но будет ли у него удовлетворение после этого? Какое-то удовлетворение, очевидно, почувствуется, но не полное, ибо полное может наступить только после того, как он полностью сотрет с лица земли Корозова. И все-таки Ольгин час пробил.

Андрей зло смотрел на нее. Казалось бы, решение найдено, он пришел сюда, чтобы бесповоротно исполнить его. Однако вдруг мозг засверлила задняя мысль, выползая на первый план. Нужен ли ему конфликт с Думилёвой? Особенно сейчас. Ведь отмыться перед нею за свое деяние никак не удастся. И тогда…

У него дрожь побежала по ребрам. Трудно представить, что может быть тогда. Впрочем, нет, не трудно. Тогда, чтобы самому остаться живым, надо будет убрать Евгению. Это не так уж сложно. Но что в таком случае станется с Евой? Без Думилёвой неминуемо наступит ее крах. Но именно этого он не хотел. Ни под каким соусом.

Да, незадача получается, очередной ребус.

А ему так хочется убить сразу двух зайцев. Именно двух.

Андрей начинал путаться в своих мыслях, это злило его. Всю злость он переносил на Ольгу, потому что ее появление взмутило их болото и нарушило покой в их стае. Теперь один член их стаи лежит в сырой земле. И первоначальной причиной всему является Ольга. Нет, как бы там ни было, ее конец предрешен, надо только придумать что-то неординарное, чтобы и волки были сыты и овцы целы.

На лице Ватюшкова застыло каменное выражение, он глядел пустыми глазами и ничего не произносил.

Преодолевая напряжение в теле, Ольга отчужденным голосом, который сама не узнала, спросила:

— Ты что, язык проглотил? Что за театр тут устраиваешь?

Флинт бочком выскользнул из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Тон Ольги не понравился Андрею. Отрезать бы ей язык за это. Между тем, с его лица стало медленно убираться выражение злости:

— Театр говоришь? Может и театр, но пьеса с трагическим для тебя концом.

Они стояли друг против друга, Ольга сжимала зубы:

— И кто автор этой пьесы? — спросила.

Вместо усмешки Ватюшков сморщил лицо гримасой:

— Ты сама. Тебя никто не просил навязываться к нам в знакомые. Я защищаю от тебя Еву!

Такое объяснение ничего не прибавило Ольге:

— Что за чушь ты несешь? — произнесла она с недоумением. — Чем я опасна для Нарлинской?

— Своим существованием! — снова загадочно для нее ответил Ватюшков. — Я спрятал тебя от всех и все вернул на круги своя.

Каждый его ответ все больше запутывал Ольгу. Уяснила лишь, что причина ее похищения связана с Нарлинской. И наобум произнесла:

— Мы могли бы это обсудить с самой Евой. Две женщины лучше поймут друг друга.

Ватюшков посмотрел хмуро:

— Я не могу тревожить Еву по таким пустякам. Она ничего не знает о том, где ты находишься!

Стараясь не порвать тончайшую нить разговора, Ольга стала осторожно крадучись ощупью подбирать слова:

— Но как же можно защитить Еву от меня, если ей ничего неизвестно? Может быть, она будет против? Может быть, это, в конце концов, унижает ее? Ева сильная женщина, такие женщины не любят, когда за них кто-то начинает решать, поверь мне, я это знаю!

Андрея ее слова привели в некоторую растерянность. Он и сам считал Еву сильной женщиной, и хорошо знал, как она не любила, когда на нее пытались давить. Она, конечно, терпеливо относилась к насилию над нею триумвирата, но только потому, что извлекала для себя максимум выгоды.