Читать книгу "Ведьмина дорога - Анита Феверс"

- Еще и пущевики пожаловали, — сплюнула стоявшая рядом со мной лаума. Она была вооружена двумя топориками, в отличие от большинства ее сестер, предпочитавших лук. Короткие белые волосы были заплетены во множество косиц. На вид водяница казалась моей ровесницей, но я помнила, что в Чаще время течет иначе. Дева погладила оголовья своих топориков и нехорошо усмехнулась.

- Что ж, значит, пришла пора заготовить дровишек.

- Но их слишком... много, — прокашляла я. Одуванчик повернул голову и дохнул в нашу сторону запахом свежескошенной травы, слегка перебившей вонь гнили. Лаума посмотрела на меня, точно только заметила, и растянула губы в улыбке, больше похожей на оскал.

- Мы тебе времени дадим, сколь потребуется. Но и ты не оплошай, сестрица. Уж больно хочется по травке погулять да синее небо увидать. А то я о нем только от старших сестер и слыхала.

На мое плечо опустилась чья-то рука, и, подняв взгляд, я увидела Яросвету. Она кивком приветствовала соратницу и обратилась ко мне:

- Пойдем. Все готово для обряда, не хватает только тебя.

Я кивнула и повернулась к молодой лауме. Говорить ободряющие слова я никогда толком не умела, вот и сейчас прикусила губу, чувствуя, как от одного взгляда, случайно брошенного на воинство Нави, на глазах выступают слезы. Но все же выдавила:

- Пожалуйста... продержитесь.

Лаума вместо ответа опустила руку на топорик и отвернулась к Чаще.

* * *

Хотя поначалу я решила, что Убежище выстроено одной линией, словно вытянувшись по струнке, но оказалось, что это не так. Землянки лаум расходились волнами, словно круги по воде, от небольшого каменного алтаря. Как и иные постройки в Убежище, он не был ничем украшен, но отполированный камень сверху донизу покрывала вязь значков. Присмотревшись, я несказанно удивилась: десятки черных кругов сцеплялись длинными огненными лучами, образуя единый узор. Знак дейвасов...

Вокруг алтаря уже стояли лаумы. Их было немного — ведь большая часть сейчас зорко следила за подступающей нечистью, но на их лицах одинаково горела надежда и нетерпение. Порыв теплого ветра раздул мою рубаху и встрепал косу, щенком закрутился возле ног и унесся прочь.

Не было ни громких слов, ни призывов, ни наставлений. Яросвета просто вложила в мою руку кинжал, сделанный из кости. Я сомкнула пальцы осторожно, едва удерживаясь, чтобы не отбросить прочь иззубренное потемневшее лезвие. На нем застыли потеки чего-то бурого, и я, привыкшая, что в Чаще кровь у всех серая, не сразу поняла, что это такое.

Старшая положила руки мне на плечи.

- Прости меня, если я была слишком резка с тобой, дитя. Дейвасы отняли у нас все — даже чувства. Но сегодня мы с твоей помощью вернем утраченное. Открой Дорогу, девочка. Позволь нам снова жить.

Я подняла взгляд от сжатого в руке кинжала и уставилась в алые глаза.

- Почему Совий сказал, что вы хотели свергнуть князя?

Яросвета чуть сильнее сжала пальцы.

- Князь желал, чтобы лаумы стали его прислужницами. Холопками. Чтобы только он один мог решать, кому дарить исцеление. Люди князя похищали юных лаум и пытались заставить их силой прислуживать повелителю Беловодья. А когда правитель понял всю тщетность своих чаяний, измыслил страшное — захватить разум всех водяниц с помощью одной из сестер. Довольно тебе такого ответа?

Я кивнула и сделала шаг назад, к алтарю, освобождаясь от ее цепких пальцев. Яросвета сказала правду — такую, какой она ее видит. Сауле не смогла явиться лаумам и поведать им правду, пока я не пришла в Навь. И даже тогда она встретилась со мной, а не со Старшей или кем-то из колдуний. Не совершу ли я ошибки, воплотив задуманное?..

Костяной клинок в руке ощущался чем-то успокаивающим и весомым, вещью, что не изменит своей сути, какие бы грозы ни бушевали. Вставшие кольцом вокруг нас лаумы молчали, но я чувствовала, как они провожают любой мой жест и вздох голодными глазами. Каждая из них с радостью заняла бы мое место и вспорола Совия от горла до паха, а потом с наслаждением искупалась в его крови. Но в них не было главного – той тонкой, но на диво крепкой ниточки, на конце которой осталась вся моя жизнь – там, на другом берегу Черницы. Все, что они получили бы от убийства — лишь возможность потешить душеньку местью. Потому им оставалось только смотреть. Нетерпеливо подрагивали пальцы. Языки облизывали сухие губы быстрыми змеиными движениями. То и дело раздавалось недовольное шипение из-за моей нерешительности, которое приходилось затыкать Старшей, отошедшей от меня к другим водяницам. Она держала себя в руках лучше остальных, но и по ней было заметно, как нестерпимо ей хочется заставить меня поскорей начать.

Вдруг от границы деревни раздался вой и крики. Пока они были яростными, и боли в них не звучало. Завыло и загрохотало, сверкнула молния, и следом сразу упала густая тишина.

- Началось... — прошептал кто-то, или мне только почудилось. Я лишь вздохнула и кивнула ждущим моего знака лаумам, среди которых были Ртуть и Сера. Ветер закружил серую пыль возле алтаря.

Руки Совия были опутаны веревкой, но шел он сам. Увидев меня, Лис улыбнулся, словно подбодрить хотел, но улыбка быстро сбежала с его лица: я смотрела на него слишком неотрывно, добела сжимая клинок.

- Эй, — тихонько окликнул он меня. - Соберись, ведьмочка. Сбывается то, что ты так хотела. Твоя семья вернется в Явь, и ты вместе с ними.

- Но это неправильно, — упрямо выдохнула я и подошла к нему. Совий выглядел спокойным, как будто уже все для себя решил. Я же цеплялась взглядом за его лицо, пытаясь впечатать его в память — теплые ореховые глаза, морщинки усталости, едва заметный шрам на подбородке, прядь рыжих волос, кривую ухмылку...

- Ведь добро не творится через смерть.

- Все они, — дейвас кивнул в сторону лаум, — не добра от тебя ждут, а открытия границ. Возвращения утраченного. Ради такого дела они с радостью зарежут кого угодно— тебя, меня, Мария или любую из стоящих бок о бок с ними подружек.

Я нерешительно подняла руку —  не ту, в которой был кинжал. Шум, исходящий от Чащи, становился все сильнее. Одна за другой лаумы покидали кольцо и отправлялись на границу, чтобы помочь защитницам. Молнии били с неба беспрерывно — похоже, Марий присоединился к водяницам. Оставшиеся заворчали недоуменно и угрожающе, но Старшая быстро их осадила.

- Не тяни время, дитя! — бросила она мне. - Кровь предателя должна пролиться на землю Чащи.

Я не слушала — зачем, если и так все уже сказано? Я впервые за все время позволила себе сделать то, что так давно хотелось.

Провела пальцами по резким скулам дейваса. Обвела и шрам, и морщинки, и удивленно взметнувшиеся брови. Поколебалась всего мгновение, но все же коснулась губ — таких же обжигающих, как мне запомнилось. Дыхание Совия сбилось, а я продолжала трогать его, невозможного, ненавистного, прекрасного, настоящего, живого. Такого, каким там, в мире Яви, он для меня так и не стал.